Жизненно

Он откинулся на спинку глубокого кожаного кресла, резко одной рукой снял очки и спрятал свое лицо в ладонях.
-Боже, как я устал, — подумал он. — Уже сколько лет без отпуска. А может плюнуть на все? Взять жену и детей и смотаться куда-нибудь в Турцию? Всего на пару дней?.. Или еще лучше: может, выпить сегодня?
Он надел очки, и потянул руку к кнопке коммуникатора: — Алиса Евгеньевна, сколько у нас еще претендентов?
-Четверо еще, Валентин Николаевич! Трое курят в холе и одна здесь, в приемной…
Он улыбнулся. Слово «приемная» ассоциировалась у него с приемным покоем. Он живо себе представил призрачное освещение, белый кафель, кушетки, обитые дерматином и посреди всего этого «великолепия» хамоватую и толстую Алису Евгеньевну во врачебном халате со стетоскопом и очках в роговой оправе, склоняющуюся над претендентом, сидящем в хирургическом кресле.

-Спасибо вам, Алиса Евгеньевна, пусть проходит, спасибо…- бодро ответил он. Долгий пятилетний путь от простого оператора ЭВМ до председателя совета директоров банка научил его быть обходительным даже с секретаршей. – Ээхх! Закурить бы сигарету, так ведь нельзя это делать во время собеседования. – Все-таки не поломойку ищем, а менеджера по маркетингу! – сказал себе он вслух и наклонил голову.
В отражении на полир … крышке стола его лысая физиономия более походила на морду какого-то чудовища. Он покривлялся своему отражению, всунул язык… -Да, несерьезно как-то все получается. Усталость на пару с чувством юмора такое выкинуть могут!
В дверь постучались.
Он принял серьезный вид, поднял повыше кресло и положил локти на стол.
– Да, войдите!
На пороге появилась молодая женщина, чуть старше тридцати в длинном клетчатом пальто и больших, в пол-лица очках. – Здравствуйте, — уверенно сказала она.
– Проходите, садитесь. Сумку можете оставить во-о-от там!
Женщина немного помедлила, затем быстро положила на стул сумку и начала доставать оттуда какие-то бумаги, газетные вырезки, наклеенные на картон. Потом ловко расстегнула пальто и элегантно уселась на стуле напротив него.
-Так!.. Как Вас зовут?
-Карина Мельникова, — ответила женщина, и слова эти позвучали у нее совсем непохожими на банальное ФИО в одной из граф анкеты. – Больше похоже на титул, — мелькнуло у него в уме. И тут заворошилось что-то в памяти, что-то до боли знакомое и от чего-то непонятно неприятное.
Он оторвал глаза от кучи бумаг, в которых он пытался найти ее резюме и внимательно посмотрел ей в лицо. – Конечно же, ошибки быть не может. Это действительно она, – подумал он. Как только она вошла, ему сразу показалось, что в ней было нечто знакомое и совсем близкое, отдающее духом студенческой общаги и сигарет «Бонд стрит».
Он отыскал наконец-то ее резюме и пробежался по нему глазами: — Да, так оно и есть. Это она. Стоит ли ей сказать или все-таки нет? Нет, наверное, сама она точно не признала, пятнадцать лет уже прошло все-таки…
– Расскажите о себе, Карина Руслановна!- сказал он вслух и тут же подумал: — да уж, «расскажите»! – То есть, о вашей профессиональной деятельности! – добавил он.
Её биографию он знал не хуже ее самой. Сначала два неудачных замужества и параллельная работа в школе заведующей учебной частью. Маленькая квартирка на окраине города, всегда полная непонятных посетителей из «богемной прослойки», приносивших с собой самопальную водку, а потом остающихся на ночь с хозяйкой скрипеть старым диваном.
Почему-то ему стало смешно от этой фразы: «скрипеть старым диваном»! Он улыбнулся этой дурацкой мысли. Со стороны казалось, что он просто улыбается, потому, что наконец-то доволен внешним видом или возрастом претендентки.
Он еще раз внимательно посмотрел на нее.
— Я училась на филологическом факультете педагогического института… — начала она, но он ее уже не слушал.
Он вспоминал тот самый день, когда после занятий они с одним из ее бывших одноклассников постучались к ней в комнату на пятом этаже общежития, где она тогда жила, и попросились в гости. Она бегала в коротеньком байковом халатике, что-то щебетала по поводу сломавшегося чайника и рассказывала про то, как здорово учиться в педагогическом институте и как они с подругой Надькой готовились к семинару. А потом он предложил ей пойти прогуляться. Они зашли в церковь, потом прошлись до набережной. Там он купил ей шоколадку аж за пять тысяч и предложил ей взять его под руку. – Я привык ходить с женщинами под руку!- так он сказал ей тогда очень уверенным тоном, скрывая, что ему действительно очень хотелось, чтобы она взяла его под руку. Они сидели долго под осенним снегом на лавочке и разговаривали практически обо всем – об учебе, о жизни, о том, кем они станут, когда закончат институт… На следующий день он подошел к ней на перемене между занятий и обнял за талию. – Ты что? – вырвалась она. Ты что? Все же видят?!
На следующей перемене к нему подошел тот саамы ее бывший одноклассник и сказал: «что, Каринку клеишь? Ничего у тебя, брат не получится. Давай «замажем» на литр водки!» Как он потом сожалел о том, что протянул этому ублюдку руку и сказал да!

Они были первой и, наверное, самой красивой парой на их курсе в институте. Как-то получилось, что он не видел ее несколько дней и как дурак бегал вечером, искал ее окно в светящихся пятнах здания общежития, чтобы бросить в него камушком. Тогда он понял, что первый раз в жизни и по уши влюбился.
Она всегда очень хорошо училась, а он пил водку с друзьями, однако сдавал все семинары на хорошие оценки, потому, что пользовался ее конспектами. Однажды, когда они вместе отправились в поход за какими-то учебными пособиями на другой конец города, он остановился у коммерческого киоска, чтобы купить пару банок водки, она почему-то застеснялась и сказала, что ей стыдно стоять рядом, когда кто-нибудь покупает алкоголь. Через месяц у них случилась первая близость. Она приехала тогда из дома, находившегося километрах в восьмидесяти от института. Они долго целовались, потом все случилось… Он жутко волновался, поэтому у него начисто пропала эрекция, но потом откуда-то взялись силы, и вроде бы все прошло нормально. Они лежали в кровати и ему, почему-то, очень захотелось от нее отвернуться. От нечего делать он достал из-под кровати презерватив и сказал: — дорогая, а презерватив-то порванный! Ее личико исказила гримаса: значит… Значит, я забеременею?! – Да, — спокойно ответил он. Вот только ребенка ты сама воспитывать будешь!
– Ты, знаешь, ты кто?! – закричала она. – Ты негодяй, ты гад! Какой же ты гад!
Он молча лежал и наслаждался той реакцией, которую произвели на нее его слова. Ни одна струнка в его душе тогда не шелохнулась. Тогда он был еще очень молод.

На следующий день он с удовольствием и всеми подробностями рассказал тому самому однокласснику… Он-то его и «заложил» по уши. Просто пришел к Карине и рассказал все и о споре и о его результатах. А сделано все это им было только для того, чтобы не отдавать проспоренную бутылку.
Он молил ее простить, но она так и не согласилась. Он часто приходил, а она пряталась, уходила к подругам в другие комнаты общежития. Потом она вышла замуж. Помнится, он болел с жутчайшего похмелья, лежал в кровати и думал о том, как она идет к венцу в эти минуты, надевает кольцо…
…-А еще я работала на телевидении помощником редактора! – продолжала женщина. Он вздрогнул, и тут она на него посмотрела с нескрываемым интересом. – Неужели узнала? – подумал он.
Они вышли вместе из кабинета. Он попросил секретаря перезвонить его жене и сказать, что задержится, потом они долго бродили по всяким магазинам, чтобы купить Карине новую одежду. Потом обедали в ресторане и, наконец, оказались в гостиничном номере, где всецело были поглощены друг другом…

-Спасибо, Карина, думаю у вас есть шанс. Дело в том, что я еще не всех претендентов прослушал, — он произнес сдавленным голосом. Алиса Евгеньевна, наш секретарь, позвонит Вам при любом положении дел…
Он встала и сгребла бумаги со стола в охапку: — всего доброго, Валентин Николаевич!
-Теперь у меня есть ее номер телефона, он есть в резюме! — мелькнула шальная мысль.
— Осталось позвонить и рассказать о том, с кем она разговаривала на собеседовании!

Он дождался, пока за ней закрылась дверь и, повернув листок с резюме чистой стороной к себе, чтобы не подсмотреть и не увидеть случайно номер ее телефона, размашистым движением отправил его в машинку для уничтожения бумаг.
Затем он закурил и достал из нижнего ящика стола фляжку с коньяком. Он улыбнулся: — просто жуть, как хочется выпить!..