Петя и мошонка

«По просьбам пациентов» Dexter

Жил-был Петя. Всё бы ничего, но Петины яйца постоянно висели. Однажды в школе всех повели к доктору, которому надо было показывать писю с яйцами. Доктор посмотрел на Петины писю и мошонку и спросил: «А у тебя яйца всегда висят?» Петя сказал, что всегда. Тогда доктор сказал, что когда холодно, яйца должны подниматься выше, чтобы не замерзнуть, а когда жарко, они должны висеть. Сразу, говорит, видно, что ты плохо биологию учишь. И даже вышел и сказал всем детям в коридоре, мол, учите биологию, а не то будет, как у Пети, мошонка висеть. Потом он Пете говорит, мол, счас мы это дело быстро вылечим. У меня таких, как ты, знаешь, сколько было, говорит, счас возьмем веревочку, привяжем к мошонке, и ты за нее будешь тянуть, когда холодно, мошонка вверх поднимется, и яйца будут в тепле.
На случай, если долго будет холодно, зима, например, наступит, или в колодец упадешь, я, говорит, прикреплю к твоему пупку крючочек, и ты к нему веревочку подвяжешь. Потом доктор пошарил в ящике и сказал: «Веревочки то у меня кончились, давай у тебя шнурок с ботинка выну, ты их всё равно не завязываешь». А и вправду, Петя шнурки никогда не завязывал. Ну, дело нехитрое, крючочек приделали, шнурок вынули и подвязали куда надо. Еще доктор прочел Пете небольшую лекцию: «В природе всё имеет цель. Вот зачем человек с пуповиной рождается? Как раз чтобы в случае чего мошонку привязать. Не верю я в современную медицину. Вот я, например, пуповину не обрезал, мало ли что может случиться. И ты в следующий раз не обрезай». При этом доктор продемонстрировал свой живот из-под халата, и действительно, пуповина торчала там, где и положено.

Дальше доктор говорит: «Наш завхоз, Михалыч, тебе может автоматику туда вставить, которая на температуру будет реагировать и сама всё подтягивать. Подойди к нему и скажи, что доктор велел тебе терморегулятор приделать. Погоди, давай я на бумажке запишу, а то у тебя лицо больно тупое, не запомнишь. Правда, он вроде счас в запое». А лицо у Пети, и вправду, было достаточно дебильное.

Пошел Петя к завхозу в подвал, смотрит, не врал доктор, лежит завхоз в запое и не двигается. Тогда Петя пошел домой, потому что его, конечно, отпустили из школы. Идет Петя, шнурок одной рукой держит. Ветерок прохладный подует – он веревочку натянет, солнце начнет греть – он тогда шнурок ослабит. Тут навстречу мужик идет и улыбается хитро. Спрашивает: «А что это ты такое дергаешь всё?» А Петя отвечает, что ему доктор сказал, вот он и дергает. А мужик говорит: «Вот ты-то мне как раз и нужен. Пойдем со мной». Привел мужик Петю на псарню, там собаки в клетках сидят всякие. Мужик говорит: «Видишь псов? Их всех Мухтарами зовут. Ты счас к каждой собаке подходи и говори «здрасьте». Которая собака с тобой в ответ поздоровается, ту будем с суками вязать, как самую умную. Да только смотри, чтобы на русском языке ответила, а не на собачьем». Потом мужик зачем-то захохотал и пошел прочь.

Петя к первой собачище, черной-пречерной, подошел, та на него уставилась. Он ей говорит, здрасьте, ну как мужик научил. А собака побольше воздуха набрала и гавкнула на Петю, еще и слюной набрызгала. Ну, это по-собачьи, подумал Петя, не та собака. Полдня Петя ходил от клетки к клетке – ни одна собака не ответила по-русски. Петя даже громко спрашивал: «Какая собака здесь самая умная, отзовись» – на что половина псов заливалась обыкновенным собачьим лаем, а остальные в это время выкусывали блох. Наконец, пришел сторож, спрашивает: «Зачем псов дразнишь, мальчик? Время позднее, всем спать пора. Иди, спи под лошадью. Там у нее сено, тепло, а она стоя спит, под ней место пропадает. Раньше коза спала под лошадью, да потом сдохла». Петя сказал спасибо, как в школе учили, и пошел спать под лошадь. А мужик начал клетки по одной приоткрывать и собакам по мордам сапогом бить, чтоб те спали. Наконец, всё утихло. Под утро Пете приснилось, что он опять подходит к клеткам, и все собаки с ним здороваются по-человечьи, рассказывают о своей жизни, и потом они все вместе водят хоровод, взявшись за лапы, а потом так же хороводом идут на вязку. Проснулся Петя от собачьего визга и лая, мужик-сторож опять приоткрывал клетки и пинал собак, на этот раз, чтобы те проснулись. «Режим дня надо соблюдать», – назидательно произнес мужик и пнул Петю по ребрам, чтобы тот тоже вставал. А лошадь пинать не стал, потому что боялся, что она сдачи может дать. «Гляди в оба, а то мотня развяжется», – дал еще одно наставление мужик и удалился.

Ночевка под лошадью имела некоторый эффект. У Пети возникла четкая мысль: ему может помочь клест. Тут Петю не подвела память: ему вспомнилась книжка с картинками, где была нарисована птица с нелепо торчащими зубами, как будто ее морду переехало машиной, и надпись под ней «Это клест. Он живет в лесу». Пете особо запомнилась эта картинка, потому что у них во дворе была мелкая собака, которой и вправду как-то слегка придавило морду машиной, после этого ее челюсти и зубы торчали в разные стороны, и казалось, что она всё время улыбается. И Петя пошел в лес к клесту.

Сначала попадались большей частью какие-то незначительные птицы – маленькие, серые, грязные. Конечно, от таких птиц никакого толку Пете быть не могло. Затем он увидел дятла и рядом гордо какающего дрозда. Потом вообще птицы кончились, пошли всё одни выхухоли. Наконец, Петя увидел клеста, сидящего на ветке, тот чинно чистил перья. Петя терпеливо стоял под деревом и ждал, когда клест обратит на него внимание. Но клест, почистив перья, надолго задумался о чем-то важном. Уже начало темнеть. Тут из чащи вылез мужик в очечках и грязном плаще. Петя его спросил: «А почему клест мне ничего не говорит?». А мужик ответил: «А он и не должен ничего говорить, потому что это просто тупая птица. Вот, смотри», – мужик взял камень и ловко кинул в клеста. Камень попал клесту точно в лоб, и тот упал, не проявив никаких признаков интеллекта. Мужик устало вздохнул и представился: «Дядя Гриша, местный орнитолог-любитель». А Петя спросил, мол, нет ли тут случайно поблизости лошади, а то ему спать охота, чтоб не под открытым небом. А дядя Гриша сказал, что, верно, есть поблизости лошадь, правда, уже очень старая, но добрая.

Петя пошел и увидел лошадь. Ее доброту выдавали большие слезящиеся глаза и кучка птиц, сидящих на крупе. Лошадь очень понравилась Пете, и он остался под ней жить. Днем лошадь уходила, а вечером приходила спать. Через некоторое количество времени лошадь издохла, и ее заменили на новую. Новая лошадь сразу навела свои порядки, прогнала птиц и перешла на новое место, впрочем, тоже неплохое, если бы не муравейник. Там Петя жил, кушал овес, мелких зверей, травы, коренья, пил муравьиный и березовый сок и исправно подтягивал, когда надо, шнурок. Но время сделало свое дело, шнурок совсем изгнил и постепенно рассыпался на обрывки ниточек, которые растащили муравьи. Тогда Петя встал, попрощался с лошадью за копыто и с каждым муравьем за руку, и пошел обратно в школу, к доктору, регулируя мошонку рукой.

Сначала Петю не пускали в школу без сменки. Он просидел на крыльце два дня, ждал, пока на улице не высохнет грязь и не станет чисто. Потом какая-то старая учительница сжалилась над ним и принесла ему из дома свои тапочки. В школе Петя долго искал кабинет доктора, потому что забыл, где тот находится. Потом ему показали медкабинет, но вместо доктора с пуповиной там сидела толстая тетка. Тетка сказал, что доктор давно умер. Еще она сказала, что веревочки она привязывать не умеет, а может поставить уколы. Петя согласился на уколы, и ему поставили импортные прививки от коклюша, краснухи, дифтерии, гепатита, полиомиелита, клещевого энцефалита и на всякий случай от бешенства, потому что из его рта временами пенилась слюна. Тут Петя вспомнил про записку от доктора про терморегулятор, которая всё еще лежала у него в кармане, и пошел к завхозу. Завхоз всё еще лежал в запое, но, присмотревшись, Петя увидел, что это другой завхоз, не Михалыч. Петя подождал, пока завхоз не вышел из запоя, и спросил, где Михалыч. Оказалось, что Михалыч, конечно же, спился и давно умер, и новый завхоз даже показал евонный портрет на подвальной стене. Тогда Петя дал нынешнему завхозу записку, сказал, что ее передал доктор, и там всё написано. Но сколько завхоз не силился прочитать, ничего не вышло – буквы от лесной жизни расплылись, да и глаза потеряли остроту от пьянства. Потом пришло время выпить, и завхоз выпил. А Петя вспоминал всех своих друзей и горько плакал: и по доктору, и по завхозу, и по собакам, с которыми он водил хоровод, и по лошадям, и по козе, и по клесту, и по собаке, похожей на клеста, и по мужику, который его отвел к собакам, и по собачьему сторожу, и по орнитологу, и по муравьишкам, и даже по кроту, которого он заживо съел в лесу, и много еще по кому. И завхоз, когда просыпался, сочувствовал Пете и тоже плакал, и пил с тоски еще пуще. А один раз, проснувшись, увидел, что Петя с горя умер, свернувшись клубочком на подвальном полу и с рукой на яйцах.

И ничто не напоминало больше про Петю, разве что заметка в школьной газете «В школу пришел учиться лесной человек с яйцами в руке».

Прислал Kisslove