Дети

Прекрасный субботний день, бутылочка пива в правой руке, левая рука опущена по запястье в криветки, и наконец телик, по которому идет очень захватывающий фильм про девушку которая отдает свою любовь кому не лень. Эх, сейчас бы и мне такую девицу, и жизнь тогда превратилась бы в одно наслаждение, и будут петь птички, на небе ярко светить солнце которое заставляет блистеть лужи, что оставил вчеашний дождь. Вообщем пиздато.
Девушка в телевизоре уже сменила наверное пятую позу и ее партнер уже готов осквернить семе ее лицо. Везет мужику. Он наверное дурак, потому что им везет. Внезапно раздается стук в дверь и слышится женский голос. Я тоже наверное дурак. «Коля, ты там ?»

Иди сюда моя ципочка, конечно я здесь, для тебя я всегда рядом.
Анжеда — женщина-герой мать двоих детей мутантов черепашек ниндзя (по крайней мере старшая дочь так назвалась) и жена Колумба блять. Плавает ееный мужик. А у бабы наверное чешеться аж козявки в носу испаряются от жара.
По пути к двери, я падал несколько раз на колени, крепко сжимая руки, балгодарил Бога за столь охуенный подарок. Открываю дверь и вежу сиськи. Ну и Анжелу тоже естественно.
— Коль, я знаю ты хороший и ответственый человек…
«Поэтому я прийшла что бы ты мне засадил по самые гланды» — продолжил я предложение у себя в мозгах.
— Поэтому, я прийшла с просьбой, которая мне спасет жизнь…
«Неужели, есле я тебе прямо сейчас и прямо здесь не засожу — ты умрешь?» -промелькнуло у меня в голове. В слух не сказал ничего естественно. Пусть сама договаривает.

— Мне надо на два часа отойти по делам, не мог бы ты присмотредь за моими детишками.
«Детишками, детишками, детишками…» отдалось у меня в мозгах эхом. Я хотел было сказать » А как же секс и все такое?» но промолчал, потому что я джентельмен и у меня даже в мыслях такого не было.
— Да пожалуйста Анжел, можешь на меня положиться, — сказал я. Авось даст. А что бы уже 100% дала, добавил — Я владею воспитательским искуством. У меня даже своя техника есть.
— Вот и умничка. — Анжела тряхнув от счастья сиськами, повернулась к своей двери, что была напротив моей, и в приоткрытую дверь позвала детей.
Сначала выбежала девочка-шиофреник, у которой штаны были натянуты до ушей, и в руках у которой был странный предмет в руках. Как я потом унал это был детонатор ядерной боиголовки которой можно убить Шредера. Кто такой Шредер, я хуйиво знает, но слава богу у меня дома его не имелось. Детонатор ядерной боиголовки представлял из себя магнит от колонок, видно советской модели, на котром было больно дохуя всяких гаек и болтов и еще капот от железной игрушечной машинки.
— Драсте дядя Коля. — Зкричала девочка, что бы я наверное уж точно услышал.
— Здравствуй Оленька, здравствуй.
— А я балерина! — заявила девочка и пытаясь стать на носочки, скорчила умную мордашку. Хотелось сказать ей «А я, блять, тогда, блять, Чапаев, и неипет!»
На сцене действий вскоре появился мальчик. Он был спойкней девочки Оли, и как казалось — он был под воздействием тяжелых наркотиков. Анжела, блять, чем ты их кормишь? Девочка — балерина, мальчик вообще не житель. Не перепутала ли ты случайно детское быстроприготовляемое пюре с парашком тайд?

Суббота. День. Пиво. Телевизор, который нихуя не слышно и не видно потому что дети — задумали устроить войну посреди комнаты. В первую же минуты войны, я тоже хотел отчаяно ворваться в увлекательный бой и замочить невидимых врагов, убивая их из пульта телевизора, переключая каналы. Но потом подумал что детям такое может показаться странным и они раскажут свое мамаше, что мы делали, и не видать мне ее, горящей ацким пламенем, письки.
Через некоторое время, когда кровавая битва подошла к концу, дети решили что нужно обязательно ко мне доебаться
— Дядьколя, хочу марожинае.
Ну что же, великим бойцам против шизофреничиских видений, нужно было все таки достать из холодильника прошлогоднее мороженое, только для того что бы их мамаша потом сказала что я супер охуенный воспитатель.
Сначала дети спорили у кого порция больше. Потом мальчик по имени Сережа, его нечаяно уронил на ковер и отчаяно раздавил его ногой, что бы никому больше не досталось. Я есле честно охуел. Ковер, блять, из Турции — Адидас, ептваюмать! Дорогая вещь между прочем.
Пришлось мельенькому подонку достать еще одну порцию. А мне похуй, я все равно морроженое не ем.
На девочку Олю мороженое подействовало как будто в мороженое были вставлены таблетки экстази. Я еще раз убедлися, что она балерина, но какае то не правельная. Девочка было похожа на торнадо, кторое сметало все что стояло неправельно. Как я понял потом, в доме у меня стояло не правельно — все: и настольная лампа, и моя фотография в рамке, кстати тоже из турции, и старый применик, и даже занавески, отвал которых от потолка, дал девочке понять что надо остановится.
Мальчик Сережа, нашел ипользованый презирватив, который использовал непосредственно я, и который наверное уже года два валялся хрен знает где. Малчик попросил меня надуть шарик, а я краснея выкинул его в мусорку, и понял что я это зделал зря. Мальчик сначала зделал лицо как будто я насрал ему в тарелку с манной кашей, потом он задрыгал нижней губой и завыл. Среди многих непонятных мне слов я понял, что мальчику нежен был шарик позарез. Я подумал — а хуйсним, надую гандон — пусть играется. Надул, завязал, и продолжил смотреть ящик.
Дети более мение стали вести себя нормально, да и я тоже. Потом Сережа, подбежал ко мне с довольными глазами и сообщил очень важную новость : «Я написал в угол, только маме не говори». А что будет есле я тебя подвешу головй вниз к потолку, маленький подонок?
Убрав мочу, я стал уже всерьез наблюдать за детьми, и за летающим презирвативом.
— А мама, один раз надувала дяде писю. — Сказала невзначай Оля.
Я представил картину как Анжела надувает мне писю с проглотами, я охуел и у меня встал.
— Я тоже когда стану большой — буду надувать дядям писи, потому что они потомтаки добрые становятся, сникерсы мне дарят, а Сережке — машинки.
Все решено, путь к глотке дамы открыт. Завтра же иду покупать машики, и сникерсы.
Детишки, несного устали и решили отдохнуть и посмотреть телевизор а именно мультики про каких то китайских большеглзых уродцев — Пакемонав. Все что было в доме желтого цвета — резко назвалось Пикачу, и все что было шарообразное — была еще какаето хуйня в которой эти самые пикачухи живут. Точно — Анжела накроманка. Писи дядям надувает, детей какой то хренью кормит.
После Анжелиного визита, и моего обременения двумя мутнтами черепашками ниндзя — прошло четыре часа, и Анжела обьявилась вновь. Есле подсчитать урон нанесеный моей квартире детьми — то Анжела мне как минимум должна надуть и здуть писю раз пять, ну или хотя бы между сисек.
— Ну что? Как они себя вели?
— Да все хорошо, твои дети — прелесть.
— Да? Вот и молодцы.
Анжела приотркыла свою дверь, дети забежали к себе домой, наверное продожать громить все что еще не разгромлено, и в карридоре я увидил того самого дядю со сникерсами, и машиками, который был больше меня раза в три. Мне резко перехотелось даже думать об ротовой полости Анжелы, и я вернулся в свою рарушеную обитель.
И опять.
Прекрасный субботний день, бутылочка пива в правой руке, левая рука опущена по запястье в криветки, и наконец телик, по которому идет очень захватывающий фильм про девушку которая отдает свою любовь кому не лень.
Гуляй рука балдей писюн.

Кстати Дети — цветы жизни, правда хищные и тропические, жа еще и с ножками. А я все равно их люблю.