Лямзин в субботу после обеда развернул на столе «Нескучную газету» с гигантским кроссвордом на триста с лишним вопросов по горизонтали и почти столько же – по вертикали. И с азартом стал разгадывать эту исполинскую крестословицу, которой ему обычно хватало до воскресного ужина. Но лишь тогда, когда он разгадывал его сам. А это Лямзину удавалось не всегда.
Вот и в этот раз жена Лямзина смотрела, смотрела телевизор в одиночестве, потом не выдержала, подсела к мужу.
– Игорешка, ну почему ты меня никогда не приглашаешь разгадывать эти свои дурацкие кроссворды? – капризно сказала она. – Мне же скучно.
– Да отгадывали же мы уже с тобой, Лариса, – с досадой ответил Лямзин. – Черт те что получилось! Аж на вторую неделю остался тот кроссворд, из «Флирта», помнишь?
– Выходит, я, по-твоему, дура? – обиделась Лариса. – Ну-ну… Еще не вечер!
– Ну, хорошо, пододвигайся ближе, – тут же сдался Игорь. – Вот тебе первый вопрос:
по горизонтали: «Клюв» у чайника», пять букв.
-О, кстати о чайнике! – встрепенулась Лариса. – Надо купить новый, наш уже старый, я вчера в универсаме видела такой гламурненький, с курносеньким таким носиком…
– Так, пишем «носик», подходит, – пробурчал Лямзин, заполняя строчку.
– Ну вот какой идиот составляет такие кроссворды, а? – возмутилась Лариса. – Это ж надо додуматься, носик чайника обозвал клювом. Какой у чайника может быть клюв? Он что, птица?
– Теперь смотрим по вертикали, – невозмутимо сказал Лямзин.- Носик открыл нам три буквы. Значит, мы спокойно можем отгадать три других слова. Первое: «Трюмная мера веса». Пять букв, есть предпоследняя буква «эн». Какие у тебя мысли, дорогая?
– Да откуда я могу знать тюремные меры веса? – испуганно вытаращила глаза Лариса. – И чем они там и что взвешивают, тюремщики эти? Их же там кормят этими, как их, балладами? И в чем им отвешивают эти баллады – в килограммах, литрах?
– Ну, ты хоть думай, что говоришь! Ты, наверное, баланду имела в виду?
– Ну, пусть будет баланда, – обиженно сказала Лариса. И тут же оживилась:
– А у меня стихи родились! Вот: съедят баланды по тонне и травят баллады потом!
– Точно, тонна! – обрадовался Лямзин. – Трюмная тонна веса – это тонна. Ты смотри, отгадала!
– А то! – загордилась Лариса. – Ну, что у нас там дальше?
– «Продал душу Мефистофелю» – упавшим голосом прочитал Лямзин. – Так, это даже я не помню. В Интернет, что ли, слазить?
– Я, я помню! – радостно закричала Лариса. – Пиши: «Патрон».
– Какой патрон? – растерялся Лямзин. – При чем здесь патрон. Это же боеприпас. Он стреляет. А тут ничего про стрельбу нет.
– Точно, точно, стреляет! – захлопала в ладоши Лариса. – Фауст-патрон стреляет, вчера еще по телевизору в фильме про войну с немцами показывали. Пиши: «Фауст». Просто я немного перепутала.
– Ну, в принципе, подходит, тут как раз буква «с» отгадана, – довольно сказал Лямзин. – Только я никак не могу понять ход твоих умозаключений. Вот откуда ты про этот «Фауст» знаешь?
– Да что там знать? – беспечно сказала Лариса. – Я в нашем техникуме в самодеятельном театре участвовала. Мы там этого «Фауста» ставили. Правда, ставили, ставили, но так ни разу и не поставили… Не, а чего ты там втихомолку, без меня разгадываешь? Так нечестно! Давай, что у нас дальше?
– Опять странный какой-то вопрос! Вот, слушай: «Смыкание губ с губами».
– Ну, это я знаю! И без всяких, как ты говоришь, умозаключений, – таинственно улыбнулась Лариса и придвинулась к мужу поближе. – Хочешь, покажу на деле, что это за смыкание такое?
… И кроссворд опять остался неразгаданным.