Следствие вели…

Одни из нас любят детективы, другие — нет, одним интересно — кто убийца, а других больше волнует несоотвествие задумок автора — Уголовно-Процессуальному Кодексу. Одни любят Жоржа нашего Сименона, а другим — вынь да положь что-нибудь незамутнённо-тёточное от Дарьи Донцовой.

Вот, к примеру классический английский детектив. Основная цель — максимально запутать читателя и выдать ему на десерт совсем уж изумительную развязку. Это, к примеру, может выглядеть так…

На дворе эпоха Art Deco… Престарелая леди Гадингс приглашает всех своих родственников на пикник. Разумеется, старинный замок с привидениями, портреты узколицых дам в тюдоровских гейблах, викторианские пуфики и трогательная, какая-то лишняя тут радиоточка, вещающая музон из кинофильма «Индийская гробница». Дамы в мехах и мужчины в смокингах, они говорят о погоде в Каире и о том, что нынче совсем разучились ставить пьесы Филдинга. Вневременная лепота (несмотря на Art Deco), кофе и сливки, шифоны и шиншиллы.

Но тут, наконец, происходит увлекательное событие — леди Гадингс (красивая 80-летняя дама с длинной нитью жемчуга на тонкой шейке) найдена мёртвой в своей роскошной спальне (балдахин XVIII века с розами и купидонами). Приезжает тупая полиция, которая поначалу констатитрует, что леди была уже не тинэйджеркой и смерть её вполне оправдана. Однако среди гостей каким-то образом оказывается Известный Детектив. (Он, кстати, постоянно оказывается там, где случается убийство…) Известный Детектив (далее — И.Д.) может быть каким угодно, лишь бы со странностями. К примеру, франтоватый толстяк, коллекционирующий современную стеклотару или — ничейная бабушка, вяжущая коврики из старых дамских чулок.

И.Д. жестом останавливает имбицильного инспектора и просит дать ему три дня на расслдедование. Тем не менее подозрение вдруг падает на старшего племянника леди Гадингс — лорда Фуллинга, VI-го графа Трабблмена. Ибо он — наследник замка, жемчугов и радиоточки с музоном. Красивого, седовласого графа позорно уводят в наручниках… И.Д. три дня и три ночи безуспешно шарит по замку и только в последние 5 минут догадывается, кто убийца…

Дамы в шиншиллах, лорды в смокингах, прислуга в кружевных фартучках, садовники с усами и лопатами — все собраны в гамбсовской гостиной, умиляющей своими допотопно-фешенебельными часами эпохи Карла II (несмотря на Art Deco).

«Сначала я позозревал(-а) Вас, леди Дурсли! — говорит И.Д., — потому что накануне своей смерти леди Гадингс кинула вам в лицо пудингом, а вы сильно обиделись и могли решиться на страшную месть. Потом Вас, мистер Пенисуорт, потому что вы, как управляющий имением, получили бы по завещанию часть мебели с мини-трактором и могли бы преспокойно жениться на вашей жадной американке! Потом — мне показалось, что всё дело в вас, святой отец, ибо последнее время леди Гадингс стала исповедовать язычество и это отрицательно сказалось на пожертвованиях в ваш храм. А по завещанию вы бы тоже получили кое-какие фунты стерлингов…» Ну и так далее. Должны быть перечислены все фигуранты: младший племянник, решивший подставить старшего, дабы захапать денежки; любовница младшего племянника, которая раньше была любовницей старшего; садовник — потому что ему так и не заплатили за выведенную им чёрную розу с фиолетовыми тычинками, etc-etc.

«Но тут мне на глаза попалась подшивка газет за 1776 год! А ещё меня все эти дни страшно доставал музон из «Индийской гробницы»!!! К чему бы это?» Все замирают в ожидании, ибо решают, что И.Д. сошёл с ума от трёхдневной бессонницы и добровольного недоедания. Но И.Д. своим завораживающим голосом вещает, что в 1776 году предок леди Гадингс разграбил индийскую сокровищницу времён империи Виджаянагар, а потом на вырученные от продажи деньги построил этот замок и открыл бордель-кофейню на Даунинг-стрит. Но охранявшие сокровищницу брахманы решили всячески мстить роду Гадингсов, и все прямые наследники замка умирали при невыясненных обстоятельствах. «Итак! Леди Гадингс была отравлена ядом растительного происхождения, которого и быть не может в вашей аптечке, доктор! Поэтому с доктора тоже можно снять наручники!»

И тут И.Д. подлетает к одной из горничных — высокой и смуглой, срывает с неё парик и кружевную наколку. Инспектор падает в обморок, двое полисменов защёлкивают наручники на запястьях мнимой служанки, а на деле — индийского красавца с глазами-каштанами и благородным рисунком рта…

***

А вот и жизнеутверждающий советский детектив. Основная цель — показать работу правоохранительных органов, сделать внушение, что наказание неотвратимо и воспитать читателя в духе уважения к Закону.

Итак, старый-добрый Застой. Инспектор Клунин — чист и честен, немного суров, но безгранично справедлив. Он уже перевоспитал много-много убийц и воров, а также одну спекулянтку, перепродавашую апельсины с двадцатикопеечной наценкой. И все эти люди, ныне работающие на заводах и фабриках, страшно благодарны инспектору Клунину. Но вот на стол инспектора попадает дело об ограблении гражданки Рукосуевой. На первый взгляд — пустяковое. Украдены две шубы и магнитофон системы Philips…
Инспектора Клунина напрягает тот факт, что гражданка Рукосуева не обратилась в милицию, а дело было возбуждено при поимке двух длинноволосых ПТУ-шников, пытавшися продать эти шубы. Philips оказывается найден на квартире девушки одного из парней. У девушки — кассеты с Амандой Лир, сигарета в зубах, джинсы и затаённая печаль в огромных, красиво подведённых глазах… Видно сразу — ей хочется в музей, но приходится колбасить на дискаче в парке им.Горького.

Гражданка Рукосуева после крепкого, но задушевного допроса «раскалывается» и говорит, что приобрела эти и другие вещи нечестным путём — гнала самогон и продавала его ночным посетителям. Но аппарат не её, а Лаврика! А сам Лаврик живёт где-то на станции Чухлинка (по Горьковской железной дороге). Гражданку Рукосуеву торжественно уводят в камеру, а храбрый и непримиримый Клунин спешит на Курский вокзал. Параллельно с основным расследованием Клунин проверяет работу милиции на вокзале, делает внушение молоденькому лейтенанту, превышающему свои полномочия и помогает старушке дотащить чемодан с картофелем…
После ареста алкаша Лаврика, который только держал самогонный аппарат и сдавал его в аренду гражданке Рукосуевой, инспектор Клунин понимает, что он напал на след целого подпольного производства. Кто-то проиводит самогоннные аппараты на базе заводской лаборатории и продаёт их народным массам!!!

В общем, главным преступником оказывается с виду тихий и прилежный, а на деле — циничный и мерзопакостный инженер Колбасьев, которому было обидно, что он не миллиардер в Америке, а стосорокарублёвое чмо в Текстильщиках. Именно он клепал самогонные аппараты и толкал их народонаселению. Дома у Колбасьева обнаруживают тайник с деньгами, ювелирными украшениями и порножурналом «Playboy». И всем становится ясно — инженера погубила тяга к красивой жизни.
«Как жаль, что вы употребили свой несомненный талант на совершение преступления…» — строго и печально говорит ему Клунин. А потом он идёт с работы тёмными осенними переулками, вдыхает запах опавшей листвы и радуется тому, что граждане могут спать спокойно…

***

Из современных я выберу, пожалуй, эстетско-винтажный детектив, в жанре которого у нас работает только один мастер, но очень уж он заметен… Основная цель — показать лепоту дореволюционной России и пощекотать нервы читателю.

Итак…Эпоха Александра II. Турнюры, бордюры, бордели, шляпки-зонтики-перчатки, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки, гимназистки румяные, ой конфетки-бара-а-аночки-и-и-и! Перед нам супер-герой винтажной эпохи — Модест Чортишвили (бывший горский князь, ныне — трудящийся Охранки). Он может всё или почти всё — стрелять по-македонски, дышать задницей под водой, изобретать велосипед и бегать на одной ноге (пока вторая прострелена врагами). А ещё Модест Петрович — беспрецедентно хорош собой — чёрные глаза, пшеничные волосы и дивной красоты шея. У него — много любовниц и интеллектуальный spleen… Но его служба (которая и опасна, и трудна) не даёт ему предаваться меланхолии… Вот и теперь — на торжестве по случаю тезоименитства кого-то из великих Князей покончили с собой две высокопоставленные особы — кронпринц Берген-Бельзенский и его супруга — Фредерика Анхальт-Дахаусская. Потом — ещё две персоны (с похожими фамилиями).

Царь — в шоке, царица — плачет, цесаревичи саблями машут, полиция руками разводит, народ — безмолвствует. Только гордый Чортишвили понял, что всё не так уж просто! Не могли вот так, сами собой самоубиться жизнерадостные немецкие господа, которые ещё вчера пели про «либер Августина» и плясали котильон так основательно, что паркет в трёх местах пробили. И Модест Петрович начинает действовать! Он подслушивает, подсматривает и поднюхивает всё, что кажется ему подозрительным… И вот, наконец, выясняется, что все эти персоны были знакомы с неким философом по фамилии Фрицше…

…На одном из светских раутов Чортишвили знакомится с обаятельным немцем («На кого же он похож?!») — он тоже невыносимый красавец-блондин, играет на флейте и любит велосипед. Фрицше производит на него самое приятное впечатление — Чортишвили даже начинает полагать, что ошибся в своих догадках. Но нет — очередной коронованный друг философа Фрицше самоубивается у себя в гостиничном номере (на этот раз — в городе Лондоне). Чортишвили бросает всё и мчится в Лондон (туманы, викторианские чаепития, подушечки с розами и тонкие талии рыжых англичанок). Там горский князь роется в тайных архивах разведшколы Доу Джонса (наш князь пролез туда через дымоход, в белом фраке и потом в белом же фраке опять появился на балу у герцогини Почеширской).

Итак, наш Чортишвили находит досье на этого самого Фрицше. Оказывается, он… «Так вот он на кого похож!!!» Но в этот момент храброго горца хватают какие-то тёмные личности, куда-то везут, несут и даже, кажется, убивают. А потом — кидают в холодные воды Темзы. Но не таков наш Чортишвили, чтобы помереть от подобных пустяков! Он всплывает, саморазвязывается и самоисцеляется при помощи настоя из древне-иберийских трав (которые завсегда готовила для него добрая мама — княгиня Гулико).

Чортишвили бросается в Петербург — разоблачать гнусного и коварного Фрицше! Но храбрый герой опять попадает в переделку — Фрицше заманивает его в какие-то подвалы, оборудованные под лабораторию. «Ты умрёшь, гордый абрек, но перед смертью я так и быть расскажу тебе всю правду… Я не Фрицше — я самый что ни на есть Романов, ибо мой отец — незабвенный император Николай Павлович, а я — горадо более сын своего отца, чем сопляк Сашка, который бездарно сидит на самом краешке престола. Нас много. Николай Павлович по доброте душевной наплодил много красивых и достойных сыновей — голубоглазых блондинов с крепкими квадрицепсами. Мы создали подпольную сеть и боремся против разложившихся от лени, ожиревших монархов. Я владею тайной…» Но в этот момент Чортишвили опять саморазвязывается и убивает своего оппонента его же кинжалом (кинжал, понятное дело, древнегерманский, с рунами и свастиками).

Чортишвили представлен к награде, а Александр II удостаивает личной встречи в одном из кабинетов Аничкова дворца. На стене — портет доброго и чадолюбивого Николая Павловича.

http://zina-korzina.livejournal.com/319728.html