Причина на поверхности

Живу я на предпоследнем этаже шестнадцатиэтажного дома. Этакая колонна, перст указующий ввысь. И пусть дом этот портит своим видом окрестности, но я все равно его люблю…
Потому что иногда по вечерам мне нравится забраться на крышу, прихватив с собой пенного напитка пару, и, как стемнеет, наблюдать за звездами. Полчасика, может час, не больше.
Даже если небо застилают комковатым пологом тучи, то все равно очень здорово бывает улечься на спину и смотреть на эту серо-черную хмурь, слыша только лишь шум ветра, и представляя себе, что в этом мире ты совсем один.
Ветер своим дыханием очищает голову от ненужных и пустых мыслей, и приводит в порядок соображалку. После такого сеанса уединения проблемы, еще днем казавшиеся неразрешимыми, уже не кажутся настолько сложными, и вообще – весь мир становится ярче, свежее, проще и красивее.

На работе я сегодня намучился настолько, что всерьез задумался над тем, что было бы неплохо пойти в дворники или во Французский Иностранный Легион. Чтобы думать поменьше. Потому, как обычно взяв с собой пару банок пива, я выбрался на крышу и приготовился с пользой для своего душевного здоровья помедитировать, лупоглазо пялясь в небо.
Поначалу я его даже не заметил. Есть такая особенность психологии человека. Если он не ожидает видеть какой-нибудь вещи, то он ее и не увидит, во всяком случае, сразу. Вот и я обратил на него внимание только через пару минут. Он стоял неподвижно на краю крыши, смотрел вниз и медленно курил.

Не могу сказать, что я тут же стал чего-нибудь подозревать или предполагать – совсем наоборот, я просто стоял и глупо хлопал глазами, а потом сказал:
— Привет.
— Привет, — ответил стоящий у края крыши.
Я почесал в затылке и откупорил банку. Отхлебнул. Потом меня осенило:
— Ты это… прыгать собрался что ли?
— Угу, — кивнул парень и покосился на меня. Прикурив еще одну сигарету, он снова уставился вниз. Я стоял метрах в пяти от него, и теперь боялся подойти ближе – вдруг действительно прыгнет?! Надо было спасать…
— Меня Женя зовут, а тебя?
— Серега.
— Рад… э-э-э… познакомиться. Пиво будешь?
— Нет, спасибо.
— А зачем ты прыгать-то собрался? – предпринял я попытку поговорить по душам. Если от пива отказался, значит, дело серьезное, — Может не стоит?
Серега усмехнулся уголком рта и ответил:
— Вот только психоанализа не надо, а? Жень, ты хороший парень, но шел бы ты отсюда, мешаешь. Не до тебя сейчас, ей богу.
— Ага, щас! – возмутился я, — Тут у меня на глазах с крыши собираются сигать, а мне смотреть?!
— Вот я и говорю – уйди. Лучше будет.
— Нет!
— Ну, дело твое, конечно… — пожал плечами Серега, щелчком пальца выкинул «за борт» сигарету и пронаблюдал ее полет. Затем он присел на парапет и… кувырнулся вниз!
Тихо, без криков, просто прыгнул.

У меня чуть не остановилось сердце! Будто рыба, открывая и закрывая рот, в полнейшем шоке, я стоял и не знал, что же делать. Смотреть вниз не хотелось. Почему-то мне показалось, что если я увижу то, что внизу – я сам полечу следом…
Не смог я его удержать от прыжка!
Дрожащей рукой я нащупал на поясе мобильник и набрал 03:
— Алло? Приезжайте по адресу Камышовая дом три. Ка-мы-шо-ва-я! Дом ТРИ!
— А что случилось? – спросила меня трубка.
— Человек с крыши спрыгнул. Шестнадцатый этаж.
— Понятно, машина уже выехала. Вы это сами видели?
Тут я задумался. Если скажу, что на крыше стоял в момент прыжка – потом еще повесят на меня, будто это я его скинул…
— Эм… Я как раз к дому шел, потом вижу, что-то темное летит от крыши…
— Вы подходили к пострадавшему?
— Нет!
— Пожалуйста, никуда не уходите от места, ждите экипаж.
— Хорошо! – сказал я и со всей прыти поскакал с крыши вниз.

***

Не знаю, может быть это и цинично, но когда почти через сорок минут прибыла карета скорой помощи, и я спросил, почему так долго, врач, выбравшийся из машины и закуривший сигарету, флегматично ответил:
— А чего спешить? Безнадега же. Где лежит летчик?
— Кто, простите?
— Ну, попрыгунчик этот, человек-паук доморощенный, где размазался?
— А… а я… — я лихорадочно принялся думать, по всему выходило, что упал с другой стороны дома. – Кажется, упал с другой стороны.
— Это хорошо. А то, знаешь, бывает об козырек подъезда та-а-ак шлепнутся, что потом, — тут врач увидел выражение моего лица и, смущенно кашлянув, закончил, — В общем, тяжело потом. Неудобно.

Мы обошли дом, выбрались на пустырь и осмотрелись.
Тела не было.

— А где жмур? – поинтересовался врач.
Я посмотрел на крышу. Точно, прыгать должен был именно с этой стороны. Поскольку здесь на стене балконов не было, то пункт приземления мог быть только один. Я растеряно развел руками:
— Не знаю.
— Пошли кружок сделаем, поищем. Не мог же он встать и уйти. Хотя, и не такое случалось, но, во всяком случае, недалеко бы ушел, факт.
Мы совершили круг почета вокруг дома. Перед каждым поворотом я втягивал голову в плечи и непроизвольно закрывал глаза, ожидая увидеть расплющенное, кровавое тело. Но каждый раз мы видели только ряды припаркованных машин, чахлые кустики и никаких следов падения с высоты.
— Вот что, отрок, — сказал врач и с сомнением посмотрел мне в глаза. Какой я ему отрок?! Может, и постарше буду! – Ты дурь не употребляешь, случаем? А то тут не только жмурики летать начнут, но и крокодилы Данди фиолетовые, ушастые.
Я возмущенно надулся, покраснел и выпалил:
— Какую дурь еще?! Я и так дурак, сам по себе. Только пиво и водку!
— Самокритично! – Оценил врач, — Пиво это хорошо, но только не больше трех литров за раз. Ладно, наблюдатель. Будем считать, что ты просто обознался. Бывай, удачи тебе!
Доктор пожал мне руку, забрался в красно-белую свою машину и умчал вдаль, сопровождаемый облаками пыли.
А я остался стоять, задумчиво прикладываясь к банке с пивом, которую мусолил уже второй час. Что же это было?

***

Но не галлюцинации же меня посетили? Никогда такого не было… И не приснилось, это точно. Я же его видел, говорил с ним. И куда тогда он подевался?
Три дня я не мог найти себе места, перебирая в голове все возможные варианты, несколько раз даже ходил внимательно осматривать окрестности дома в поисках примятой травы или каких-нибудь других следов. Разумеется, безрезультатно. То есть, конечно, местных алкоголиков в беспорядке разбросанных по кустам я находил, но никого похожего на Серегу — высокого, чуть худощавого парня с узким лицом, светловолосого, глядящего с прищуром, немного растрепанного, явно спортсмена, судя по ширине плеч.
Не улетел же он, в конце концов?
Эта проблема не давала мне покоя, и я, на четвертый день переборов иррациональный свой страх, снова отправился на крышу.

Там, наверху, обдуваемого всеми ветрами, на том же самом месте, все с той же неизменной сигаретой, все так же смотрящего задумчиво вниз, будто готовящегося к чему-то, я увидел Серегу. И он точно не был галлюцинацией. Даже поздоровался первым:
— А-а-а, какие люди. Привет, Женя.
— Н-ну, здравствуй. Опять прыгать?
— Не опять, а снова! – он подмигнул мне, ухмыльнулся и глянул вниз, — О! Мне пора. Пока!
Он выкинул сигарету, пару раз глубоко вдохнул-выдохнул, помахал мне ручкой и кувырнулся с крыши.

В нерешительности потоптавшись на месте, я все-таки подошел к краю крыши, присел и аккуратно, чтобы не навернуться, высунулся посмотреть. Внизу, на пустыре, было чисто. В смысле не валялись кругом поломанные тела, а так, конечно, грязюка была страшная, осенняя.
И тут до меня дошло! Запутанность этого всего дела сводила ситуацию к классу «без поллитры не разберешься», потому, не долго думая, я нашарил в кармане денежку, да и отправился в ближайший магазин за пособием к размышлениям и затем к своему лепшему другу.

***

Саня был рад меня видеть, что нельзя сказать о его жене, хотя она и промолчала. Увидев, что я приволок с собой, просто недовольно поморщилась и ушла читать книгу, оставив нас вдвоем. Когда мы устроились на кухне, я осторожно начал разговор:
— Шурик, вот скажи мне, как на духу – в мистику веришь?
Саня почесал подбородок, скосил один глаз на бутылку, молча достал две рюмки, нехитрую закуску, сорвал голову с пузыря и разлил. Мы в тишине хлопнули по первой, после чего друг мой авторитетно заявил:
— Как неплохой, без ложной скромности, программист – верю! Хотя точно знаю, что чудес не бывает, а всегда есть неучтенный фактор. Скорее всего, он очевиден, но потому и не обнаруживается сразу, как всё лежащее на поверхности, на самом виду. А поскольку искать всегда лень, то верю безоговорочно.
— А в фантастику?
— О-о-о! Ну само же собой! Это родственные понятия, только фантастика в отличие от мистики еще и пытается объяснить удивительные явления, которые мы имеем удовольствие или (тут он внимательно присмотрелся к моему встревожено-напуганному лицу) или неудовольствие наблюдать.
— Вон, как ты понятиями сыплешь, значит, как трезвая… — тут мы выпили по второй, — ну, почти трезвая, голова, поможешь разобраться в делах странных, попахивающих не то, чтобы мистикой, но, по крайней мере, умопомешательством меня, как одного из участников событий.
— И о каких же событиях пойдет сегодня речь? – спросил Шурик, наливая третью.
И я рассказал…

Вот за что я Шурика так уважаю, так за то, что никогда он не станет высмеивать, или издеваться, или просто пропускать какие-то слова мимо внимания. А еще за то, что он берет в разработку самые невероятные и глупые с любой другой точки зрения версии и проверяет их досконально. Наверное, отпечаток профессии.
Мы хорошо продумали вопрос пришельцев, суперменов и человеков-пауков. Внимательно рассмотрели даже теорию, что Серега оказался непризнанным гением изобретателем, смастерившим машину времени или телепортатор и теперь его испытывающий в безлюдных местах, не зная, что в эти места я имею обыкновение частенько заглядывать. Только вот почему он появился там второй раз, мы так и не смогли понять.
Обстоятельно поговорив и приговорив бутылку, мы совсем собрались, было, провести натурные исследования на месте происшествия и, собственно, еще «подумать» при содействии второй поллитры, но тут праздник мыслительного процесса обломала нам Сашкина жена, и мне пришлось уйти.
Единственное, что кроме утешения я вынес из этой беседы, так это мысль, что на крыше стоило бы поставить вэб камеру, реагирующую на движение, да попробовать заснять мистического Серегу, чтобы иметь возможность определиться, с фантастикой мы дело имеем, или нет.

Взяв этот совет на вооружение, буквально следующим же утром я поставил камеру на крышу, примотав ее к какой-то антенне, и приготовился ждать.

***

Ждать пришлось недолго. Буквально через день после своего второго прыжка, Серега появился на крыше, некоторое время бесцельно слонялся по ней, иногда поглядывая на часы и приканчивая одну сигарету за другой. Я тут же позвонил Сашке, который жил в этом же доме, только в другом подъезде, и пригласил его, так сказать, на очную ставку.
Камера все это время бесстрастно фиксировала происходящее.
Чуть не выпрыгивая из штанов от усердия, мы, вместе с Шуриком, толкаясь плечами в дверях, вывалились на крышу и обнаружили Серегу в уже известной мне позе – внимательно пырящимся куда-то вниз.
— Серега! Стой! – закричал я. Наш пациент обернулся и нахмурился.
— Ну вот! Еще и дружка привел. Слушай, Жень, ты русский язык понимаешь? Я же сказал, не мешай мне. Морду, что ли, бить обязательно надо, чтобы дошло?!
— Да нет, ты не понял! Ну погоди! Саня, ну хоть ты ему скажи.
Шурик принял несколько менторский и встревоженный вид, как у переговорщиков в американских боевиках, вскинул ладони и успокоительно пробасил:
— Хм… Сергей, не стоит делать неразумных поступков! – прыгун только раздосадовано отмахнулся от нас, глядя вниз, — Мы просто хотели спросить… уточнить, так сказать. Зачем ты все это делаешь? Да еще… хм… неоднократно?
Серега хихикнул, глядя на нас, и покрутил пальцем у виска:
— Мужики, ну вы даете. Не поняли еще? Ну, думайте пока, думайте, до следующего раза, а мне пора.
Потом он, так же как и всегда, присев на корточки на парапет, сверзился вниз. Шурик, который, похоже, так до конца и не верил в мой рассказ, резко побледнел.
— А-фи-геть! – громко и раздельно произнес он и отправился осматривать место прыжка.
С минуту глубокомысленно поковыряв парапет и поморщив высокий лоб, Саня чуть не плача повернулся ко мне и спросил:
— Может того? По маленькой? А то не думается как-то. Вообще.

Сказано, сделано.

***

Всю следующую неделю мы оба провели в нервном ожидании, чуть не ежесекундно проверяя веб камеру, и когда Серега появился на крыше снова, уже с полностью расшатанными нервами помчали наверх. Шурик дальновидно прихватил с собой бутылку и три пластиковых стаканчика. Из кармана брюк у него торчал пакетик с нарезанной колбасой и черным хлебом.
Серега, по всему судя, ждал нас, потому что широко улыбнулся, когда мы появились на крыше:
— А вот и спасители! Заждались? У меня командировка была, ребята, бывает, но теперь я снова с вами. И как неделя прошла? Догадались?
Мы молча потрясли головами, а Шурик, страдальчески мыча, дрожащими руками принялся сдирать с бутылки крышку. Серега поднял руки:
— Нет, мужики, не сейчас, мне сейчас никак нельзя, давайте в другой раз, а?
— Ты, конечно, как знаешь, — пробурчал Шурик, — Но мы, как испереживавшиеся, пожалуй, дерябнем, ага.
— Рассказывай! – крякнул после выпитого я, уже значительно успокоенный.

Серега размял в пальцах сигарету, хитро на нас посматривая, потом не спеша прикурил ее, глянул с крыши вниз (у нас даже мурашки побежали по спине), и сказал:
— Эх вы, следователи… «Ромео и Джульетта» читали когда-нибудь?
Мы переглянулись:
— Слышали, но не доводилось. Розовые сопли, письки-бантики…
— Хотя бы слышали, уже неплохо. Ну и как? Появились свежие мысли в голове?

Шурик задумчиво накапал себе в стаканчик, будто в трансе выпил, забыв закусить, и завопил:
— ЭВРИКА!!!
— Что «эврика»? Где «эврика»? – недопонял я.
— Ты не понимаешь?! – Саня возбужденно схватил меня за воротник, — Не понимаешь? Да этот ниндзя к своей телке так бегает?! Понял.
— Как, к телке? То есть к девушке? – опять не сообразил я.
— На шестнадцатом, вот прямо под этим местом, где мы стоим, кто живет? – спросил Саня.
— Это… генерал там живет. Кажется ФСБ.
— Еще кто?
— Жена его, конечно. И дочка… — ответил я, и тут доперло уже и до меня и я уставился на Серегу. – Так это ты к Ирке, значит?!?

Серега беззвучно ржал, задыхаясь и хлопая себя по коленкам. Утирая слезы, он показывал на нас пальцем и беззастенчиво ржал, едва не падая от смеха.

Саня смущенно разлил еще, опрокинул и сказал мне на ухо:
— Генерал этот, говорят, вообще на всю голову ударенный. Дочку постоянно взаперти держит, никуда не пускает. Но, думаю, это его не спасет от перспективы стать дедушкой… С таким-то резвым Ромео.

Отсмеявшись и отдышавшись, Серега снова подошел к краю и посмотрел вниз:
— Идите сюда, детективы, смотрите.
Мы, ничтоже сумняшеся, подобрались ближе и свесили головы – окно шестнадцатого этажа было распахнуто, оттуда показалась девичья лапка, которой она дала какой-то условный сигнал.
— Вот так. Генерал или уехал, или на службу срочно вызвали. Ясно вам? Теперь мне туда можно.
— А… как же?
— Любовь окрыляет, — широко улыбнулся Серега, и выкинул сигарету, — Так же как и занятия спортивной гимнастикой с детства.

После этого он, словно барс, мягко спрыгнул вниз, зацепился руками за подоконник и одним рывком закинул себя внутрь комнаты. Окно захлопнулось.