Стою как-то в подъезде, жду лифта. А в это время, шестнадцатью этажами выше, происходило следуещее. Воспользоваться этим же лифтом решил довольно колоритный персонаж, который к своим тридцати годам имел «Меринa», золотой крест (судя по размерам, украденый с маковки какого-то собора), полцентнера избыточного сала, две судимости и любовницу-стерву, от которой и возвращался.
Когда лифт распахнул перед ним дверцы, по довольному лицу дебила пробежала тень досады — в лифте ехал щупловатый паренек лет семнадцати, стриженный под Киркорова в крашеном варианте.
Угрюмо рыкнув, дебил сделал шаг вперед, нажал на кнопку и демонстративно отвернулся. Потекли секунды неторопливого спуска. И вот тут, расслабившийся было дебил, со всей недвусмысленностью ощутил… Нежное прикосновение к своей ягодице!!!
В какой-то момент мне показалось, что лифт упал, однако грохот превратился в непрекращающийся рев. Рев шел сверху и нарастал. Когда же его источник поравнялся с первым этажем и двери открылись, и из них, вылетело скомканное нечто, еще недавно стриженное под Киркорова. Вылетело в буквальном смысле — на уровне моих глаз и горизонтально.
Шмякнувшись о противоположную стену оно сползло на пол, и в этот момент на него налетело то, что было угрюмым дебилом.
Я глазам своим не верил — у человека была истерика. Уловив боковым зрением, что вокруг присутствует какая-то аудитория, он заголосил о засилии «голубых» в московских лифтах, о том как трудно ему стало навещать свою девушку, о том что с этим постыдным явлением надо бороться всем вместе. Один раз он осекся — это произошло в момент, когда он крикнул что-то вроде: «Дя я таких…,» — тут он, наверное, вспомнил, что-то из прошлого и замолчал. Этой паузы и хватило несчасному пареньку, чтобы крикнуть:
— Не надо! Я не педик! Я — карманник!!!
Дебил замер в позе дискобола. Медленно, в такт своим мыслям, он разжал кулак и хлопнул себя по заднему карману. Оттуда торчал полувыпавший бумажник.
— Извини, братан… — только и смог он из себя выдавить…