Пришёл, увидел, победил

Пятница, вечер, стандартный ход: отчего бы троим работягам не собраться и не выпить водки? Казалось бы, подумаешь, кто ж после рабочей недели не соображал на троих? Однако то обстоятельство, что пьянка не завершилась традиционной бытовой потасовкой, уже настораживает и наводит на мысль, будто некая причина заставила соскочить привычный ход событий с накатанной колеи.
В общем, чинно раздавив первых поллитра, как водится, завязалась душевная беседа, в процессе которой был выявлен один неслыханный, можно даже сказать, вопиющий факт: Пётр Иванович, каменщик шестого разряда, оказывается, ниразу за свои почётные сорок пять лет не видел настоящей женской пизды!
— Иваныч, ты чё, бля? Не ебался, чтоли, никогда? – поражался прораб Евгений Кузьмич.
— Как же ж не ебался? Только так ебался! У меня баб штук тридцать было! — слукавил на двадцать семь особей женского пола Пётр Иваныч.
— И как ты умудрился ни разу пизды не увидеть? – недоверчиво прищурил глаз Валерий Анатольевич, крановщик.
— А как я её увижу? – принялся оправдываться каменщик. – Мы ж в темноте привыкши. Что мне, с фонарём туда лезть?

— И всегда, чтоль, в темноте? Даже днём ниразу не трахался? – не унимался Валерий Анатольевич.
— Дык днём пару раз тока было. Я тада уже дорогу знал, наощупь. Чай, не Урюпинск, без карты добраться можно.
— Да как же так! – сокрушался прораб. – Взрослый мужик уже, а пизды до сих пор не видел, как школьник прыщавый!

— Ну так вы расскажите, как она выглядит хоть, – предложил Пётр Иванович.
Евгений Кузьмич всплеснул руками и принялся расхаживать взад-вперёд по комнате. Водочка уже прокралась в голову пролетария, и ему жаждалось бурной деятельности, альтруистических поступков, несмотря ни на какие препятствия.
— Что тут рассказывать, — наконец произнёс прораб, — тут смотреть надо!
И удалился в спальню, где сладким сном почивала его жена. Собутыльники прораба почуяли неладное, но до последнего надеялись, что ошибаются в своих прогнозах. Сомнения развеял звук смачной пощёчины и нечеловеческая ругань из семейного будуара. В комнату, тихо матерясь и держась за щёку, влетел Евгений Кузьмич.
— Пошли, мужики! – скомандовал он.
— Куда? – не понял Валерий Анатольевич.
— Пойдём, Иванычу пизду искать будем, — прораб потянулся за стопарём и на лице стал виден отчётливый красный след от пятерни матёрой штукатурщицы.
— Да не надо, — начал отпираться каменщик. – У меня жена из отпуска через неделю приедет, я честно посмотрю.
— Нихуя! – безапелляционно отозвался Евгений Кузьмич. – Сегодня и сейчас!
Он профессионально рассовал два оставшихся пузыря по карманам, собутыльники вынуждены были смириться и отработанными движениями поддержали товарища, оснащаясь закуской.
Где в полдвенадцатого ночи на окраине среднегабаритного городка можно лицезреть настоящую пизду, никто из героев не знал. Но, накатив в подъезде по пятьдесят, расхрабрившиеся работяги ни капельки не сомневались в успехе начатого мероприятия.
Искомый объект нашёлся быстро. Это была крупная женщина с горбатым, как у грузинов носом, которая курила под неоновой вывеской бара. Опытные строители сразу заценили плотность штукатурки на её лице. Пиздоискатели несколько минут смущённо мялись в нескольких метрах от женщины, потом всё-таки вдарили ещё по пятьдесят, и неуверенно подошли к барышне. Разговор завёл, естественно, Евгений Кузьмич:
— Эээ… Я прошу прощенья… можно к вам обратиться с несколько… кхе-кхе… нескромной просьбой?
— Попробуйте, — улыбнувшись, неожиданно высоким голосом для своей комплекции ответила дама.
— Не подумайте… ммм… ничего плохого. Просто, не могли бы вы показать нашему другу… эээ… пизду?
— Пизду? – вскинула брови женщина.
— Ну да, он просто никогда не видел, ну мы и вот… ищем доброго человека…
Барышня ещё больше растянулась в странной улыбке.
— Ладно, пошли, покажу, — и повела Петра Ивановича за угол.
Каменщик, не веря своему счастью, несколько раз оборачивался на друзей, но те увлечённо подбадривали его непонятными, зато очень уверенными жестами. Парочка скрылась за углом. Через семь секунд, с ошалелыми глазами навыкате, оттуда лосем выскочил Пётр Иваныч, беззвучно хватая ртом воздух. Из-за его спины послышался раскатистый, басовитый хохот.
— Бля, какие-то бабы неправильные пошли! – наконец вымолвил обескураженный работяга.
— Что такое? – волновались друзья.
— Да у неё там хуй! – объяснил каменщик. – Мужики, там – мужик!
— Блядь, развелось пидорасов, уже досюда добрались! – гневно воскликнул Валерий Анатольевич. – Пошли ему ебало бить!
— Не, ну нахуй, — отмахнулся Пётр Иваныч, — мне до него даже дотрагиваться впадлу. Пойдёмте, лучше.
И троица побрела дальше. Следующий объект представлял собой хрупкую молоденькую девчушку, которая в одиночестве торчала возле тёмной подворотни. Мужики присмотрелись, прикинули и решили, что это настоящая баба, поэтому начали действовать: традиционно раскатили по пятьдесят, вышвырнули пустой пузырь в кусты и подрулили.
— Девушка, можно нескр… — начал, было, прораб, но барышня сразу заявила:
— Денег не дам!
В другой ситуации пролетарий мог бы обидеться на такое оскорбление и даже сказать что-нибудь нелицеприятное в ответ, но сейчас обстоятельства требовали выдержки:
— Да нет, девушка. Мы только вашу пизду хотели посмотреть, — как можно более вежливо произнёс Евгений Кузьмич.
— Бооооряяяя! – вместо ответа выдала барышня.
В эту же минуту из подворотни вышел, застёгивая ширинку, детина нехилых размеров.
— Ты только посмотри, до чего извращенцы охуели, — сказала она, когда бойфренд подошёл поближе. – По трое ходят и просят, чтоб я им пизду показала.
Такого фокуса из подворотни никто не ожидал, поэтому от удивления прораб начал оправдываться слишком вяло:
— Так мы же это… мы не извращенцы… просто друг никогда…
Но Борис со словами «я те щас покажу!» свистнул Евгению Кузьмичу в пятак. Прораб двигался по очень замысловатой и красивой траектории, но всё-таки всеми усилиями воли и организма умудрился приземлиться так, чтобы по округе не разнёсся шум разлетающейся на осколки бутылки. Да, пузырь ему удалось спасти, а заодно и себя от дополнительных побоев. Два его товарища, между тем, тоже отгребли по солидной плюхе и сейчас валялись где-то рядом.
Когда парочка удалилась, герои потихоньку начали подниматься.
— Вот так вот. Получили пизды, вместо того, чтоб на неё посмотреть, — огорчённо произнёс Пётр Иваныч. – Ну её нахуй, пошли домой, мужики.
Работяги уныло брели мимо здания гостиницы и даже не обратили никакого внимания на женщину, стоявшую недалеко от входа. Но, судьба сама прилетела им в плечи:
— Мальчики, развлечься не желаете? – поинтересовалась женщина.
Друзья все как один обернулись и уставились на неё задумчивыми взорами. Крановщик, наконец, догадался спросить:
— А пизду покажешь?
— За пять баксов покажу, а за двадцать не только посмотришь, — улыбнулась она.
— Нам с товаришами посовещаться надо.
Собутыльники стали кружком и принялись шептаться.
— У, как задрала, стерва!
— Да уж, дороговато.
— Ну так и хули делать будем?
Евгений Кузьмич обернулся к женщине:
— А пять баксов — это с одного, или всем троим можно?
— С одного. На троих двенадцать.
— Сука, у неё ещё и система скидок, — разочарованно буркнул прораб.
Он, вообще-то, тоже давно пизды не видел и поэтому, в принципе, был бы не прочь освежить память на эту тему.
— Ладно, не зря же столько ходили, давай, Иваныч!
Работяги прикинули по курсу, скинулись деревянными и отправили каменщика с проституткой в гостиничный номер на просмотр.
Пётр Иваныч смотрел на пизду. Пизда смотрела на Петра иваныча. Каменщик моргнул. Она, как ему показалось, тоже. Ну и хули тут такого, думал мужик, как будто жопа вверх продолжается – и всё! Тоже мне, восьмое чудо света! Было бы за что пять баксов платить.
— Может раздвинуть? – спросила проститутка.
— А? – отвлёкся от размышлений Пётр Иваныч.
— Говорю, раздвинуть, может?
В принципе, ему было всё равно, однако, вспомнив, во сколько им обошлось это зрелище, решил – пусть отрабатывает заработок.
— Угу, — буркнул мужик.
Фу, лучше бы он этого не видел! Теперь зрелище у Петра Ивановича стабильно ассоциировалось с двумя спаривающимися виноградными улитками. И как только в такую склизь можно хуй совать, поражался каменщик. Эдак вообще недолго любое желание трахаться отбить на всю оставшуюся жизнь! Мужик уже думал заканчивать с просмотром, но, вспомнив опять про сумму, за него заплаченную, решил отбыть сеанс до конца.
В эту минуту дверь с грохотом распахнулась, и с криком: «ОМОН, руки за голову!!!» номер заполонили люди в масках и камуфляжах. Последним в комнату прошмыгнул худой плешивый очкарик в гражданском. Он встал в сторонке и с любопытством наблюдал за происходящим.
Евгения Кузьмича и Валерия Анатольевича, оказывается, менты тоже замели, только за пьянку в неположенном месте. Друзья сидели в обезьяннике и активно семафорили Петру Иванычу, мол, они друг друга не знают.
От растерянности и волнения каменщик начал давать показания с самого начала, с того момента, как они пришли бухать к прорабу. Когда Пётр Иваныч заканчивал, ржала вся ментовка. Но больше всего усцыкался тот самый очкарик, правда, умудрялся по ходу ещё что-то записывать в блокнот. Незадачливого каменщика в итоге отпустили домой, правда, все деньги отобрали на какой-то несуществующий штраф.
Следующим утром Пётр Иванович, каменщик шестого разряда, сидел на кухне и любовался фотографией своей кислой рожи, напечатанной на всю первую страницу газеты «вечерние новости». И когда только сфотографировать успели, уроды? Сверху красовался ехидный заголовок: «Пришёл, увидел, победил!», а чуть ниже более мелкими буковками: «неожиданностью закончился рейд милиции по борьбе с проституцией». Телефон рвался на части от звонков друзей, знакомых и коллег. Соседи ломились в дверь за подробностями. Пётр Иваныч глубоко затянулся, выплюнул струю дыма в сидящую на потолке муху, ещё раз посмотрел на свою унылую физиономию в газете и философски ей заметил:
— Вот теперь натурально – пизда!

© Каскадер