Товарная единица

Татьяна долго копалась в сумке, выкладывая на стол косметику, ключи, помятые рекламные буклеты, убирала всё это обратно, снова выкладывала и снова убирала.
— Неужели всю пачку выкурила? – Пробормотала она. – Это всё от нервов. Макс, дай закурить.
Максим подтолкнул к ней пачку “Мальборо”. Таня маникюром извлекла сигарету, размяла пальцами и снова полезла в сумку. Макс протянул зажигалку. Он смотрел, как дрожат пальцы, как жадно она затягивается, он никогда не видел её такой. Всегда спокойная, уверенная, знающая себе цену, сейчас выглядела загнанным зверьком, пытающимся найти лазейку в клетке.
Официант принёс заказ – коктейль для Тани и кофе Максу. Таня вынула соломинку и отпила из бокала, как пьют пиво, чтобы утолить жажду.
— Макс, мне плохо. Мне очень плохо. Хуже некуда…
— Успокойся. Что случилось?
— Да ничего! Ничего! Только то, что мне тридцать два года. Понимаешь? Не восемнадцать, и даже не двадцать пять! Макс, это катастрофа!
— Тебе и вчера было тридцать два и позавчера…и что?
— А то, что сегодня я прозрела. Сегодня я покупала сок. Долбанный пакет сока.
Апельсинового. И совершенно случайно наткнулась на строку – срок годности – двенадцать месяцев. Срок годности! И я…я всё поняла, понимаешь? Всё сразу стало на свои места.
— О чём ты говоришь?
— О чём? Да всё о том же! Мой срок годности истёк. Я просроченный товар, который вроде бы и выбросить жалко, и пользоваться уже не хочется. Теперь я понимаю, почему так изменился Олег. Раньше он носил меня на руках, а сейчас смотрит на меня, как на мебель. Ты знаешь, я три дня назад застала в джакузи, в моём джакузи, тёлку лет двадцати. С Мартини в бокале. Она сидела там с таким видом, словно это её джакузи. Она даже поздоровалась со мной. И продолжала сидеть там, как ни в чём не бывало. Наверное, приняла меня за горничную. Олег сказал, что это его племянница из Мухосранска, приехавшая в город и заглянувшая к любимому дяде. Помыться! Племянница. Такую племянницу за сто баксов можно на любой трассе снять, и даже не одну. Их на сотню можно целую гроздь купить. Оптом они дешевле. И как мне теперь после неё мыться?
— Тань, ну пойми, это же ни о чём не говорит. Все мы гуляем на стороне. Неужели ты думала, что Олег тебе не изменяет? Ты же не дура. Ну, подгулял, но он же всё для семьи делает, вы живёте уже сколько – восемь лет?
— Девять…
— Тем более. Ну, закрой глаза на это. Ты же и сама…- улыбнулся ей заговорщески Макс.
— Нет! Это разные вещи. Он бросал меня иногда на месяц, всё по своим заграницам ездил – договора, партнёры, слияния, будь оно всё проклято. А мне что было делать, да и понимала я, что он там не был аскетом…Я слабая, балованная женщина, мне трудно удержаться перед соблазном. Но я же это так, мимолётно…
— И я мимолётно?
— Нет, ты – другое дело. Совсем другое. Я же тебе это всё рассказываю, значит…что-то это значит. Макс, мне надоело быть товаром, надоело… я хочу быть человеком. У человека нет срока годности. Человек просто стареет, умирает, но его не выбросят в утиль, когда он слегка износится. А товар можно. Я же знала себе цену. Я стоила дорого. Думаешь, я любила Олега? Он меня купил, просто купил. Заплатил он прилично. Ты понимаешь, о чём я – брюлики, меха, новая машина каждый сезон. Я объездила полмира Рестораны, курорты, любой каприз. Фитнесс, массажи, салоны, пилатес, спа. Силикон уже некуда закачивать. Как минимум три капремонта. Чтобы быть в форме и соответствовать своей цене.Я ни с чём себе не оказывала. Причёска стоила дороже, чем сам парикмахер. И всё, всё катится к чёрту. Эта тварь в джакузи и грёбанный сок перевернули всё.
— Поговори с Олегом. – Максим попытался успокоить её, но уверенности в его голосе было маловато. – Я думаю, это просто период в его жизни, так бывает, надоели друг другу, а потом всё возвращается, ещё крепче, чем было…
— Я поговорила. Ещё как поговорила. И знаешь, что он мне сказал? Если мы разведёмся, я не получу ничего, даже своей косметики. Уйду, с чем пришла. А если буду претендовать, то…то ему дешевле убить меня! Просто убить. В утиль! Убить меня, понимаешь? Что вернётся? Ничего не вернётся. – Таня допила коктейль, закурила, и Максим увидел, как дрожит её губа, как слёзы побежали по щекам.
«А ведь она и правда совсем не выглядит на двадцать. И даже на тридцать два.» — Подумалось ему. –« А ведь и правда, не будь она товаром, её можно было бы любить, и жить с ней до самой старости, не замечая увядания, и морщинки бы казались милыми и трогательными. Но как товар…Товар не любят, им пользуются, а когда он ломается, надоедает, или просто хочется новую модель…его выбрасывают. И редко кто подбирает этот хлам. Жаль. Нет, мне её даже не жаль ».
— Таня, не нужно, я уверен, что это он аллегорически…
— Чёрта с два! Ему человека замочить, что тебе кофе выпить. Поверь, знала я парочку товарищей, царство им небесное, которые ему дорогу перешли. А сколько не знала… Заплатил, и нет человека, и к нему никаких претензий, и алиби у него, и адвокаты. Он страшный человек.
— Тань, ну брось всё, уйди. У тебя вся жизнь впереди.
— Знаешь, где моя жизнь впереди – по гостиницам, потом по саунам, а потом по вокзалам и окружным… Вот, где она, жизнь будет. Я же даже яичницу жарить не умею… Дерьмо. Мне нужны деньги. – В её глазах сверкнули бесики, губы поджались, она пристально посмотрела на Макса.
Пауза зависла, они смотрели друг у в глаза, понимая всё без слов, но сказать это никто не решался.
— Макс, — наконец-то произнесла Таня, — давай его…давай его уберём. У него нет завещания. Мне как жене достанется всё. Ну, кину я пару костей его родственникам. Пусть подавятся. А ты…если не захочешь остаться со мной, я тебе дам полмиллиона. Зелёными. Полмиллиона – нигде таких расценок нет. Я даже знаю, как это сделать, чтобы чисто и без проблем. О тебе никто не знает, мотива у тебя тоже нет. Никто тебя даже не заподозрит…Макс… — она смотрела на него, как преданный пёс в ожидании ласки. – Макс, я не тороплю, подумай. А если захочешь, мы потом уедем с тобой. Все деньги будут наши. Продадим весь бизнес и уедем. Я только так могу стать человеком. Только так…Макс…
Максим допил остывший кофе, встал, положил на стол деньги за заказ. Затем взял со стола сигареты, зажигалку. И мобильный телефон. Нажал на нём клавишу. Клавишу, мать её!!! Таня всё поняла…
— Прости, Таня, ты для меня никто, и твои эфимерные полмиллиона за преступление, за грех на душу и возможный срок меня совсем не привлекают. А вот Олег пообещал мне сто кусков за твоё признание. За вот это, которое я записал на телефон. Он всё знал, он знал и о шофёре, и о массажистах, и о тренерах, и обо мне. И тебя он никогда не любил. Вещи не любят, ими пользуются. Прости. Лучше сто штук в руке, чем пол-лимона в небе. – Макс подмигнул ей и пошёл к выходу, пряча телефон в карман.

©goos