Любовь — страшная сила

— А чего мы тут всё сидим и ждём. — Егор затушил сигарету об стену и посмотрел в прицел пулемёта.
— Как чего, Егор, ты как маленький в самом деле. Сказано же тебе в инструкции — охраняем покой государства от иноземных захватчиков. — удивлённо ответил его напарник Сёмен, отличник боевой и политической подготовки.
— Ага. — Егор резко повернул пулемёт Дягтерева и короткой очередью срезал пересекавшего демаркационную линию китайца. — Уже третий Сунь Хуй через границу сегодня лезет.
— Весна… — задумчиво сказал Семён.

Они сидели и молчали. В степи тоскливо завывал ветер, изредка прерываемый криками китайских пограничников:
— Се Мён! Водка дай.
— От жеж пьют, курвы. — выругался Семён, который в блиндаже построил самогонный аппарат из обломков ракетного двигателя. — Вчера бочку целую ухандакали, так ихний Ляо полночи с зенитки в крокодилов стрелял.
— А я говорил тебе травки меньше сыпать. — откликнулся Егор. — А ты мне всё: единение с природой, единение с природой… народный медик, бля…

Бойцы-пограничники, несущие службу по охране отдалённых рубежей Родины, уже давно наладили торговлю с военными из братского Китая, обменивая самогон на сигареты и сосиски в банках. Сигареты воняли травой, а сосиски отдавали туалетной бумагой, но это было лучше чем ничего.
Семён, кряхтя залез в блиндаж и выкатил оттуда бочку.
— Эй, Бля!!! — заорал он в сторону китайской заставы.
— Они ж по-русски ни бельмеса. Чё орёшь попусту… пустил очередь поверх голов и дело с концом. — поддел напарника Егор.
— Да не. У них «эй, бля» это чё-та типа как у нас «рядовой».
— Аааа…
— Вон смотри, уже ползут двое. Коробку какую-то большую тащат.

Бойцы китайской армии приходили всегда одинаковые и с улыбкой.
— Привет, рюский сольдата, водка давай. — не прекращая улыбаться, сказал один.
— Есть, всё есть. — ответил Семён. — Первачок отменный получился. Вон бочка стоит. Показывай чего на обмен принесли.
Китаец деловито начал открывать коробку.
— Всё кака рюский сольдата прасиль. Гяуляйтер Ляо привета просиль передавать. Сасиська двадцать банка, сигарета пять блоков. — улыбаясь, говорил китаец, выкладывая содержимое коробки.
После того как китаец выложил всё содержимое коробки перед блиндажом, Егор заглянул в неё. На дне лежал завёрнутый в целлофановый пакет свёрток.
— Что ж ты, курва, — обратился он к китайцу. — надрать нас пытаешься? А это что такое?
— Ааа, эта специальный презент от гауляйтер Ляо. — ничуть не смутившись ответил китаец. — Рюский сольдата скучно тута сидеть. С падаркам гаспадина Ляо рюскаму сальдате веселей будет.
Говоря это китаец как-то непривыно паскудно улыбался.
— Эх, разбить бы тебе рожу, да к стенке… и из пулемёта. — со злостью, сквозь зубы процедил Егор.
— Родина доверила нам самое важное… — вмешался было Семён, но китаец ещё раз погано подмигнув уже помогал катить бочку своему коллеге.
— Щас бы очередь им вслед. — смотря вслед удаляющимся, похожим на муравьёв, китайцам сказал Егор.
— Будет тебе. С голоду подохнем. От наших же разве дождёшься.

Про подарок господина Ляо они вспомнили уже только под вечер, после плотного ужина и крепкого сна. Семён положил свёрток на центр стола и задумался:
— Как думаешь, чего там может быть?
— А я гребу? — отклинулся Егор. — Может жрачка какая ихняя, может ещё какое гавно.
— Дикий ты человек, Егор. Никакой у тебя фантазии, никакого полёта мысли.
— Ну а хули моей мысли летать, Сёма? Куда ей тут летать, степь без края. Так, про п… на ночь подумаю и хватит.
— Эх… — только и вздохнул Семён, разрезая свёрток. — Так, что у нас тут …
Он извлёк из коробки какое-то резиновое изделие телесного цвета и небольшой насос, похожий на те, которыми комплектовались велосипеды «Школьник»
— Что же это такое?
— Гыыы… комплект химзащиты китайский. — заржал Егор. — Ну хули стоишь как дурак, есть насос — значит можно накачать. Надувай давай.
Семён взялся за насос.

Мгновение тянулось за мгновением.
Егор удивлённо открыл рот. На столе. подобно сказочному джинну появлялось очертание женского тела. Точнее сначала надулась голова с нарисованным лицом как в мультиках аниме, после неё появились груди примерно 6-го размера. Потом с лёгким хлопком распрямились наполненные воздухом руки, затем ноги обрели форму.
— А-а-а-ахрен-е-еть. — выдавил из себя потрясённый Семён.
— Ну китайцы, ну сучьи дети. — проговорил не менее потрясённый Егор. — Ну удружили.
— Егор, а Егор. — робко дёргая того за рукав гимнастёрки промямлил Семён. — А для чего это нам?
— Ха… Ну ты, друг, даёшь. Как для чего. Ексти её конечно. Это у нас всё по старинке вручную, а всё прогрессивное человечество стремится, чтобы человеку всегда было легко и комфортно. Ну что, давай в дурачка что ли? На первого…
Семёна захватило неясное, томительное чувство. В его мыслях то и дело вставало нарисованное лицо искусственной красотки, которую Егор пинком отправил в угол.
— Ты бы поаккуратнее..
— Да хули ей будет. — отмахнулся Егор, он уже раздавал карты.

По роковому стечению обстоятельств карта в тот вечер Семёну не шла и он довольно быстро остался в дураках.
— Эх… — залихватски бросив куклу на стол и стягивая штаны, ухнул Егор. — Сейчас мы с тобой, родная, предадимся страсти грешной.
— Егор. — робко окликнул ео напарник. — А можно я первый? А то у меня до армии как-то не складывалось. Школа, учёба. Люську любил из партячейки ПТУшной, один раз за сиську схватил, а она мне: заветы ильича, заветы ильича.
— А вот хрен тебе. — уже закарабкавшись на стол ответил Егор. — Игра, она, брат и есть игра. Вот щас я управлюсь, а потом ты. А завтра опять сыграем, глядишь и тебе повезёт. Ух… Ох… Эх… Слышь, Сём, посмотри у нас сало ещё осталось? Чё-то туго идёт.
Семён вытащил из-под кровати залежалый кусок и кинул его Егору.
— Ну… совсем другое дело. — сказал Егор и продолжил.

Семён старался не смотреть на непотребство, творящееся на столе, но глаза против желания возвращались к этой картине. И такая невыразимая тоска, почудилось ему, стояла в глазах у искусственной девушки, что, казалось, вот-вот она заплачет и скажет:
— Спаси меня, Семён …
Далее всё было как в тумане. Бросившись в угол где стояли винтовки Мосина, он быстрым уверенным движением отсоеденил штык и подбежав к столу сильным ударом вонзил его в спину Егору.
Раздался предсмертный хрип Егора, под его телом с противным свистом сдувалась баба.
— Ничего, ничего. — говорил Семён, смотря на дырку от штыка между резиновых сисек. — Придут китайцы, я у них ленту… как её… какую-то ляционную попрошу, она всё склеит и всё будет хорошо.

P.S. Семён сидел возле блиндажа как сидел до этого на том же самом месте вот уже 35 лет. Он курил противные китайские сигареты и размышлял. Только сидел он уже один, потому что Егора, старого его товарища рядом не было.
Семён смотрел на заходящее красное солнце, слушал песни ветра в степи и душа его наполнялась нежным трепетом и восторгом.
И не знал Семён, что про них уже давно все-все забыли. А в мире давно существовали компьютеры, интернет, секс-шопы и научная фантастика. Но ему было всё равно.
— Эх, Егор, Егор. Тёмная ты душа. — говорил он и лез в блиндаж, где его ждала Единственная.