Был вечер пятницы. Чудная осенняя погода навевала романтическое настроение и манила Веронику на улицу. Однако она сидела дома перед телевизором с бокалом вина и внимала речи президента России на саммите G20. Медведев вещал что-то важное о рыбе, о мясе, о текущем экономическом положении в России, о нынешнем экономическом кризисе в мире и его последствиях для всего человечества.
— Простатитчик. — Сказала вслух Вероника, злобно разглядывая изображение президента. Её душа была в перманентном состоянии ненависти, она была наполнена её по самые края, отчего порою расплёскивалась на окружающих кубометрами душевных нечистот. Глотнув вина, Вероника осмотрела на свет содержимое бокала и отрыгнула. Задумчиво пошамкав ртом, она скорчила президенту рожу и добавила – Сука ты какой-то и комуняка. Ей Богу!
— Соси кеглю. – Ответил Медведев с экрана её старого «Funai». Он невозмутимо, будто вовсе и не было оскорбления в его адрес, продолжал свою речь. Ника увидела как после перевода, сидевший рядом Джордж Буш перестал делать ремарки и зашептал что-то на ухо Кандализе Райз. Саркози ковырял в носу и тоскливо смотрел на журналистов. Все делали вид, что ничего не слышали. Ника тоже не совсем поняла, было это или не было. На всякий случай она выключила телевизор. Её руки слегка дрожали. Она с раннего детства боялась кровавой гэбни, а потому спорить с Медведевым не желала, да и вообще своё мнение о нём сформировала не полностью и что-либо аргументировано противопоставить ему не могла. Ещё в школе, будучи командиром октябрятской звёздочки, она как самая передовая девочка всегда носила с собою фотографию Леонида Ильича. Однажды учительница, отпустившая её с урока математики в туалет, озаботилась продолжительным отсутствием юной школьницы. Войдя в туалет, педагог застукала Нику за непристойным занятием: фотографией Брежнева девочка сладострастно поглаживала свою детскую пиздёнку, имея при этом пакостно довольное, и не по-детски сладострастное лицо. Дело тогда кончилось вызовом родителей на лубянку и переводом девочки в школу для слепоглухонемых.
Допив бутылку вина, Вероника загрустила. Она посмотрела на телефон. Он посмотрел на неё.
«Звони уже, сука» — Подумала она.
«Хуй тебе» — Подумал он.
«Хорошо бы» — Подумала она.
Взяв в руки пульт, она снова включила телевизор. «Funai» показывал рекламу каких-то духов. Сначала Он вывалил на Неё кучу алых роз, потом Она Его поцеловала. Потом Он и Она, смеясь, бежали по пляжу. Временами Они останавливались, обнимались, целовались, снова бежали, садились рядышком на песок и тут же вместе на него ссали, ребячески хохоча от детского ощущения безнаказанности за своё хулиганство. Потом они снова бежали и снова…. Казалось, что их счастье будет вечным.
— Да что же это такое, блядь! – от вида чужого счастья, Нике стало тошно.
Она достала из сумки новую душевую насадку, и уже собралась было в душ, но тут зазвонил телефон. Вероника, словно спринтер на старте стометровки, рванула к аппарату.
— Да!
— З-з-дорово, кулёма! – Чуть заикаясь, начал Антон. По голосу чувствовалось, что он уже навеселе. — Ты как ёпт? Чё дышишь, как лошадь Пржевальского? По хате, что ли, бегаешь?
— Да нет…. Тебя ждала, Антоша – Ласково, стараясь не выказать свою радость, ответила Вероника.
— Слышь, п-п-оехали в клуб на пляски?
— Поехали, конечно, дорогой. Заедешь за мной?
— Ога…. На такси подъеду. Минут через тридцать выходи. Жди, короче ёпт.…ну, пока…
Вероника и Антон давно испытывали друг к другу симпатию. Однако окружающим не было понятно, что это у них за отношения. Антон всюду таскал её за собою, поил, кормил, веселил, был, даже знаком с её дочерью. Когда друзья спрашивали у него как она в постели, то он клялся, что у них ничего нет. «Зачем же она тебе, друг?» — спрашивали его друзья. «Да так…» — отвечал он каждый раз, избегая разговора об этом. При всём при этом, всем общим знакомым Вероника упорно твердила, что он её домогается, но она, мол, его не хочет потому, что он де женат и, вообще, не в её вкусе. До жены Антона, через общих знакомых, доходили слухи о том, что её родной муж болеет простатитом, что от него воняет, что он ебёт каких-то тварей-битломанок, что эти битломанки, даже, сосут её собственный хуй. Ну не её, а её мужа, конечно. И, вообще, ей, дескать, кажется, что Антон слегка быдловат, а у неё прабабушка дворянка и она не может позволить себе половые отношения с потомками холопов и смердов. На справедливые замечания Сергея об излишнем пиздабольстве, Вероника отвечала, что это она де так шутит и, что все всё передёргивают, и вообще они дуры и ты, мол, их не слушай.
Такси было у подъезда. Сев в машину, она снова поздоровалась с Антоном. В руках у него был початая бутылка виски. Он был уже прилично пьян.
— Хуй! – Воскликнул он, когда она захлопнула дверь.
— Семь ю восемь? – Спросила она.
— Шисят три!
— Хуй!
— Бля… Шеф, трогай. – Раздражённо приказал Антон. Он посмотрел на Веронику и запел. — Yesterda-a-a-y, all my troubles seemed so fa-a-r awa-a-y. Now it looks as though they»re here to sta-a-y…
До клуба они ехали молча.
— Приехали – Сказал таксист.
Сергей резко открыл дверь и быстро вышел из машины, оставив подругу расплачиваться за такси.
— Сколько? – Спросила она панически.
— Пяццот.
— Разворачивай нахуй! Едем обратно! Казёл блять! – Последнюю фразу она выкрикнула в окно.
По приходу домой она отправилась в душ. Внимательно оглядев новую, недавно купленную насадку для душа, она накрутила её на шланг и открыла воду. Битый час она орошала пизду струйками воды, применяя самые разные – почерпнутые из умных книг — техники гидромассажа и разные просто-таки критические углы атаки. Тысячный раз результата не было. Уже бессчётное количество раз она не испытывала оргазма. Не было того, о чём чуть ли не в каждом женском журнале пишут, без чего она уже столько лет прыгает на стены и бьётся о них головой.
За последние тридцать лет она перепробовала всё: сосиски, сырокопчёную колбасу, кабачки, лейки душа, бананы…. Замуж даже как-то раз вышла. Да чего только не пробовала! Никакого толка. Выйдя из душа, она вдруг вспомнила серию из знаменитого сериала «Sex and City», в которой подруги одной из героинь, крайне удивившись тем, что та не разу не видела свою собственную пизду, надоумили её рассмотреть ту при помощи зеркала. Вероника достала из косметички зеркальце и приставила к пизде. Промеж ног ничего не было, кроме несколько выступавшей наружу уретры. Клитора не было. Не было ни его, ни чего-либо ешё – зияла лишь чёрная дыра. Задумавшись, она почесала подбородок, и на завтра решила сходить к врачу-гинекологу.
За окном было около нуля. Мерзко, сыро и зябко. Она надела свитер, куртку и сапожки с высоким голенищем. Поверх сапожек натянула полиэтилен, крепко обернув им заодно и ляжки. Потом говорила, что это для того, чтобы её никто не обрызгал.
— Алло, барышня, у вас гинеколог сегодня принимает? – Спросила Уну в регистратуре.
— Да. Пиздуй на второй этаж в 205-й кабинет. Там принимает врач-гинеколог Дмитрий Иванович. Очень хороший врач. Ласковый такой, блядь. – Медсестра глупо захихикала и опустила руку себе промеж ног.
— У него простатита нет случайно? – В пол голоса спросила Ника, чтобы никто вокруг не слышал.
— Нет. А что?
— От них воняет.
— А-а-а…. Нет, от этого не воняет. – Медсестра вновь стала строгой и привела руки в рабочее положение.
На двери кабинета врача висела табличка с его именем и фамилией: КОРОВИН Аскольд Вольдемарович.
Очереди не было. За дверью тишина.
— Тук-тук. Можно войти? – Робко спросила Вероника, приоткрыв дверь.
— Да-да! Входите. – Врач стоял к пациентке спиной. Он смотрел в окно и, видимо, о чём-то думал. Коровин обернулся.
— Садитесь, пожалуйста. Вот сюда. – Он указал ей на гинекологическое кресло. – Слушаю вас. На что жалуетесь, уважаемая?
Дмитрий Иванович был потрясающим длинноволосым красавцем примерно сорока лет с голубыми ярко светившимися в свете окна глазами. От одного его взгляда Нику охватила оторопь. Ей показалась, что ему она отдалась бы вся и сразу, а может быть, даже, и отсосала.
Она разделась и легла в кресло. Доктор сел напротив.
— Слушаю.
— Доктор, у меня нет клитора.
— И куда же он подевался? – Заулыбался доктор. Он не удивился такому заявлению. К нему разные пациентки приходили. Часто они паниковали почём зря, выискивая у себя несуществующие болячки, нервничали, терзая себя и родных своими страхами. – Убежал куда-то?
— Нет же, доктор. Его там нет совсем. Я смотрела. Не могу же я, право, не знать есть у меня клитор или нет. – Ответила она, раздражаясь на сарказм доктора.
— Ну ладно. Раздвигайте ляжки, я посмотрю, где ваш клитор.
Коровин надел резиновые перчатки и подвинул стул ближе к пациентке. Несколько минут он пристально разглядывал пизду, будто желая её загипнотизировать, словно удав свою жертву. Нике даже показалось, что за это время он не разу не моргнул. Пробубнив что-то себе под нос, доктор наклонился к пизде и пальцами раздвинул срамные губы. Задумчиво, с недоумённым видом он теребил пизду: мял, раздвигал её, сдвигал, и вдоль и поперёк. Воспользовавшись какими-то щипцами, доктор заглянул вовнутрь. Даже уретру оттянул. Ничего. Клитора действительно не было. Доктор почесал затылок.
— Да, странно. Его нет.
— И что делать?
— Не знаю.
Коровин встал со стула. Лицо его выражало озабоченность. Он ходил взад, вперёд. Глядел то на лицо Вероники (между нами говоря, страшное до опиздинения), то на её пизду, невольно сравнивая их между собой. «Прямо-таки сёстры близнецы какие-то» — подумал доктор.
— А знаете что?! А может ваш клитор в жопе находится? Он там все ваши сорок пять лет живёт, а вы и не знаете.
Доктор выглядел так, словно на него упало яблоко. Ника зафыркала. Её лицо выражало недоверие.
— Да? Разве такое возможно?
— Да в нашем мире всё возможно, милочка. Да. – Голос гинеколога обрёл уверенность. Его ободрил неуверенный тон пациентки. Она колебалась, а, значит, у него был шанс. Ебать пациенток в гинекологическом кресле с давних пор было его хобби. В последние пару месяцев он, интереса ради, решил ебать больных тёток исключительно и только в жопу верно рассудив, что ебать больные органы всё-таки извращение.
Он взял со стола какой-то тюбик. «Детский» — Успела прочитать надпись на тюбике Вероника.
— Приступим, милочка. Переворачивайтесь. Я буду вас исследовать.
— А это не больно? Я читала, что в попу больно.
— А, херня, не больно…. ыгыгыгыгыгы….
Доктор посмотрел на перевернувшуюся Уну и снова заржал. Он снял штаны, вымазал хуй кремом и подошел к жопе пациентки. Затем плюнул ей в очко и засунул туда хуй.
— А-а-а-а-а-а…- вскрикнула Вероника – Больно!
— Спокойно, спокойно, детка. Расслабься.
Тем временем у гинеколога получилось засунуть хуй пациентке в жопу полностью.
— Ну что там доктор? Есть клитор? – Спросила Вероника через пару минут.
— Щас, погоди, найдём. – Кряхтя, ответил Коровин. По его лицу стекали капельки пота. Фрикции давались с трудом. Анус был девственен и требовал от доктора приличных усилий.
Спустя некоторое время, Вероника стала кряхтеть и даже немного подмахивать. Ещё через минутку она начала стонать. Страсть всё больше её распирала. Вдруг она вскрикнула:
— Аскольд, скажи что-нибудь по-французски!!!
-Что?! – Недоумённо вопрошал Коровин.
— Да хоть что! Я девушка образованная! Говори по-французски! Будь моим Дартаньяном!
— Боярским что ли?! А-а-а, бля…. Парле франсе, парле франце…!!!
Вероника кончила. Тут ей подумалось, что доктор – Бог. Клитор действительно был в жопе.
(если Вам известен автор пишите в комменты)