Ура! Можете мне завидовать – я наконец-то лечу с отцом на охоту. И не просто на охоту в Африку по типу сафари для богатеньких. Нет. Мой отец профессиональный охотник и мы с ним принимаем участие в настоящей охоте на Африканских.
По прилёте на место, прямо к трапу маленького местного самолётика подлетает грязный открытый внедорожник. Себуто, друг отца, скалит из за руля свои белые-пребелые зубы и кричит что-то весёлое, а я машу ему в ответ. Отец лишь скупо кивает – занят снаряжением, охота на Африканских это вам не хухры-мухры, как говорит наш помощник Серёга.
Ночь мы проводим на открытом пространстве, а с восходом солнца, даже немного до, должны будем перебазироваться во влажные джунгли. Себуто и другой проводник Мвада не спят. Склонились низко голова к голове и о чём-то переговариваются на своём африканаас.
Утром меня будит отец и я, обжигаясь, закидываю в себя чашку горячего кофе и кусок тёплого мяса с фасолью – путь предстоит неблизкий, надо подкрепиться. Не подумайте, что я уж такой сопляк. Несмотря на мои неполные четырнадцать я уже охотился на Финских, Якутских и Средне-Русских… Но на Африканских, сами понимаете…
Наша цепочка, нагруженная донельзя, медленно продвигается на север. Себуто идёт первым, этот лось по-моему вообще не знает усталости – прёт и прёт, только рубаха цвета хаки покрылась разводами, за ним идёт молчаливый отец, потом я, практически налегке, за мной Серёга, мне слышны его ругательства под нос и замыкающим вышагивает Мвада. Жарко и душно.
Вдруг, совсем неожиданно, Себуто поднимает вверх руку – подаёт нам знак остановиться и прислушаться. Я ничего не слышу, но чувствую какой-то посторонний запах. Он незнаком мне и он волнует. Я понимаю, что так должно быть пахнут Африканские. Кружат где-то неподалёку, привлечённые запахом белого человека.
И тут на нас обрушивается целая стая. Африканские летят, прыгают и ползут. Не у каждой Африканской есть крылья, но у той, что есть, не применёт ими воспользоваться. Они прямо перед нами. Большие чёрные снаружи и нежно розовые внутри. Яркие. В обрамлении чёрных густых волос они открывают свои сочные губы и пытаются присосаться к нам. Себуто смеётся и стряхивает одну огромную Африканскую прямо мне под ноги и я на неё наступаю. Африканская пищит, но я добиваю её ножом и укладываю в сумку.
Несколько Африканских напали на Серёгу. Одна даже вцепилась ему в лицо. А Серёга знай себе затвор передёргивает да и спускает заряд прямо им в разверстые пасти. Отец уже наловил прилично, но он профессионал.
Тут я вижу, как маленькая Африканская ползёт к моему сапогу. Я наклоняюсь и беру её в руку чтобы рассмотреть. Уххх ты. Это тебе не Якутская – сморщенная, сухая, холодная, но несмотря на это ужасно вонючая. Нет. Природа щедро одарила Африканских размером и теплом. Ладонью я глажу маленькую Африканскую. Ей нравится наверно и она замирает. Пускает какие-то свои соки, но отец уже объяснил – безвредные.
Я пробую залезть Африканской внутрь. Она с радостью принимает мой палец, внутри у неё тепло и мягко. Я наверно возьму эту домой в Москву, хотя непонятно чем её кормить. Разберёмся.
А в это время отец и аборигены заканчивают набивать второй мешок. Молодцы, что уж тут сказать. Мы когда в Карелии за Финскими охотились, то те так во мху прятались – не достанешь, но отец с тогдашним проводником Валдуром всё равно ведро мелких насобирали.
Вот идёшь так, идёшь, а потом раз – подо мхом увидишь бугорок и к нему. Разгребёшь чуть-чуть, а она, Финская то есть, там. Лежит себе вся в капельках росы и как будто зовёт тебя – во мху я… во мху я…. вомхуя… как просит.
Но Финские они жёсткие. Снаружи белые, даже розоватые, безволосые, но жёсткие и невкусные. Интересно, какие будут Африканские. Надеюсь, не как Китайские. Серёга рассказывал, он ездил, там Китайские водятся на деревьях. Подходишь к магнолии (Китайские обожают запах магнолии) и сильно трясёшь. Китайские крошечные и пахнут дарами моря. А я морепродукты как то не очень. В детстве отравился, наверно.
С другой стороны Украинские – даром что в свёкле прячутся и идут на сало да на гречку – вроде проще некуда, но со сметаной их дюжину умять – пальчики оближешь. Ну Восточно-Европейские отец привозил. Тоже не понравились – дряблые и безвкусные. Хочешь такую откусить с хрустом, а там под поджаренной корочкой один тёплый холодец. Фу. Но отец любит с “Балтикой 9”, говорит от простуды помогает, а по мне лучше чихать и кашлять, чем Польскую или Румынскую сожрать. К тому же пиво мне пока отец не разрешает…
А Африканские тем временем всё никак не могут успокоится. Губы их продолжают зазывно раскрываться, как будто говорят “и меня возьми, и меня”.
Это вам не Средне-Русские. Там за одной (если хороший экземпляр) всю ночь будешь рыскать, а она посвистит, посвистит да и сгинет. Хитрые они очень. Но зато если на грязные, в чернозёме которые обитают, согласен, то бери мешок покрупнее – они сами туда запрыгивать будут…
День катится к вечеру. Мы все сидим вокруг костра и наслаждаемся Африканскими. Они хороши, если их правильно приготовить – избавить от проволочноподобных волос и аккуратно жарить.
Отец, Себуто, Мвада и Серёга уже обожрались Африканскими, а я, как самый молодой, забавляюсь с пойманной маленькой Африканской, которая ползает в большой пластиковой банке и, наверно, опять мечтает, чтобы я её погладил…
Себуто глядит, как я играю с Африканской, и кивает на меня отцу.
“Молодец, парень, совсем вырос уже”, – говорит он на ломаном русском. Отец степенно и безразлично кивает, но я вижу, что ему приятно. В следующий раз меня возьмут на охоту за Северо-Американскими, говорят, что они классно идут на запах старых долларов. Впрочем, на этот запах идут все, разве что, кроме Якутских.
А моя пленница выползла из банки мне на колени и ползает уже по животу, трогаю её в середине большим пальцем.
Я уверен, мы с ней подружимся.
© LiveWrong