Фея яблочного варенья

Антошка сидел на крыльце бабушкиного дома и старательно дулся на дедушку, в то время как дедушка с бабушкой возились в саду. По правде сказать, было уже почти не больно; дед только три раза съездил Антошке по заду хворостиной, да немного накрутил ухо. А ведь он мальчик уже большой, чтобы его вот так шлёпать да за ухи хватать. Будущий первоклассник — не шухры-мухры! Этой осенью уже в школу пойдёт.

К тому же, наказание было абсолютно несправедливым. Не открывал Антошка ту банку с яблочным вареньем, тем более не разбивал её. Ну, посудите сами, зачем мальчишке вытворять такое, когда всегда можно подойти к бабушке, и она щедро наложит в блюдце густого янтарно-солнечного пахучего варева?! А яблок в этом году уродилось столько, что их продают на базаре по смешной цене и даже раздают забесплатно соседям и друзьям. И всё равно под яблонями в саду ковёр из гниющих плодов, которые уже девать некуда.

Дулся Антошка больше по инерции, представляя, как поздней зимой закончится всё варенье: малиновое, вишнёвое, смородиновое, клубничное и даже яблочное. Останется только одна банка дома на антресолях, где Антошкин папа хранит весь законсервированный летний урожай. А дедушка приедет к Антошке в город и попросит немножечко варенья. А Антошка ему не даст. Тогда дедушка будет плакать… Нет, не надо плакать, Антошка поделится вареньем и с дедушкой, и с бабушкой, и с родителями…

Кто же, всё-таки, коцнул банку? Нафаня? На него не похоже. К тому же, домовой больше молочко да сметанку с чёрным хлебом любит. Иногда ещё дед ему водки выставляет, по праздникам, но совсем немного, чтобы не бузил. Тишка? Этот до сладкого не охотник; мышей промышляет. И вообще он очень аккуратный. А банка-то в сенях на полу стояла, не на лавке даже. Тяжёлая, трёхлитровая. Уронить не просто.

По всему видать, посторонняя живность завелась в избе. Надо бы её выследить. Вот сядет Антошка в засаду, как Чингачгук-Большой-Змей! Как раз вчера он играл с ребятами в индейцев. Было здорово! Сначала прячешься в кустах, а потом выскакиваешь, и стараешься поразить врага копьём из рябины. Оно гибкое и почти не оставляет царапин. Правда, дед, когда узнал про копья, пообещал выдрать, как сидорову козу…

От этих разнообразных и интересных мыслей Антошку отвлёк звук бьющегося стекла, раздавшийся прямо за спиной, в сенях. Что за ёлки-моталки?! Неужели, ещё одна банка?! Второй раз за сегодня! А он только что еле-еле отмыл пол от липкой жижи. Ну, погоди, разбойник, кто бы ты ни был!!!

Забыв про конспирацию, с боевым индейским кличем мальчик влетел в дом. Темно… Так, вот и выключатель. Покажись, негодяй! Увы, банка действительно лопнула, и густая масса варенья вперемешку с осколками стекла медленно расползалась по полу. Антошка едва успел заметить, как какое-то маленькое существо метнулось быстрой тенью вверх и исчезло в потёмках высоко под крышей, куда не доставал слабый свет лампочки, освещавшей сени.

Чисто летучая мышь! Только не мышь это вовсе. Антошка несколько раз сталкивался с этими полуночниками и уже знал, что они по своей воле так рано днём из укрытий не вылетают. К тому же, папа рассказывал, что летучие мыши прекрасно ориентируются в темноте и, значит, вряд ли натолкнутся на здоровую стеклянную банку.

— Эй, ты, там! Зачем наше варенье портишь?! – крикнул Антошка в темноту.

Где-то над головой мальчика блеснули две яркие точки. Помедлили, переместились на стену и поползли вниз. Остановились, и вдруг прыгнули в круг света, очерченный лампочкой. На свету точки-глаза уже не так выделялись, зато стало видно их обладателя.

Существо действительно напоминало летучую мышь и даже имело перепончатые крылышки, но было тощее, зеленоватого цвета и имело вполне человеческое тельце. Похоже на Нафаню, если ему эти самые крылышки пришить да не кормить месяц. И раз в пять меньше по размеру. Впрочем, если над Нафаней эдак издеваться, он, чего доброго, уйдёт. И в доме не будет удачи. А этот, эта… Девчонка! Так и есть. Длинные волосы, юбочка.

— Ты пошто банку разбила? – спросил Антошка строгим басом, подражая дедушке.

Существо сердито сверкнуло глазами и пропищало резким голоском:

— Есть хочу!

— Это же вторая банка за сегодня! С меня деда шкуру спустит!

— Мне-то что? Пусть спускает… Ты сам виноват, что варенье из первой банки слишком быстро убрал! Вот я и не наелась.

В первое мгновенье Антошка даже онемел от такой наглости.

— Тебя сюда никто не звал! Это наше варенье. Мы его сами варим на зиму. И вообще, ты кто такая?

— Я зубная фея!

Антошка был мальчик начитанный. Точнее, его начитывала мама, и иногда папа, поскольку сам он пока ещё читать не умел. Родители перечитали Антошке кучу сказок, в том числе и иностранных. Поэтому он сразу вспомнил, что зубные феи водятся в Англии и приходят забирать выпавшие молочные зубы у маленьких детей. И ещё в книжке были картинки, на которых феи выглядели как-то… по-другому.

— По-моему, у фей совсем другие крылышки! – заметил недоверчиво Антошка.

— У тебя много знакомых фей? – с явным сарказмом в голосе поинтересовалось существо.

— Нет. Пока ни одной.

— Так чего же ты говоришь?!

Разговор явно зашёл в тупик.

— Уходи из нашего дома! — сказал Антошка с вызовом.

— И не подумаю! Вот наемся, как следует, тогда и посмотрим. А станешь угрожать, я все банки разобью! Тогда тебе влетит от дедушки!

Антошка не на шутку испугался. Если эта девчонка разобьёт все банки, дед вряд ли поверит в каких-то зубных фей, которых в Ключиках сроду не водилось, и всыплет по самое не балуй. И, может быть, даже отошлёт обратно в город, к родителям. Конечно, лето всё равно скоро закончится. Но в городе сейчас делать абсолютно нечего. Все друзья разъехались. Садик закрыт, а в школу ещё рано. Да и папа с мамой не очень обрадуются. Нет, конечно, они всегда рады видеть Антошку, но развлекать его целый день не смогут, потому что работают.

Что же делать? Позвать Нафаню? Не придёт… Когда дедушка Антошку наказывал, домовой даже не заступился. А ведь наверняка знал, кто первую банку попортил! И зачем только Антошка подсыпал перцу в Нафанино молочко? Из озорства, наверное… Вот Нафаня и обиделся. Уже второй день с Антошкой не разговаривает. Даже на глаза ему не показывается. Сказал, пока не повинишься, больше к тебе не выйду. Эх, была не была!

— Нафаня, а Нафаня! У нас зубная фея завелась. Она грозится всю твою сметанку поесть! – соврал для пользы дела Антошка.

Разобиделся домовой, не идёт.

— Ой, испугалась! Ой, страшно! – пропищала фея, не двигаясь, впрочем, с места.

— Нафаня-а-а! Помоги, пожалуйста! К нам пришла зубная фея, она грозится разбить все банки с вареньем! Тогда меня выпорют и отошлют в город! Там очень скучно!

Ничего.

— Нафаня-а-а! Прости меня, пожалуйста! Я больше не буду-у-у! Честное слово!!!

В глазах у Антошки защипало, и мальчик зашмыгал носом, угрюмо глядя перед собой. Поэтому он не сразу заметил, как из тени под лавкой выступил на свет домовой Нафаня. Лицо его в этот раз было похоже на дедушкино и, так же, как у деда в такие моменты, из-под насупленных кустистых бровей сердито сверкали глаза. Но волосы не топорщились; значит домовой не сильно злится.

— Не будешь, значит?

— Я тебе свежей мяты принесу! – храбро пообещал Антошка.

Бог весть почему, Нафаня млел от запаха мяты, особенно свежей. На него эта травка действовала, как на Тишку валерьянка. Но мята росла у колодца, метрах в ста от дома. Так далеко от избы Нафаня удаляться не любил. К тому же, у колодца было сыро, и росла высокая, в Антошкин рост крапива. Ни воду, ни крапиву Нафаня не жаловал. И Антошка крапиву не любит… Эх, дал слово – держи!

— Ну, если мяты принесёшь… — пробормотал мечтательно домовой. — Ладно, мир тебе, Антон сын Сергеев!

Нафаня повернулся к притихшей зубной фее:

— Пошто безобразишь?

— Не твоё дело!

— Дура ты сущеглупая! Нам что, варенья жалко? Попроси, угостим! Только зачем банки портить да мальчишку под порку подводить?

— Да я жрать хочу! Который день уже голодаю! Я же не думала, что вы такие жмоты!

— Интересно получается… Значит, ты будешь банки бить да варенье жрать, а мы — варить? Или, может быть, Пушкин будет варить, а?!

— Не знаю я вашего Пушкина. Я в Англии родилась. Если этому Пушкину охота, пусть возится. А я не хочу.

— Ты по профессии кто будешь, зубная фея? Вот и занимайся зубами. На хлеб с маслом точно заработаешь! А то, понимаешь, фея яблочного варенья выискалась!

— Вчера зубы, сегодня зубы, завтра зубы… Надоело! Пошли вы все куда подальше с вашими зубами!!!

— Выгнали тебя, значит, из дому, за безделье. Вот как ты до нас докатилась… — пробормотал себе под нос Нафаня.

— А хоть бы и выгнали! Вот как раз и поживу у вас, пока варенье не кончится. Мне тут спрятаться легче лёгкого. И ничего вы не сделаете. Я юркая да проворная!

Внезапно что-то резко свистнуло, и зубная фея шлёпнулась на пол. Антошка не сразу понял, что случилось; так быстро всё произошло. И только увидев, как Нафаня потирает ручки, догадался: домовой что-то швырнул в зубную фею.

— Зашиб?! – ахнул Антошка, жалостливо глядя на упавшее существо.

— Не зашиб, а оглоушил. Камушком, – солидно ответил домовой, семеня вразвалочку. – Эти твари взаправду очень прыткие. Их лучше всего на внезапность подловить.

Нафаня подобрался вплотную к фее, пощупал её тельце своей маленькой как у младенца ручкой, и решительно объявил:

— Вот что, принеси-ка водицы.

— Антошка побежал в избу, в кухне черпанул ковшиком холодной колодезной воды из бака, выскочил обратно в сени и опорожнил весь ковшик на неподвижное существо.

— Господи, вот дурной-то! Зачем столько воды?! – упрекнул Нафаня.

Но фея уже зашевелилась, хрипло пискнула что-то и уселась посреди лужи, кашляя и мотая головой.

— Больно, черти! – пропищала она, с ненавистью глядя на Нафаню и Антошку.

Теперь, мокрая и побитая, зубная фея уже не казалась нахальной или опасной. Домовой присел на корточки, взял фею за крыло так, чтобы она не могла вырваться, и сурово спросил:

— Допрыгалась?!

— Пусти, дурак!

— А вот мы тебя сейчас накажем, шкодницу! Запрём в банке с вареньем, которое ты так любишь, и будешь там сидеть, пока не опупеешь! Верно я говорю? – обернулся домовой к Антошке.

Мальчик смотрел на зубную фею с отвращением. До чего же неприятное создание!

— Ничего вы мне не сделаете. Пожурите, да отпустите, – неуверенно пробормотала фея и добавила под конец: — Вы же добрые…

— Добрые, говоришь… Ну-ну… Мы-то, может, и добрые, а вот Тихон …

— Какой ещё Тихон? – встревожилась фея.

— Тиша, любезный, загляни к нам на минутку, разговор есть! – негромко произнёс Нафаня.

— А я вас не боюсь, а я вас не боюсь! – запищала зубная фея и осеклась.

Потому что из кошачьего лаза, ведущего во двор, бесшумно выскочила пушистая чёрно-белая молния и через мгновение оказалась рядом с домовым.

— В чём дело, Нафаня? – поинтересовался Тихон, великолепный трёхгодовалый котище, гроза окрестных мышей и бабушкин любимец.

— Взгляни на эту нахальную паразитку! Работать не желает. А желает она, видите ли, воровать варенье. Да ещё банки бить при этом. Что нам с нею делать?

Тихон внимательно рассмотрел пришипившуюся зубную фею.

— Шерсти нет, это хорошо! А то, как мышку скушаю, завсегда срыгивать приходится, – промурлыкал он.

— Ты что это, что это ты?!! – испуганно заверещала фея.

— Будешь хулиганить – поймаю и съем, – мягко сообщил Тихон и изумрудно сверкнул глазищами.

— Ты бы лучше, вместо того, чтобы варенье красть, помогала его готовить. Бабушка тебе очень обрадуется. Присмотреть за варевом, чтобы не выкипало, наговорчик от порчи наложить, вкус подправить… — предложил Нафаня, отпустив зубную фею.

— Я же только с молочными зубами у детей могу. И то, плохо… — понурившись, грустно произнесла фея.

— А мы тебя научим, дело нехитрое. Я тебе волшебство нужное покажу, а бабушка остальное расскажет, — ободрил Нафаня.

— Ну, если поможете… А потом, когда яблоки кончатся, снова за порог выставите?

— От чего же за порог? Оставайся с нами, сколько пожелаешь. В деревенском хозяйстве работа всегда найдётся.

© Benhalof