Кролик – это не только ценный мех…

«В некоторых районах Австралии кролики до сих пор продолжают оставаться настоящим стихийным бедствием…» (из газет).

По привычке, начну с преамбулы. Те, кому сейчас лет 40 и более, наверняка помнят так называемые садово-огородные товарищества – наиболее одиозную разновидность дачи. Суть в следующем: дирекция совхоза (именно совхоза!) заключала договор с какой-либо конторой, давала землю, и сотрудники там строили себе домики. А на участках дачники обязаны были растить всякую сельхозпродукцию (в разумных, конечно, пределах – например, не менее 8 яблонь и 5 кустов смородины на участке и пр.) и часть ее по осени сдавать в совхоз. Именно на таких условиях и давали участки. Не будешь работать – не будет у тебя дачи. А поскольку в начале 70-х, когда, собственно, происходила нижеописанная история, дача была еще и символом престижа… Кстати, именно тогда и утвердился в сознании рядового горожанина стереотип: «дача – место, где надо пахать».

Некая столичная отраслевая КМБ (клиническая многопрофильная больница) заключила с совхозом договор. Добрые айболиты и их родственники кинулись строить, копать, пахать… Как выходные – только задницы над грядками торчат. Окучивают, поливают, удобряют.
И работал в этой КМБ некто Борис Абрамович, лицо ярко выраженной семитской национальность, существо хитрющее, умнейшее и во всем, что не касалось его работы (а был он по штатной специальности хирург-уролог), фантастически ленивое. Собственно, он уже не работал, был на пенсии, только числился каким-то консультантом, и, строго говоря, участок ему не полагался. Но Борис Абрамович был, во-первых, почетным донором СССР, во-вторых, лучшим другом главврача, а в третьих – урологом очень высокой квалификации, с которым в дирекции совхоза старались дружить – мало ли что…

Естественно, становиться земледельцем экс-уролог не хотел. Он решил податься в животноводы. И сказал: «Я буду разводить кроликов. Ведь кролики – это не только ценный мех…» И так далее. Совхоз, в принципе, не возражал, так как приплод по осени должен быть приличный.
Абрамыч прикупил на Птичьем рынке две пары кроликов и стал ждать результатов. Естественно, он ничего не копал, не удобрял, не пропалывал, зато под видом корма для будущих поколений кроликов он культивировал на участке пырей, овсюг, тимофеевку, одуванчики и прочие саморастущие травы. А сам сидел на веранде, ни черта не делая, и читал книжечки. Как вы думаете, какие чувства это могло породить в душах соседей, в поте лица растящих крыжовник, смородину, огурчики-помидорчики? Вот именно!

А кролики почему-то не размножались. Никак. Борис Абрамович сокрушался, возил их типа к ветеринару, даже менял пары, покупал новых… Нет, и все тут. В совхозе с пониманием отнеслись к этой проблеме – природа, однако… А вот среди соседей потихоньку зрело замешанное на самой черной зависти недовольство. И сводилось оно к банальному «хорошо устроился… гм… иудей нехороший: мы тут вкалываем, а он газетки почитывает».

Минул сезон. Абрамыч истребил кроликов как класс, честно сдал все четыре тушки (разделанные, заметьте; хирург все-таки) в местный КООП и уехал на зимовку в столицу. В дирекции совхоза пообещал получше подготовиться к роли кроликовода и на будущий год все-таки накормит народ нежным кроличьим мясом.

Борис Абрамович умный. Он не хотел ковыряться в земле. Но и ковыряться в кроличьих экскрементах он тоже не хотел. Поэтому его четыре ушастика размножаться не могли в принципе. Они были одного пола! Самочки… Но не учел кроликовод-обманщик одного: народ у нас из зависти горы готов свернуть. То ли просек кто-то из соседей (медики, как-никак) фишку, то ли сам Абрамыч языком полслова трепанул в больнице… Короче, когда в конце апреля он появился в товариществе с очередной четверкой крольчих и завел старую песню о том, что вот осенью…

В какой дурной голове возник план мести, неизвестно. Но именно что в дурной, не вызывает сомнений. Не просчитал человек последствий! В общем, народный мститель не пожалел денег, купил на той же «Птичке» крола – естественно, мужеска полу – и тайно, в ночи, пустил его в вольер к крольчихам. А под утро забрал. И так несколько ночей подряд. Результат был закономерным… Точнее, результаты – в количестве без малого трех десятков.

Борис Абрамович пришел в состояние, близкое к каталепсии. Скрывать «девичий грех» ушастых прелюбодеек было уже поздно, в дирекции совхоза тут же узнали о приплоде и поздравили его. Он же ни черта не понимал в кроликах, не заметил, что они на сносях!
Дальше – хлеще. Эти трахучие животные моментально ударились в самый разнузданный инцест. К осени в загоне им стало тесно, и они, не будь дураки, подрыли вольер и рассредоточились по всему садоводческому товариществу, подгрызая и подкапывая взлелеянную дачниками сельхозпродукцию. Естественно, садоводы пытались ловить вредителей, отстреливать из рогаток, но они хоть и не шибко быстро бегают, зато чертовски увертливы, и как правило, охотники оставались ни с чем. А кролики размножались, размножались…

Вконец расстроенный Борис Абрамович понял, что дело идет к еврейскому погрому на одном, отдельно взятом дачном участке, и отказался от дачи. Из товарищества его выгнали с облегчением. А на кроликов решено было махнуть рукой – мол, не зайцы, чай, зимой тут сдохнут от бескормицы. Но, как говорит наш сатирик – «щаз!!!» Не сдохли. Зарылись под землю и перезимовали. Они ж норные! Нет, крол в нашем суровом подмосковном климате, конечно, не выживает, но тут и зима мягкая приключилась, и совхозные стожки и прочие бурты картошки в дело пошли… Так что хоть и не в полном составе, но пережили зиму черти ушастые. А весной как полезли из-под земли! И сразу вредить дачникам. И размножаться… Народ схватился за голову.

Битва за урожай продолжалась до глубокой осени. Осознав опасность, дирекция совхоза выделила на геноцид кроликов немалую сумму денег. Были приглашены егеря из ближайших охотхозяйств. В общем, почти Австралия. И на будущий год ушастых грызунов, наконец, удалось извести.
А Абрамыч – что Абрамыч! Ушел на пенсию окончательно. Больше в больнице его не видели.