Загадки

Бабушка поудобнее устроилась в кресле, ненароком смахнув на пол вязание, и открыла толстую потрепанную книгу.
— Ну, Миша, — ласково сказала она дребезжащим голосом, — давай сегодня поиграем в загадки?
Внук, укрывшись за горой деревянных кубиков, которые он старательно раскрашивал маркером в черный цвет, поднял на нее хмурые глаза и ничего не ответил. Подслеповато сощурившись, бабушка перевернула несколько страниц.

— Ну где же они… Нашла наконец-то, совсем видеть перестала. Вот скажи мне, Мишенька, что это такое? — бабушка громко прочитала. — «Сидит девица в темнице, а коса на улице»?
— Смерть это, — мрачно сказал пятилетний внук, загремев кубиками, — которую кто-то в тюрьму посадил. Вот дураки. Она же все равно выйдет, а потом косой ка-ак махнет! И всех убьет.
— Что ты такое говоришь-то, Миша? — растерянно спросила бабушка, поспешно переворачивая страницу. — А вот смотри, смотри: «Лежит рог на боку, концы в лес и реку, кабы этот рог встал, так до неба и достал»?
Внучек задумался. Потом неуверенно пошевелил губами.
— Даже и не знаю, — наконец отозвался он, деловито застегивая сандалету, — похоже на какого-то апокалиптического Зверя. Левиафана. Когда он встанет — тут всем и смерть.

Бабушка перекрестилась дрожащей рукой и поспешно зашуршала страницами, пытаясь найти что-нибудь попроще. Морщинистый лоб покрылся капельками пота.
— А вот еще, Миша. «Что за урод: нога и рот, ничего не вижу, ртом таскаю жижу, сам не глотаю, а выпиваю»?
Лицо мальчика совсем помрачнело.
— Не знал я, бабушка, что ты любишь загадки про искалеченных рабов. Не знал… Это же слепой раб-водонос, приспособленный дикими кочевниками для бесчеловечной работы. А чтоб не сбежал, ему все остальное отрубили, глаза выжгли каленым железом… Но он недолго протянет, скоро умрет от тяжкого труда, конечно.
Бабушка не сдавалась, хотя и почувствовала легкую дурноту.
— Ну хоть на это правильно ответь! Что такое — «Избушка нова, а жильца нет.Жилец появится, изба развалится»?
Миша шмыгнул носом и посмотрел на старушку огромными, полными слез глазами.
— Гроб это, бабушка! Тут и младенец догадается. И ты… — он всхлипнул судорожно. — … и тебе… И тебе недолго осталось!
— Что ты такое говоришь-то? Окстись! — бабушка судорожно закрестилась, мелкой щепотью касаясь лба. Мальчик, пользуясь этим, снова с головой погрузился в раскрашивание.
— И еще вот: «Пришли гости — и под лавку»? А? Это что? — победоносно спросила бабушка.
— Это гостей убили, — глухо отозвался Миша, и его лицо побледнело, — как только они пришли в гости, на них тут же злые дядьки с ножами набросились, горло перерезали… Кругом кровища, жутко… Бабушка, ты только не спрашивай, что такое «Зимой и летом одним цветом», хорошо?
— Не буду, — с ужасом глядя на внука, сказала она и перелистнула сразу половину книги. — Тут другая загадка. «Сидит Пахом на коне верхом, книги читает, а грамоты не знает». Это кто?
— Зачем ему грамоту знать? — вздохнул Миша. — Ты, бабушка, Откровение Иоанна Богослова давно читала? «И вот конь бледный, и на нем всадник…» Короче, это тоже Смерть. Ей читать незачем. Она и так все знает.
— «Без окон, без дверей, полна горница людей»? — прошелестела бабушка еле слышно.
— Склеп, — отрезал Мишенька, — или газовая камера. Выбирай. И там и там плохо, все мертвые лежат.
— «Сидит дед, во сто шуб одет, кто его раздевает, тот слезы проливает»?
— Хм, — внук оторвался от кубиков, — это, конечно, тоже мертвец. Только ты, бабушка, неправильно читаешь. Там не дед, а «андед», так точнее должно быть. Конечно, кто же по своей воле станет такого раздевать? Он тебя раз укусил — и все! А вообще это загадка про осквернителей могил.
— Внуче-ек, — обреченно протянула бабушка, — как же это? Ведь люди же сочиняли для детей… Ну вот хоть такая: «Во дворе поставлен дом. На цепи хозяин в нем»?
— Склеп.
— Да почему склеп-то? — не выдержав, закричала старушка. — Ну почему?!
— «На цепях во тьме печальной гроб качается хрустальный», потому что. Ты же мне сама Пушкина на ночь читала.
— Гос-споди, — застонала бабушка. — Все. Невозможно с тобой! Ну… Ну вот ответь мне еще на одну загадку. «В капусту он забрался осеннею порой: рогатый и лохматый и с длинной бородой». Ну?
Мишенька стукнул по кубикам кулачком Построенная им башня рассыпалась и раскатилась по комнате.
— Это дьявол, кто же еще? Все приметы его. Бабушка, ты бы не поминала кого попало, а?
— «П-под лужку он важно бродит, — заикаясь, начала бабушка, — из воды сухим выходит, носит красные ботинки, дарит мягкие перинки»… Миша, кто это? Я тебе подскажу, погоди. Это гу…
— Гуманистка ты, бабушка. Маньяк это! Позавчера папа говорил, что все маньяки сухими из воды выходят. А ботинки у него от крови красные! Сначала он подарки дарит, а потом… — Мишенька провел ребром ладони по горлу и сделал страшное лицо.
— Это гусь! — закричала бабушка, вырывая лист из книги. — А вот это — «Два раза родился, ни разу не крестился, всем людям пророк» — это петух!
— Да? — удивленно протянул мальчик. — А похоже на Антихриста какого-то…

Книга выпала из сведенных судорогой пальцев, и бабушка откинулась в кресле, дергая ногой в тапочке и судорожно пытаясь положить под язык валидол.
Внук подобрал старый потрепанный том и открыл наугад.
— «Она на белых камушках сидит. Не подходите близко — закричит», — по складам прочитал он. Закрыл книгу и пожал плечами.
— Чего тут гадать? Обыкновенная баньши. Они все время кричат, когда кто-то умереть должен. Бабушка!
Мишенька подергал бабушку за подол платья.
— Бабушка!

Но она не отзывалась, и мальчик снова принялся за свои кубики.