– Ты, кажется, собирался рассказывать мне сказку! – снова надулся Карлсон.
– Ну вот, ты опять обиделся! – огорченно сказал Малыш. – Просто мне кажется, что такой пропеллер, как у тебя, неизбежно вызовет дополнительный вращающий момент. У тебя же нет хвостового винта, как у вертолета. И тебя будет уводить в сторону по курсу. Я никак не могу понять, как ты компенсируешь этот момент. Он должен разворачивать тебя, и в какой-то момент ты неизбежно свалишься в штопор. Малыш поймал хмурый взгляд Карлсона и осекся.
– С тобой неинтересно, – хмуро заявил Карлсон. – Что ж, погостил, пора и честь знать. Чао! С этими словами Карлсон подбежал к подоконнику, завел моторчик и выпрыгнул.
– Э-ге-гей, Малыш! Прощай! – крикнул он, махая Малышу рукой. – Постой! Я понял! Я все понял! – воскликнул Малыш, бросаясь к окну. Карлсон заложил крутой вираж и повернул обратно.
– Ну что ты понял? – спросил Карлсон, бухнувшись на диван. – Что гостей надо развлекать, а не нести всякую чепуху?
– Я понял, как ты компенсируешь это вращение! – крикнул Малыш. – Ты в полете все время машешь рукой. На эту выставленную в сторону руку давит поток воздуха и борется с вращением. Чтобы лететь, ты должен все время махать рукой. Карлсон здорово разозлился.
– Опять ты за свое! – мрачно сказал он. – Ничего я никому не должен! Я машу всем рукой и кричу “Э-ге-гей!”, потому что я веселый и приветливый мужчина в самом расцвете сил. Но таким занудам, как ты, я даже махать рукой теперь не буду.
– Если моя теория верна… – начал было Малыш, но Карлсон уже вылетел в окно. Малыш увидел, как Карлсон, набирая скорость, рефлекторно дернул правой рукой, но сдержался. Тут его повело в сторону. Он попытался выправиться и снова чуть не махнул правой рукой, но немедленно схватил ее левой и прижал к туловищу. Карлсона повело сильнее, и внезапно развернуло боком к направлению полета. Он сдался и отчаянно замахал рукой, но было поздно. Поток воздуха перевернул его, и, беспорядочно кувыркаясь, Карлсон полетел вниз.
– Сво-о-о-о-о-о-о-олочь! – донесся до Малыша последний крик Карлсона, и Малыш увидел, как Карлсон на полной скорости врезался в бетонный столб, прокатился по земле и неподвижно замер, раскинув руки и ноги. Вокруг его головы расплывалось большое кровавое пятно. Малыш вздохнул и вернулся к книжке. Но ему опять не дали спокойно почитать.
– Малыш! – раздался голос папы. Малыш обернулся. – Малыш, это ты брал гидродинамику Ландау и Лифшица? – мягко спросил папа, входя в комнату. – Она стояла на полке и закрывала собой пятно на обоях, а теперь ее нету.
– Это я, я положил ее на тумбочку, – прошептал Малыш. – Мне было не дотянуться, чтобы поставить ее обратно на полку.
– Малыш, Малыш. – Папа ласково потрепал Малыша по голове. – Ну зачем ты берешь такие книжки? Все равно ты до них еще не дорос! И картинок в ней почти нету.
– Все равно я ничего не понял, – соврал Малыш.
– Конечно, не понял. Ведь для этого надо много учиться, вначале в школе, потом в институте – а ты пока еще только в первом классе. Лучше посмотри, кто к тебе пришел, – сказал папа, пропуская в дверь Кристера и Гуниллу, друзей Малыша.
– Кристер! Гунилла! – радостно крикнул Малыш. – Ужасно рад вас видеть! Папа с нежностью посмотрел на Малыша и тихонько вышел.
– Малыш! – сказал Кристер, протягивая Малышу какой-то сверток. – Мы поздравляем тебя с днем рождения и хотим подарить тебе эту камеру Вильсона.
– Камеру Вильсона? – Глаза Малыша засияли. – Вот здорово! Давно о ней мечтал! А какой у нее коэффициент перенасыщения пара? Малыш искренне обрадовался, но все равно Кристер уловил печальные нотки в его голосе.
– Что случилось, Малыш? – спросил он. – Ты чем-то расстроен? Малыш тяжело вздохнул и с тоской закрыл книжку “Занимательная вивисекция”, заложив ее закладкой.
– Собаку мне не подарили…