Мартовский гон

Сижу, смотрю вниз. Бляааа, то есть миаааууу! Шестнадцатый этаж! Пона мать! Да если бы не март, хрен бы я сюда залез, царапая лапы и поджимая от страха хвост. Но ниче, залез, теперь главное, что бы кто нить пришел. Только не прошлогодняя рыжая, только не она! А то в прошлый раз, зараза, пока я ее отмартивал на крыше, так она, сволочь домашняя мою сосиску сожрать успела. Которую я с кухни уволок, за что и получил тапком под хвост.

Воспоминания об этом так ярко встали перед глазами, что я автоматически потер лапой то место, гуда попал тапок. Потер и заорал от боли. Сукааа!!! Когти-то я выпустил, а спрятать забыл. Вот, что март с нами котами делает.
— Коты орут, слышишь? — донеслось из открытого окна последнего этажа — опять к нам на крышу трахаться пришли, сволочи.

Изогнувшись как змея, я осторожно дул на ободранный зад и разглядывая на нем четыре борозды думал — вот вам бы гадам, так поорать, поди навсегда трахаться разучились бы.
От этой мысли я зло оскалился, усы затопорщились и ткнули меня в свежие царапины.

МАААУУУУ!!! Пляаа!!! Больно-то каааак!!!
— Сволочи, опять донеслось из окна, да когда же они натрахаются.
Хотя натрахаться у меня пока и рядом не стояло, я мстительно и громко сказал МЯААУ и навострил уши, но по видимому злые люди закрыли окно и не услышали меня.

Десять шагов вперед… Десять назад… Опять вперед… Я ждал, когда март пригонит ко мне кошечек, особенно ту, которую я видел за стеклом окна в соседнем подъезде. Она сидела на подоконнике и смотрела на меня зелеными глазами. Рядом стоял цветок и лежали банные тапочки хозяев.
При воспоминании о тапочках я поморщился и хотел было почесаться, но вспомнив недавний опыт рисковать не стал.

Мяв!! — рявкнул я в темноту. Из темноты донеслось нежное — мияууу.
МЯУУ-МЯУУУ-МЯУУУ-УУУ!!! — заорал я от радости пристально вглядываясь в темноту.
Мияууу… Мяууу… Пияууу…. Волшебные звуки приближались.

Пиауу…. Пьяница хренов! Какого черта ты сюда забрался, а?! Я тебя спрашиваю?! — раздался злобный голос жены. Я открыл глаза и обнаружил себя сидящим на крыше сарая. Было холодно и болела задница поцарапанная торчащими гвоздями.

Я молча спустился, вошел в дом и залез в кровать. Ничего, мелькнула затухающая мысль, будет и у меня март. Обязательно будет.