Как америкосы сказки рассказывают…

Царевна-лягушка. Эпизод 1. Свадьба в слепую.
Давным-давно, в далекой-предалекой Сибири, в самом сердце бескрайних дремучих самарских лесов жил да был царь Иван. Он исправно платил налоги, беспрекословно допускал инспекторов ООН в свои кладовые, зажигательных стрел не делал и во всем поддерживал американского президента.
И было у царя три сына. Двое, как водится, умных, а третий дурак.
Старший сын, ТуПак, был, политкорректно выражаясь, афрорусским, а если называть вещи своими именами, то негром.
Средний, Какбылиза, был русским женского происхождения и если отбросить политкорректность, то можно прямо сказать, что был он женщиной, голубоглазой блондинкой с грудью. То есть дочкой. Но дочки у царей – отработанный материал, поэтому Иван считал ее сыном.
Третьего отпрыска царь Иван любил больше старшеньких, но только после ТуПака и Какбылизы, в которых души не чаял. Звали младшего Беней и был он русским адвокатского происхождения.
Такие вот детишки были у царя Ивана, ведь в каждой сказке должны быть и черный, и адвокат, и женщина, равная с ними в правах.
Столь разительные отличия сыновей друг от друга объяснялись различностью их отцов, но царь Иван об этом не догадывался и считал, что все дело в разносторонности его натуры. Царь мнил себя универсалом и полагал, что дети у него могут получаться разные, от черных до белых, включая адвокатов.

ТуПак был самым одаренным из троицы. Он знал множество языков, постиг сложные науки, говорил быстро, скороговоркой, часто стихами. Работал он советником царя по урегулированию спорных вопросов, возникавших при перемещении диких животных по улицам города. Иногда медведи или волки нарушали установленные для них правила движения по столице, и тогда ТуПак выносил постановление лишать или не лишать проштрафившееся животное прав на посещение города, а если лишать, то на какой срок.
Какбылиза работала советницей царя по безопасности и лихо справлялась с порученными ей обязанностями. Ведомая ею армия путала противника нелогичностью своих действий, и вскоре соседи зареклись беспокоить Ивана.
Беня был дурак дураком, и поэтому занимался сельским хозяйством, что получалось у него превосходно. Всем известно, что русские адвокатского происхождения — лучшие фермеры. Бутылки с водкой вырастали у Бени самые большие в округе, а водка в них дозревала до 103 градусов крепости. Черная икра на его грядках была на загляденье, икринка к икринке, а кусты с красной икрой ломились под тяжестью плодов, некоторые из которых могли соперничать с яблоками. Осетры у Бени хоть и были самыми злющими в царстве, но осетрину давали отменную. Ульи буквально ломились от нее и истекали жиром. А больше у этих русских ничего и не растет. Разве только женилки.
И вот однажды, в бане Царь Иван заметил, что женилки у его детей уже выросли, и понял, что пришла пора его сыновьям жениться.
Созвал он всех троих на лужайке перед дворцом и говорит:
«Дети мои, вот Вам каждому по луку, стреляйте в небо. На чей двор стрела упадет, там, стало быть, и ваша невеста»
Взяли дети по луку, прицелились в небеса, бабахнули тетивы и понеслись их стрелы чья куда.
Беня, единственный из сыновей, будучи дураком, положился на волю случая. Остальные стреляли прицельно.
ТуПак засадил стрелу во двор дочери царского профессора, тоже черного и умного. А зачем негру белая жена? Как он с ней в баскетбол играть будет?
Какбылиза попала в казарму и привела начальника караула. Царь Иван посокрушался, посокрушался, что средненькому так не повезло и быть ему теперь голубым, но делать нечего. Царское слово – закон. Чему быть, того не миновать.
Беня же, когда стрелял, зажмурился. Затем открыл глаза со сладостным предвкушением и с удивлением обнаружил свою стрелу падающей на берег дворцового пруда, прямо в густые заросли лотоса. «Интересно, таки, получается, — подумал он, побежав за стрелой, — Кого теперь брать придется? Машку, дочь садовника, или Ленку, дворничиху? Или, таки, обеих?»
Побродив среди стеблей лотоса, Беня ничего не нашел и побежал во дворец за волшебными очками, в которые было видно все то, что можно и то, что нельзя. Очки позволяли видеть в инфракрасном диапазоне, но таких премудростей Беня не знал и почитал их вещицей цены не малой.
В инфракрасных очках он разглядел свою стрелу в луже горячей лягушачьей крови и быстро остывающую жабью тушку. С хрустом ломая колючие стебли лотоса, принц бросился к погибающему животному в надежде спасти его. Очевидно, лягушка вылезла попарить ласты на жарком сибирском солнце, и ей крайне не повезло. Распаренную ласту намертво пришпилило стрелой к галечному пляжу царского пруда. Беня страстно любил животных. У него даже была слепая собака, которой он подарил хомяка-поводыря, поэтому воспринял лягушачью трагедию близко к сердцу.
Обливаясь слезами, Беня протянул руку к стреле, а тут лягушка и говорит: «Кфак! Кфак-кфак-кфак…». Нахмурившись, принц наклонился ухом к зеленой мордочке, лягушка собралась с силами и повторила уже по-русски: «Не губи меня, Бенечка, я скажу тебе волшебные слова…»
Вообще-то Беня собирался освободить животное за так, но, услышав лягушачье предложение, вспомнил про свою адвокатскую кровь.
«Давай, что там у тебя, — молвил он и узнал тайну болотного заклинания: «По жабьему велению, по моему хотению, вели, зеленая, сделать то-то и то-то». Лягушка предлагала использовать заклинание один раз, но Беня выторговал целых три, после чего сделал жабе укол обезболивающего, забинтовал ласту, полив предварительно йодом, сунул волшебнице в пасть пузырек с витамином «С», который от всех болезней, да и закинул ее на середину пруда, чтобы хищные пеликаны не сожрали. В голове смутно обозначилась мысль, что следовало бы поцеловать лягушку в засос, но Беня отогнал эту идею как абсурдную.
Затем он почесал в затылке и, так как был полным дураком, загадал следующее желание: «По жабьему велению, по моему хотению, вели, зеленая, доставить мне сюда мою невесту Мэрилин Монро!». Тут же раздался небесный стон и, путаясь в стропах парашюта и истошно визжа, на гальку приземлилась заморская красавица.
С присущей всем адвокатам наглостью, Беня тут же огорошил невесту тем, что той в жизни сказочно повезло, и случилась с Мэрилин настоящая Синдерелла, а по-русски говоря, Золушка. И отныне она не актриса заморская, а принцесса Сибирская. При этом он радостно улыбался.
Закручинилась тут Мэрилин, запечалилась. Подняла она свои прекрасные, но полные слез, очи и молвила Бене:
«Сукин ты сын, Беня Иванович, адвокатская морда! Что же ты наделал, дырка ты от задницы. Как же мне не кручиниться да не печалиться, коли целых три месяца я пасла, ублажала жеребца нашего, Кеннеди Джончика, удержа в трахе не знающего! Всего три дня оставалося мне и прощай, Жаклин, поганка худосочная. Быть мне в конце недели этой первой леди, коли бы не ты, Беня Иванович»
Молвила так и по-лягушачьи закончила: «Кфак, кфак-кфак-кфак…», а закончив разрыдалася.
Такого поворота событий Беня никак не ожидал. Он представлял себе, что Мэрилин будет стоять посреди избы, опираясь руками на коленки, со счастливой улыбкой на устах. А подол ее легкого платья будет красиво развиваться от сквозняков. Она бы так и стояла, а Беня на нее часами любовался.
Взглянув на несчастную невесту, жених тяжело вздохнул и решил использовать второе желание, которое перед этим отложил на новую печь-самогонку, мечтая на ней отправиться в свадебное путешествие.
«По жабьему велению, по моему хотению, — забормотал он, — вели, зеленая, чтобы Мэрилин Монро влюбилась в меня по самые уши!»
Слезы на глазах актрисы просохли, она взглянула на принца как-то по-новому и, озорно улыбнувшись, поинтересовалась: «А велико ли твое состояние, Беня Иванович?»
Царь Иван принял Мэрилин сразу же и отменил свадебные соревнования невесток по сбору икры и колке молотками гречишных орехов, опасаясь неправильного распределения мест на пьедестале. Вместо этого был объявлен конкурс песни и пляски, в котором Мэрилин с блеском победила и получила царский приз, посудомоечное ведро.
Затем были брачная ночь, после которой Беня по-страшному взревновал к Джону Ф. Кеннеди, и второй день празднования с новыми песенными и танцевальными конкурсами. Гости, раскрыв рты, смотрели на вошедшую в актерский раж Мэрилин и шептались: «Везет же дуракам». Шепот доходил до Бени и тот млел. К концу вечера младшенький принц сомлел окончательно и совершил непростительную ошибку.
Адвокатское происхождение заставляло Беню скромно одеваться, ездить на дешевых, несоответствующих его статусу телегах, постоянно жаловаться окружающим на отсутствие денег и присутствие множества болезней. Единственное чем можно было хвастаться, и хвастаться нужно было много – это успехами своих детей, которых еще не было. Но Беня был наполовину русским, и эта вторая половина требовала от него как раз обратного: бесконечно жаловаться на своих детей и хвастаться всем тем, что у него потенциально имеется. А имелась у него та самая Монро, которую он увел не у кого-нибудь, а у Джона Ф. Кеннеди, в честь которого, между прочим, назван целый аэропорт, а это вам не попки муравьиные откусывать! И Беня вприпрыжку кинулся за румяным яблочком и закатал им несколько тарелочек записями выступлений Мэрилин на их свадьбе. На следующий день он, потакая обоим своим происхождениям — «Смотрите все, какая у МЕНЯ баба» и «На этом, таки, можно заработать хорошие деньги» — вывесил пару тарелочек в паутину, велев местному пауку выдавать яблочки к тарелочкам не за просто так, а за денежку.
А через неделю, в тот самый момент когда Беня с Мэрилин инсценировали изъятые цензурой сцены из «Некоторые любят погорячее», раздался стрекочущий гул, брызнули в разные стороны осколки бычьих пузырей, закрывавших окна в светлицу молодоженов, и крепкие мужички отодрав влюбленных друг от друга, бросили Монро в чрево громадной стрекозы, повисшей у разбитого окна.
Беня выхватил из-под подушки заряженный лук и всадил одному из нападавших три стрелы в шею. Второй мужичок ударил принца ногой в голову. Но тот уклонился, прикрываясь колчаном, и уронил лук на пол. Упав, оружие выстрелило дважды и одна из стрел вонзилась головорезу в глаз. Третий из нападавших бросился к окну вслед за Мерилин, но принц ударил его кулаком по почке и мужичок, пролетев мимо чудовища, грохнулся на оставленные кем-то внизу вилы. Беня вспрыгнул на подоконник и нырнул в стрекозу, но та, поняв его героический замысел, вильнула вверх и принц, ухватился руками за ее внутренности, а носками сапог зацепился за подоконник. Десять минут они боролись, но силы были не равны. У стрекозы начало кончаться топливо. До Бененой победы оставались считанные минуты, и тогда кто-то внутри чудовища принял подлое решение отдавить дураку пальцы. Когда был раздавлен десятый палец, принц, выругался и отпустил железное насекомое восвояси.
«Ищи меня за тридевять земель, за семь морей, а рек, ручьев, полей не сосчитать, — раздался затихающий крик Мэрилин Монро, — Вашингтонский жеребец забрал меня!!!»
Пил Беня-дурак не долго, денег жалко стало, а затем взял с собой три пары железных сапог, две медных шапки, алюминиевый посох и отправился на поиски жены. Зная о том, что в Америке всегда тепло и там растут пальмы, он пошел строго на юг. В лежащей на его пути Эстонии Беня продал железные сапоги с медными шапками и посохом, а на вырученные деньги зафрахтовал чартерный рейс на ковре-самолете.
Часа через три полета он догадался отогнуть край ковра, где обнаружил этикетку со следующей надписью: «Соткано на Кренгольмской мануфактуре, г. Нарва, Эстония». Мрачно выругавшись, Беня спрыгнул с транспортного средства и уныло побрел рядом с ним. Через некоторое время ему надоело плестись, и он ускорил шаг, а горячий эстонский ковер-самолет сначала начал отставать, а потом и вовсе зацепился за один из хуторов, где и остался ворон пугать.
Через двадевять земель, трое морей, Беня выполз к большой горной пещере, над входом в которую висели две криво прибитых таблички: «Усама» и «Агентам ФБР в». Черный зев манил прохладой и Беня, ни о чем не задумываясь, вполз вовнутрь.
В пещере было неубрано. Пол и стены ее были заляпаны грязными замыслами, а в одном из углов высилась огромная куча американских денег вперемешку с пластиковыми карточками. В другом углу тихо пощелкивал релюшками большой компьютер, беспрерывно подбиравший пароли и коды доступа к тысячам банковских счетов и ежесекундно тыривший электронные деньги честных американских налогоплательщиков.
В третьем углу были разбросаны толстые книги в кожаных переплетах с золотым тиснением. Изголодавшись по буквам Беня начал хватать фолианты и жадно читать их названия.
«Усама. Как я отломал нос Сфинксу».
«Усама. Как я воспитывал Гитлера».
«Усама. Как я потопил Титаник».
«Усама. Как я сжег Александрийскую библиотеку».
«Усама. Булыжник как орудие борьбы палестинского крестьянства с израильскими танками».
«Да кто же такой этот Усама?» — воскликнул Беня, отбрасывая очередную книгу, и тут же получил ответ. В сверкании молний и клубах воняющего серой дыма в пещеру ввалился длиннобородый старец в зеленой чалме. Усама уставился на Беню и завопил:
«Фу, фу! Адвокатского духа слыхом не слыхать, видом не видать, а адвокатский дух сам в гости пришел!»
«Че? – удивился Беня, не понявший смысла приветственной тирады Усамы. – Какой дух?»
«Чесночный, — говорит ему старец, — Хана тебе, адвокатик, везде ваше племя ищу, везде извожу, а ты сам ко мне в лапы пришел!»
Не ожидавший такого приема, Беня побледнел и ответил: «Да я и не к тебе шел. Я Джона Ф. Кеннеди ищу».
«А зачем тебе супостат этот? С какой такой целью ищешь? – насторожился Усама, — Зла или добра ему желаешь?»
Беня мечтательно представил свою встречу с Кеннеди и начал докладывать Усаме, что и как он сделает с Джеком, когда найдет его. По мере длительного повествования морщинки на лице Усамы разгладились, глаза подобрели, а через некоторое время старичок и вовсе засуетился, бормоча: «А вот это надо бы записать, положительно записать. Архиинтересно!»
«… после этого обниму Мэрилин и скажу ей на ушко, вот я и пришел», — закончил к вечеру излагать свою редакцию «Молота ведьм» в части «Пытки и дознания» изобретательный молодожен.
Растроганный до слез Усама накормил Беню попкорном с макдональдсами и дал ему в дорогу двухлитровую бутыль «Кока-колы», туесок с чипсами, два десятка кредиток и парочку верных адресов. А еще в придачу железного, летучего коня и водительское удостоверение на имя гражданина США Бена Айвэнсона.
Принц запрыгнул на коня, потянул узду, но, вспомнив кое-что важное, спустился по металлическим скобам вниз.
«А чем кормить то коня такого?» — хотел, было, поинтересоваться Беня-дурак, заглядывая в пещеру, но вовремя осекся. Усама снял чалму, отклеил бороду, глотнул виски с содовой и преобразился в Джорджа Буша. В какого именно, старшего или младшего, Беня не распознал. Он видел президентов пару раз, когда те инспектировали уровень меда в папенькиных бочках. Младший постоянно нес какую-то ахинею, а старший делал вид, что краснеет за него, но так как оба были на одно лицо, Беня их путал.
«Вот оно как», — совершенно не понимая как это и зачем это, прошептал Беня и тихо удалился.
Не долетев двух миль до атлантического побережья, конь умер с голоду и упал в океан. Беню спасли дельфины. В свое время, рыбача на Волге, принц выловил дельфиненка и по просьбе последнего отпустил того восвояси. К тому же Беня не знал, как готовить дельфинов и можно ли их готовить вообще. Повзрослев, дельфин занялся бизнесом, перегоняя волжского лосося за океан. Увидев тонущего адвоката, дельфин с удовольствием вернул долг чести. На пляже они обменялись визитками. Дельфин вел свои дела не очень аккуратно и скоро ему мог понадобиться адвокат, а Беня надеялся в будущем навьючить перегоняемых лососей бутылками с водкой и заняться экспортом.
По указанным Усамой адресам Бена Айвэнсона встретили, приголубили, снабдили снайперской винтовкой и препроводили в Даллас, где посадили на чердак старого здания и велели ждать Кеннеди. Принц прильнул глазом к оптическому прицелу и вдруг почувствовал какое-то движение рядом. Обернувшись, он увидел пристраивавшегося к соседнему окну молодого нервного снайпера.
«Эй, ты чего?» — тихо поинтересовался Беня и получил в ответ: «Убью, сукиного сына, он Мэрилин Монро трахает».
«А тебе то что?!» — взвился принц, испугавшись, что вот также может получить пулю за столь невинное занятие. — «Я здесь первый стоял!»
Освальд, а это был именно он, воспламенился глазами и направил ствол в живот адвоката: «Уходи!»
«Вас здесь не стояло!» — прошипел Беня и нырнул под дуло винтовки, хватая Освальда за ноги…
Когда они кончили драться, и обессилено расползлись по разным углам чердака, кортеж президента уже давно проехал мимо, и зеваки покинули тротуары. «Ну, вот, молодой человек, вы, таки, помешали мне прикончить этого подонка», — Беня обвинил во всем происшедшем Освальда. Тот ничего не ответил принцу адвокатского происхождения, а лишь выхватил нож и начал медленно приближаться к Бене.
«По жабьему велению, по моему хотению, вели, зеленая, забрать меня обратно!» — в страхе прокричал Беня и использовал свое последнее заветное желание, то самое, которое мечтал положить в банк под большие проценты. Через мгновение он оказался на пляже царского пруда перед пришпиленной стрелой лягушкой. «Спасен! Спасен!» — закричал от радости Беня, хватая жабу на руки и осыпая ее зеленую мордочку поцелуями. Лягушка счастливо улыбнулась и …
А вот о том, что произошло дальше, мы все с вами знаем из старой-престарой сказки «Царевна-лягушка. Эпизод 2. Девчонка из коробчонки». И подобно Джорджу Лукасу я рассказал вам предысторию, ничем по своей художественной ценности не уступающую старой сказке. Я молодец, а вы быстренько слезайте с горшков и спать. Сталоша! Шварцуша! Бегом по кроватям, завтра рано встаем и приступаем к съемкам «Терминатора Рэмбо 4. Встреча на свалке». Всем спасибо. Спокойной ночи.

(С) Назыров Владимир