Суррогатный отец

Телефон у меня на рабочем месте тихий и застенчивый. Удавил ему громкость звука, после того, как от неожиданной трели пролил себе на штаны горячий кофе. Я его вообще тогда хотел об стенку швырнуть, да он не мой.
Вот и сейчас, каким-то извиняющимся голоском попросил меня снять трубку.
-Да, — я с лёгким раздражением выплюнул в трубку слово. Не люблю, когда мне звонят.
— Сергей, долбоёбушка, здравствуй, это Наташа, — голос был знаком, но кто это, я вспомнить не мог. К тому же я не понимал, что за Наташа звонит мне на работу, и почему она так фамильярничает? На мой взгляд, что бы сказать мне «долбоёбушка», мы должны быть близки.
-Э-э-э-э…какая Наташа?

В трубке раздалось сосредоточенное сопение.
— Сергей Анатольевич! Вы, кажется, последнюю память пропили… Наташа Свистунова.
Опа!
Я вспомнил, что и верно: бывшая моя пассия знала рабочий телефон.
— Нат, здравствуй, милая… а чего не на мобильник звонишь?
-Да тебя дозвонишься…постоянно занято.
Я вытащил из кармана трубку и взглянул на дисплей телефона. На нём нагло жирнела восьмёрка. Ага, понятно: опять пихнул в карман до включения блокировки.
— Да, бывает. Работы вал, звонят один за другим. Слушаю тебя.
В трубке зашипела неизвестного происхождения пузырьками пауза.

— А я тебя на свидание пригласить хочу.
О как!
— На свидание? Кхм. Старая любовь не умирает? Носок мой грязный под кроватью нашла что ли?
— Да ну тебя! Если уж тебя коробит слово «свидание», то считай, что просто приглашаю пивка попить. Пятница, опять же.
Что ж, вполне резонная аргументация. Кроме того, мне любопытно стало, чего же она от меня хочет-то?
— Где?
— Ну, то кафе, рядом с моим домом, помнишь? Во сколько будешь?
— В восемь, — вспомнив наглую цифру, сказал я, и дал отбой.
Хорошая девушка. Даже жили вместе. Недоверие к ней у меня родилось после её фразы «а у меня на ногах волосики такие мягкие, что можно мужской бритвой пользоваться». А я-то думал, почему у меня так быстро лезвия засираются?

***
Пунктуальностью Наталья никогда не страдала. Посему к её появлению, я успел благоразумно принять два литра пива и сто пятьдесят непонятной жидкости, сильно напоминавшей разбавленную водку.

Наконец она появилась. Вернее не она, а они. Наталью сопровождала подруга.
«Симпатичная, засранка» — отметил я.
— Знакомься, Ирина, — представила ту Наталья.
Расположились за столом. Уставились в меню. Молча, и как-то яростно, как будто от их выбора зависела судьба поколения. Я рассматривал их поочерёдно, и задумчиво прихлёбывал пиво.

Когда принесли заказ, продолжали молчать. Я не спешил делать выразительного лица, посылающего мессадж «ну, и какого хуя?». Мне было уютно и спокойно. Бывают такие моменты, в которые полностью теряешь мысли, реакции на внешние раздражители, вобщем, всё то, что мешает спокойно существовать. Но всему приходит конец.

— Сергей, дело у меня…у нас к тебе деликатное..- начала неуверенно Наталья.
-Трихаманоз что ли поймали? Это ерунда. Две таблетки Ципролет 250, и порядок.
Девушка внимательно посмотрела на меня:
-Ты что, уже пьян?
Я пожал плечами.
-Да нет ещё, вроде… но если ты так хочешь…
Наташа набрала полную грудь воздуха и выпалила залпом, как будто сто грамм спирта в себя опрокинула:
— Я – лесбиянка. И я люблю Ирину. Понимаешь?
— Понима-а-а-ю, — пристальна разглядывая Ирину, протянул я.

Ната ревниво дёрнула губками.
— Мы хотим ребёнка. А ещё лучше – каждой по ребёнку.
Никогда не верил в совершенство этого мира.
— Солнышко, можно я водки выпью? Лесбиянки–педофилки — это даже для меня круто.
Да и причём тут я? Киднеппингом не занимаюсь, вроде, — я пожал плечами и стал наливать себе водки.
Девушка стопорнулась.
— Ты совсем осёл? Какой киднеппинг? Мы от тебя детей хотим, от тебя, обормот!
Я откинулся на спинку стула. Слегка попустило.
— А почему от меня, я же обормот?

— Да не знаю я других мудаков, которые бы согласились стать суррогатными отцами. А из банка спермы материал брать – налететь можно нешуточно. Да и дорого это.

Интересно, а когда Наталья уговорила себя, что она лесбиянка? До встречи с Ирой, или после? Думаю, что – до. Сначала стала адептом ориентации, а потом занялась прозелитизмом.

Враки, что человек думает мозгом. Человек думает гормонами. Позже, вспоминая свою полупьяную скороговорку «говновопрос-мараторий на бухло, две недели-минералка-натуральные соки-зарядку по утрам», мне становилось стыдно. Такие дела.

***
Странная штука – время. Когда его некуда девать, оно тянется, как резинка от трусов – думаешь, что вот-вот оборвётся, а она тянется и тянется, и, как правило, момент обрыва упускается, и получаешь по пальцам пребольно. Когда же определённая дата тебе неприятна, то она приближается крайне быстро, «бля» не успеваешь шепнуть.

Мобильник подпрыгнул на журнальном столике и пополз к границе стола. Было лень, но пришлось взять. Звонила Наталья.
— Привет. Что делаешь?

Обычно по субботам я на этот вопрос отвечаю односложно – «похмеляюсь». Но тут я непроизвольно ответил альтернативно:
— Футбол смотрю.
Впрочем, я не наврал: питьё пива и просмотр футбола так же неразделимы, как серп и молот в советской мифологии.
— Пчёлкин, зараза, пиво, небось, пьёшь?
Всегда ценил женскую проницательность.
-Да ты что? Мы ж вроде договорились.
— Ну да, ну да. Ты когда подъедешь?
-Завтра.
— Почему не сегодня?

-Да? А если наши проиграют? Мне ж восстановиться надо будет, — с праведным гневом в голосе ответил я, — книжек, что ли не читали? Мужская сексуальная организация – очень тонкая вещь, малейший стресс, и хуй не встанет. А тут такое ответственное дело.

Положив трубку, я всерьёз задумался о последствиях такого гешефта. В активе я имел возможность переспать с двумя неплохими бабами, и не предохраняться. В пассиве я имел слово «ребёнок». Не то, что бы я испытывал моральные терзания по поводу того, что где-то растут мои дети, и я их не вижу (сколько голодранцев бродит по планете с моими генами – я просто не знал), но что, если эти суки подадут на установление отцовства, и ближайшие восемнадцать лет я буду тупо засылать деньги каким-то блядям, абсолютно, кстати, не родным?

***
Девушки сидели на постели рядом, как школьницы за партой, и внимательно смотрели на меня. Напротив, в кресле, сидел я. Ощущал себя я крайне глупо. В таких случаях есть два основных способа компенсировать эту ситуацию. Первый – просто забить. Второй – посмеяться над собой. Ни то, ни другое не получалось.

Я прокашлялся.
— Девушки, будьте добры, разденьтесь.
Молчаливая Ирина стала расстегивать на себе блузку. Наталья посмотрела на неё, потом на меня, и злобно каркнула:

— Серёга, выйди из комнаты, пока мы раздеваться будем.
Я усмехнулся.
— Это ещё зачем?
— Стесняемся.
— Да? Знаешь, как говорил Монтень, «когда бы вы не умерли, будите пребывать мёртвыми одинаково долго, вне зависимости, умерли вы стариком, или на руках кормилицы». Так и тут – какая разница, когда я увижу вас голыми? Всё равно – голыми.
Посопев, Наташа присоединилась к подруге. Я потянул ремень брюк.

Теперь передо мной сидели две голые школьницы. Если Наталью я изучил давным-давно, то на Иру я таращился с неподдельным интересом. Наташа при этом нервничала.
— Милый дамы, поласкайте друг друга, пожалуйста, — прервал я молчание.

— Это ещё зачем? – хмуро буркнула Ната.
— Вы чего, книжек что ли не читали? Родителями ребёнка будете вы. А родители должны иметь психологическое и метафизическое единение при зачатии. Иначе не ребёнок выйдет, а так – хуйня.

С откровенной эрекцией я стал смотреть откровенное лесбо-шоу.

— Ну, хватит, — Наталья заметно нервничала, — иди сюда, приступим.
Я подошёл. Наташа легла на спину и раздвинула ноги, отрешённо повернув лицо в сторону фикуса на подоконнике.

Знаете, что такое «методичные фрикции»? Это такое унылое действие, напоминающие написание квартального отчёта. Преображение своей бывшей девушки меня поразило: эта сука делала вид, что ей не нравится. А раньше делала наоборот. Я даже стеснялся её громких стонов, думал, что полдома слышит.

Кончил ей на живот.

-Что такое? – возмутилась моя перманентная любовь, — почему не в меня?
-Ты чего, книжек, что ли, не читала? Первая эякуляция должна быть в воздух, потому как вредно. Всякие концерагены и остатки предыдущего в канале ствола. Зачатие должно быть со второго раза.
-Да? – девушка была явно озадачена, — ну давай этот твой второй раз.
-Погодите! – я сделал решительный жест рукой, — сейчас вам необходимо сделать мне минет.
Девушки разинули рты.
-З-зачем?
-Вы чего, книжек что ли не читали? При зачатие необходим минет. Он как бы объединяет совокупляющихся в единое целое, стимулирует отца к нежности. А нежность при зачатие – это очень важно. Ребёнок должен рождаться в любви, а не в поебончике. Так же существует эзотерический аспект этого дела, о котором я говорить не хочу, так как он – изотерический. Камасутра, опять же, настоятельно рекомендует.

Наташа покосилась на подругу.

— Ир, давай, а?
Покорная девушка молча принялась сосать. При сём действии у меня пронеслась мысль, что лесбиянка Ирина не потеряна для мужской части народонаселения. Далеко не потеряна.

На лице Натальи блуждала какая-то тревожная мысль. Наконец она поинтересовалась:
-Пчёлкин, а в этих твоих книжках нигде не сказано, что бы мы тебе ещё и в жопу дали?
Я пожевал губами.
-М-м-м….неплохая мысль.

***

Я стоял на остановке и поджидал маршрутку. Временами прикладывал холодную бутылку пива к гематоме, набухающей под глазом. Ныли расцарапанные лоб и рука. Во мне твёрдо росла уверенность, что женщин понять я не смогу никогда.