Хозяйка

Ни что не предвещало беды.

Хотя, если хорошо подумать, то как раз наоборот. Беду предвещало всё. И пить мы начали в тот день еще до репетиции, и на спор два пузырька боярышника кто-то выпил…

В общем, чтоб не затягивать вступление, сразу к самой сути.
Когда уже сидели у Дёмыча на квартире и допивали то что было, кто-то возьми и ляпни, что мол, Маша сегодня в стиле садо-мазо одета…

Я Машу вообще не помню, честно говоря. И уж тем более не знаю откуда она взялась, но показав ей металлюжную козу с оттопыренными вверх мизинцем и указательным пальцем, я гаркнул, что мол, «садо-мазо форева!» и продолжил рассказывать другой барышне, сидевшей рядом со мной, сиськи которой волновали меня с каждой рюмкой все больше и больше, о радуге и любви, попутно, всячески намекая на припадочно-срочное ощупывание ее сисек в соседней комнате плавно перетекающее в еблю.

Барышня, на мои пьяно-гениальные шутки, реагировала хиханьками а когда прозвучало то самое «садо-мазо форева!», вдруг ни с того ни с сего наклонилась прямо к уху и спросила загадочно-томным голосом:

— Любишь садо-мазо?

Очень хотелось хотя бы подержать ее за сиськи и я сказал:

— Да!

— Тогда я сейчас пойду, — томно-пьяно сказала она, — а ты минут через десять тоже выходи. Я буду на углу дома. Пойдем ко мне. Всё будет.
Изобразив на лице, как я думал, улыбку мега-лвеласа, я сказал, подстравиваясь под ее интонации:

— Конечно, королева.

И зачем-то икнул.

Эти десять минут не показались пыткой, потому что мы чудесно поорали под гитару, порвали две струны, ёбнули еще по две рюмки… и тут кто-то опять сказал, что Маша сегодня, вся, прям, садо-мазо…

Машу я опять не разглядел, но про Лену, вспомнил. И срочно засобирался. Ни кто меня не удерживал, только налили «стартовую», и с миром отпустили.

Я быстро спустился по ступенькам, между делом вытерев плечом побелку на каком-то этаже и пару раз чуть не кувырнувшись вниз Наверное хотел сократить время спуска.

Лена, пьяно покачиваясь, как и обещала, стояла на углу дома, возле уже вызванного ею такси.

— Едем, королева?

Спросил я прижимая ее к себе и даже через куртку чувствуя ее без преувеличения охуительную грудь.

Королева вместе со мной увалилась на заднее сиденье, назвала адрес и стала бесстыдно шарить рукой в моих штанах, попутно покусывая мое ухо и что-то в него бормоча.

Честное слово, я б так ездил в такси хоть до утра.

Потом были обнимашки-целовашки в лифте ее подъезда, попытка раздеть меня возле самой двери ее квартиры… и… долгожданная кровать… Массивная такая… Барышня оседлала меня и игрища продолжились с новой силой.

Про садо-мазо я вспомнил только тогда когда был полностью раздет, и услышал тихое «щёлк» у себя над головой…

Посмотрел на руки — йопта! Меня пристегнули наручниками!

«Прикольно!» — Подумал я…

Но в тот самый момент как меня пристегнули постельная возня закончилась.
Лена сказала, что примет подобающий вид, а я, с этого момента должен называть ее не иначе как «хозяйкой». И ушла в соседнюю комнату…

Любопытство меня конечно разбирало, но и как-то стало стрёмно и глумливо.
Я ж бля не думал что она серьезно! Я ж думал только про ее сиськи!

Я не знаю сколько она там возилась, но время от времени что-то там в соседней комнате клацало, щелкало… и даже пару раз зажужжало.

«Так жужжат вибраторы в порнухе» — подумал я… и загрустил.

В голове почему-то упорно крутились строки из песни:

И боец ма-ла-до-о-о-ой…
Вдруг поник га-ла-во-о-о-ой….

И вот, вошла она. Как в кино, блять! Вся в черном, кожаном, обтягивающем… в сапогах, голенища которых почти упирались ей в промежность… В одной руке плетка, в другой — шарик на веревочке и какой-то резиновый предмет… мысли о роли которого в наших предстоящих игрищах я гнал куда-то нахуй подальше… в сторону российско-китайской границы…

И я заговорил. Делая упор на букву «о», с вОлОгОдским акцентом. Я говорил так убедительно, что Станиславский, будь он рядом, заорал бы «ВЕРЮ!» в конце моей речи. И даже зааплодировал бы.

— Боярыня, до по што ж вы меня терзаете сирого, да убогого? — запричитал я как крепостной крестьянин. — Я же и сено по стогам сложил, и дров наколол поленницу целую, и воды натаскал… весь день во трудах, заради благополучия вашего да, сытости вашей… вы барыня лучше Федора наказали бы, что ж он, почитай и не робит ничего, да яички из под курей ваших, подлец втихомолку ворует!

У Лены охуело лицо, а я самозабвенно продолжал строить из себя вологодского крестьянина:

— Скотину Федька подлец, намедни в огород загнал, да рек слова крамольные про батюшку нашего благодетеля, мужа вашего, а за мной нет вины ни какой, пред богом клянуся…

Резиновый хуй из рук любительницы садо-мазо шмякнулся на пол и от удара включился… под его равномерное «ж-ж-ж-ж-ж-ж» я закончил свою речь,

— Верою и правдою служил вам, боярыня, и впредь так буду. А Федор, истинно глаголю, шельмец и плут.

Лена подошла ко мне, отстегнула наручники и грустным, полным невыносимого ахуя голосом сказала:

— Иди нахуй, идиот.

Съебался я оттуда быстрее ветра… И с тех пор, обхожу тему садо-мазо стороной… на всякий случай…