Про повязку

Я насмотрелся фильмов про пиратов и захотел быть слепым. Ну не совсем, а наполовину. То есть на один глаз. Потому что пираты смелые и у них много богатств и сокровищ. Мне не нравилось, что они грязные, но я готов был это терпеть. Я тогда к родственникам подошёл и сказал:»Я хочу быть одноглазым!» Папа поперхнулся пивом, а мама всем лицом. Её руки нащупали ремень, который был на папе. А я стал осознавать, что я хочу что-то неправильное. Что-то неправильно с их точки зрения. «А чего? Нельзя что ли?» — спросил я.

Папа тогда сказал: «Давай так. Ты сейчас завяжешь один глаз и походишь так целый день. Если понравится, тогда — пожалуйста!» Я тогда в комоде нашёл мамин пояс от модного платья. Розовый такой. И завязал левый глаз. Ну, потому что правый — он важнее. Ну и стал так ходить. Поначалу было непривычно: всё видно, но немного не видно. Особенно слева. Но голову можно повернуь и всё тогда нормально видно. Но тут я подумал, что этак никакой шеи не хватит, вращать туда-сюда.

Потом я смотрел в окно. Я привык быть одноглазым. Смотрелось нормально. Повязка на глазу смотрелась тоже. Эффектно. Тут с кухни меня позвала мама. Я побежал и неожиданно ударился левым лицом об угол. Я этот угол всегда ненавидел. Меня в него ставили. Ну, напроказничаю, а наказывать надо ведь, в воспитательных мерах. Я даже тогда это понимал. Ну и ставили в угол. А он находился рядом с дверью в комнату, где родственники и гости смотрели телевизор. И подглядывал, смотрел телевизор и гостей. То есть, терпимое наказание такое.

А тут ударился об угол. Ну, не об угол, а о дверной косяк. Об угол удариться — это уметь надо и треугольную голову. И у меня искры из глаз как в мультфильмах. И следом — слёзы льются и эти искры гасят. Ну это из правого глаза, потому что левый был завязан и оттуда вряд ли что-то могло выскочить. Я туго завязал. Ну и тут родственник подходит и говорит: «А, ну что, каково без глаза жить, видишь?» «Вижу, — говорю, — но плохо». Мне вытерли глаз и сняли повязку. Но я всё ещё хотел быть пиратом и сказал: «Это я случайно ударился. Я так мог и с двумя глазами удариться!»

И в доказательство этого я побежал снова от окна на кухню. Поскользнулся (на слезах, наверное) и не вписался в дверной проём. И, я как был, сын своих родителей, жестокий пират и кавалер всех дам от 7 до 77 лет, врезался о косяк всем туловищем, а особенно лицом. Всем лицом, а не только левой частью. Родственники засмеялись. Потом испугались. А потом снова засмеялись, когда вытерли кровь вытерли и обработали перекисью и пластырем пиратскую морду. А мне было очень больно и обидно. Не столько физически, сколько морально, душевно и духовно…

Нет, всё же физически было больнее.