Одного лишь вашего желания, да разрешения на выезд из России совершенно недостаточно для «нового старта на новом месте». Нужно еще найти кого-то, кто тебя (с нашей-то репутацией и известными традициями) к себе в дом (страну) впустит. И нашлось таких в Москве в пору моих поисков совсем немного.
Первую анкету мне предложило заполнить консульство Австралии. У них очень удобная система: за каждое «да» в анкете получаешь балл. Набираешь 150 и идешь складывать чемоданы, пока тебе тем временем визу печатают. Однако вместо 150 баллов набрал я почему-то только 3, хотя очень старался. Но австралийцы хоть деньги с меня за это не взяли.
А вот канадцы с меня слупили больше, чем я за предыдущие 20 лет заработал, если бы все эти мои рубли пересчитать на курс к рублю канадского доллара в момент рассмотрения моего заявления. Им настолько понравилась моя кандидатура на иммиграцию, что меня проэкзаменовал по английскому языку аж сам вице-консул. Он мне сказал: «Я вижу, что Вы настоящий эксперт в Вашей профессии, а я – в моей. У Вас нет ни одного шанса выжить в англоязычной стране. Гуд бай!» Плакали мои денежки. Причем, как позже узнал из «их» газет – из-за моей недогадливости и скупости. После многочисленных жалоб переехавших в Канаду на вымогательство взяток, их спецслужбы выяснили, что за визу требовалось заплатить в среднем 7000 долларов (правда, взятки вымогались служащими, нанятыми на местах – канадцы славятся и очень гордятся своей некоррумпированностью).
Недавно, кстати, я провел простой тест: спросил в Канаде наугад 50 человек в торговом центре: «Извините, какое сегодня число?» – ответить сумели двое, остальные ответили «Но Инглиш». Попросил знакомого преподавателя английского языка (диплом из Кембриджа) перевести на русский язык записи, сделанные в Канаде на моем телефонном автоответчике – «провалился» учитель, сказал только, что за такой английский, по его мнению, нужно сразу убивать.
Перечислять все отказы ни к чему. Скажу сразу, что очень меня захотели немедленно к себе взять только две страны: Камерун и Уругвай. Консул Камеруна, оказалось, давно уже мечтал открыть в своей родной столице музшколу. Он не стал мелочиться и предложил мне зарплату ровно в 1000 больше, чем я имел тогда в Москве (то-есть 16000 в год вместо моих на тот год 16 долларов США). Он показал мне замечательные фильмы об этой очень красивой стране, и я бы поехал, если бы не упомянутые вскользь +43 в тени при очень высокой влажности. Пошел я в знакомую сауну попробовать, и тут выяснилось, что уже после 8-9 минут пребывания в «Камеруне» начинает нестерпимо хотеться назад на родину, или хотя бы на Северный Полюс.
А уругвайские ребята, думаю, не выполнили в тот момент какой-нибудь план по иммиграции. Нет бы им дать мне какую-нибудь анкету с баллами, да помурыжить хоть немного – тут бы я и был у них на крючке. Да куда там!
– Давай мы тебе прямо сейчас же в паспорт визу поставим, а хочешь – даже две или три шлепнем. И прямо от нас – в аэропорт.
Когда я попытался объяснить, что немного-дескать боязно (я ж на рояле играю, а не в футбол; да к тому же не могу испанского языка от португальского отличить – как я хотя бы дорогу в туалет буду спрашивать?) – мне сказали, что «рассуждать не нужно, а нужно, как вы-русские говорите: сразу головой в омут».
Я высоко оценил их успехи в изучении русского языка и русской души, но решил что «головой в омут» я могу и просто в любом месте Москва-реки, незачем переплачивать за авиабилеты в Уругвай ради этого.
Были у меня и знакомые в консульстве ЮАР. Они мне прямо сказали, что ситуация очень сложная: идет процесс передачи власти от белого к черному правительству, которому каждый новый белый в стране накануне предстоящих выборов… ну сами понимаете. Ну и кому в консульстве хочется потерять в ближайшем будущем работу из-за какого-то непоседливого русского? «Нет! Нет! Нет!» – сказал мне консул по-русски, не полагаясь на переводчика.
И вот в этой ситуации полной безнадеги я случайно помогаю незнакомой женщине занести в лифт пачку картин, купленных ею на Измайловском рынке. Оказалось, что она прямо сейчас уезжает из Москвы, а эти картины ей привезут позже ее друзья, проживающие в этом доме. Спрашиваю: «Понравилось Вам в Москве?» – «Очень, очень понравилось! У вас столько замечательных художников, и столько картин. Я и сама рисую, но я – просто любитель». «А Вы не хотели бы в ЮАР побывать?» – спрашивает. Я говорю, что хотел бы, но это невозможно – у меня нет приглашения, и никто мне не даст его в такой сложный период перехода… итд. «Что за глупости? » – перебивает меня женщина, – «Наши законы еще никто не отменял».
Берет свою записную книжку и вырывает листок размером в пол-ладошки (бумага в клеточку). Пишет на нем только свое имя и номер паспорта, затем слово «приглашаю……. ». «Завтра зайдите в наше консульство и попросите ЮАРовскую визу, только не забудьте, пожалуйста, свое имя вписать вместо точек, иначе Вы меня в неудобное положение поставите – я же не знаю, как Ваше имя пишется». С этим мы и расстаемся.
Я был совершенно уверен, что она сама не знает, о чем говорит, но терять-то мне было нечего. Наутро я зашел в консульство ЮАР с этим клочком бумажки (ни тебе бланков, ни печатей, ни заверений). Сотрудницы переглянулись, кто-то кому-то кивнул. Мне поставили в паспорт очень красивую визу-картинку со стоящими на задних ногах антилопами. На следующий день я летел в самолете над Африкой…