Однажды Федя получил страшное письмо. На бумажке было написано «Повестка». Тут-то он и вспомнил, что ему, однако, уже осьмнадцать лет, что школу он закончил, и что Родина ищет своих героев. Побоявшись открыть конверт, Федя позвонил своему лепшему другу и дрожащим голосом поинтересовался:
– Колян, а Колян…
– Что, тоже получил? – мрачно ответил догадливый Колян.
– Угу…
– В унитаз ее!
Сказал это друг таким решительным голосом, что Федя едва не выронил трубку и не бросился исполнять приказ. Его остановила только мысль, что Колян, пожалуй, с такими данными, вполне мог бы стать в армии сержантом. Федю пробила дрожь от такого предположения…
– Чего делать-то будем? – бодро спросил Колян.
– У меня есть идея, а у тебя должно быть пиво!
– Заметано. Через десять минут во дворе…
***
– Чего-то не охота мне менять косуху на шинелку, да казаки на кирзачи, – начал мозговой штурм Федя, отхлебнув живительного напитка.
– Верно мыслишь, я бы даже сказал, эпохально. Но что-то кроме как спрятаться в подпол до двадцати семи лет у меня иных толковых идей нет, – уныло-жизнерадостно ответил Колян и закурил.
– Так вот! А что если?…
– Ну не томи уже, я ж тебе пива купил!
– А что если поступить в институт! – на выдохе сказал Федя и воздел указательный палец в небо.
– Эка ты загнул, в институт! Лучше уж я в подпол, всяко легче и доступнее…
– А мы в педагогический! Туда просто, там конкурса почти нет, я узнавал.
– Куда-а-а?! Ты сам-то понял, что сказал? Ты хоть представляешь, как нас встретят? Ой, педики идут, педики идут! Андреева не помнишь что ли? Вроде нормальный пацан был, а как в педагогический, гы-гы, поступил – как подменили человека…
– Зато в армии не служит! Напоминаю, на одной чаше весов косуха, казаки и домашняя хавка, на второй шинель, сапоги и наряд по столовой!
– Мда… чойз йор дестини, блин…
***
Родители были в легком шоке, когда Федя объявил о своем решении поступать в педагогический институт. У мамы случилась небольшая, на полчасика, счастливая истерика, а папаня по этому поводу, и в связи с неадекватным восприятием реальности супругой, дерябнул стаканчик из заначки.
– Косим, стало быть! – папаня всегда был очень сообразительным. – Вот так армия, взяв человека за яйца, делает из раздолбая достойного члена общества! Ленин даже не подозревал, что его лозунг «Учиться, учиться и еще раз учиться» будет взят такими, как ты, на вооружение! Флаг тебе в руки, сынок, барабан на шею и попутный ветер в задницу!
Предки же Коляна оказались в таком ступоре от услышанного, что, видимо от шока, в течение часа покинули квартиру в направлении дачи, оставив любимое чадо «готовиться к экзаменам».
Взяв с собой несколько двухлитровых учебников, Федя решительно отправился в гости к другу, дабы грызть гранит науки…
***
На экзаменах товарищи появились тщательно подготовленные, с недельной щетиной и синевой на лице той же давности. В тонус их смогло привести только большое количество симпатичных абитуриенток, что пробудило не только их мозги, но и некоторые другие части тела. Откровенно говоря, сдавать экзамены в таком состоянии было довольно тяжело, но, поскольку парней среди поступающих было довольно мало, а среди преподавателей и того меньше, друзья получили некоторые скидки. В некоторых случаях стопроцентные…
Спустя три экзаменационных дня Федя и Колян, горящие счастьем и похмельем, позвонили родителям и сообщили о невозможном – они приняты в институт! Они получили проходной балл!
Судя по грохоту, родителя Коляна дружно ушли в глубокий нокаут, а Федин папаня бросился за заначкой. В общем, новость произвела полный фурор.
– Надо отметить! – заявил Колян и полез шуршать по карманам.
– Поддерживаю! Я тут один магазинчик знаю и там много вкусного и холодного пива! И еще я знаю, куда мы пойдем отмечать!
– Куда же?
– В городской парк! Тут недалеко.
– Да ну, на скамейке… Давай лучше ко мне?
Федя ухмыльнулся:
– Там рядом с парком военкомат.
***
Полковник Петровский заканчивал, как обычно, в половину шестого. И как обычно, завершая рабочий день, он подходил к окну, отдергивал тяжелые, буро-красные, шторы и внимательно смотрел на парк, песчаную дорожку у него и урны. Все должно было быть, как он любил – дорожки програблены, урны пусты, ближайшие парковые кусты пострижены, а дорожка до автомобильной стоянки чисто выметена.
На этот раз военный комендант сразу же заметил несоответствие и нахмурился. На песчаной дорожке были следы, и их было много.
Он перевел взгляд дальше – кусты поломаны. Ближайшая урна забита коричневыми пластиковыми бутылками из-под пива, объемом в два и более литров. Остальную картину закрывали кусты и низенькие деревья, посаженные прошлой весной.
– Та-а-ак, – сказал военный комендант, полковник Петровский, и нахмурился еще больше, хотя, казалось, дальше уже некуда. – Та-а-ак!
Четко выполнив поворот кругом на месте, полковник Петровский направился на улицу, впервые за всю карьеру забыв запереть дверь кабинета – он был очень зол.
– Дежурный! – зычно заорал он в коридор…
***
– Гы-гы -гы, армия – соси!! – почти в рифму орал Колян.
– А мы поступили, а мы поступили!! – повизгивал в экстазе Федя, выплясывая у садовой скамейки. Кругом валялись пустые пивные бутылки разнообразных калибров.
– Танковые войска? Хрен вам! – риторически обращался к зданию военкомата Колян, – Артиллерия? Накося-выкуси! Авиация? Вы пролетели!
– Гыыыы! – взрыкивал Федя и показывал неприличные жесты военкомату, – А мы поступили!!!
***
Полковник Петровский, сердито щерясь седыми усами, рванул на себя железную дверь и вышел наружу, за ним следовали дежурный и двое дневальных, вооруженных по случаю метлой и почему-то ломом.
За кустами раздавались крики и ругань. Полковник Петровский повел носом, как собака, и решительно направился в сторону беспорядков.
***
– В десант нас возьмете, может? – надрывался Колян, – Обломитесь!
– А мы поступили, а мы поступили-и-и-и!! – напевал Федя, периодически отхлебывая из бутылки. Пива было куплено, как говорится, ва-банк, то есть на все деньги.
– Или места в пехоте имеются? – издевался Колян.
– Места у нас везде найдутся! Например, в подводном флоте! – раздался вдруг громовой полковничий бас.
Повисла тяжелая, вязкая, будто солидол, тишина.
***
Голова болела жутко. Так сильно, что не хотелось открывать глаза. Воспоминаний было ноль! Помнилось только, что чего-то отмечали, чего-то значимое, что жизнь меняет, будто удар слева от Майка Тайсона… Что же это могло быть?
А! И точно! В институт же поступили!
А почему так спина болит?
Федя неловко поерзал филейной частью своего организма, и понял, что лежит на чем-то жестком, подозрительно напоминающем доску. Наверное, скамейка, кажись, собирались же идти бухать в парк…
Справа и слева кто-то негромко постанывал, пахло сигаретным дымом, блевотиной и мочой. Кто-то громко ходил рядом, лицо обдувал сквозняк.
– Твою мать, во попал, блин. Мне сказали, что в Северный Флот, – раздался унылый, тихий голос.
– Не ссы, в тюрьме тяжелее, а иногда и дольше, – успокоил кто-то хрипло.
Федя, не открывая глаз, запаниковал.
– Сейчас «покупатели» уже приедут. Опять на плац всех потащат, строить будут, – буркнул унылый.
– Да нас теперь ближайшие пару лет, это если повезет, по нескольку раз в день строить будут, – опять успокоил хриплый.
«Где я?» подумал Федя, а потом на всякий случай подумал «А кто я?».
– А-а-а-а-а! – заорал кто-то странно знакомым голосом. Уж не Колян ли? Потом загремело, застучало и завыло, – Пустите, ироды-ы-ы-ы! Нас нельзя-а-а-а!
«Ну точно, Колян» подумал Федя и открыл, наконец, глаза. Картина ему представилась нерадостная: серые стены, зарешеченные окна, ряды шконок. Не понять, то ли тюрьма, толи барак, то ли… пересыльный пункт!
– А здесь никого нельзя, – флегматично заметил хриплый.
– Мы в институт поступили! Там военная кафедра! – не унимался Колян.
– У всех институт, и, что характерно, в каждом военная кафедра.
– Ы-ы-ы-ы!!!! – завыл Колян и вцепился в решетку.
– Ы-ы-ы-ы!!!! – завопил следом Федя, поняв всю сложность ситуации, и схватился за голову, а потом завыл еще сильнее – голова оказалась брита налысо!
«Я в армии!!!» пронеслась чудовищная мысль, от которой Федя едва не потерял сознание, «Полковник! Сука!».
***
Родители забеспокоились спустя сутки от последнего звонка сыновей. На вторые сутки они поняли, что случилось что-то страшное и отец Феди отправился в институт, где провел расследование среди счастливых абитуриенток, поступивших в институт:
– Говорили, что отмечать пойдут, – призналась одна новоиспеченная студентка, – С собой звали, но я не пошла! Мама запретила!
Всегда сообразительный папаня Феди быстро смекнул, куда нелегкая могла понести его непутевого сына.
Для того, чтобы вызволить детишек из неволи, отцам пришлось неплохо скинуться на лапу.
– Блин! Что так, что так плати! Лучше бы я тебя отмазал сразу и на завод отправил! – высказался Колин отец и отвесил сыну подзатыльник. Потом подумал и отвесил подзатыльник и второму.
Отец Феди не возражал.