Стою возле окна в коридора вагона. Из соседнего купе, выходит человек в тельняшке и камуфляжных штанах. Башка бритая, глаза мутные, перегаром разит – хоть закусывай. Несколько минут жадно дышит воздухом, потом выворачивает зенки и обнаруживает меня.
— Стоишь?
— Стою.
— А ты в армии служил ваще, нет?
— А что?
— Ты, бля, хули так отвечаешь, а? Мне, кадровому военному?
— Я не военный.
— Да? А если война, бля? Что тогда? Что будешь делать, я спрашиваю?
— При кухне буду.
— Ты… Ты чо, бля, а? Как при кухне? В окоп, сукабля!!! Землю зубами грызть!
— Вообще-то лопаты есть, зачем же зубами-то.
— Ты охуел что ли? Ты! Молодой!
— Какой я тебе «молодой»? Я, как минимум, на десять лет тебя старше. Пойди, проспись.
— Да? А ты кто такой ваще, а? Ты командир что ли, да?
— Я – электорат.
— Чево? Кто? Не русский что ли?
— Я — тот, кого ты должен защищать. Ты умеешь это делать? Защищать?
— Бля! А то! У меня в отделении знаешь как? Чуть кто в залупу – сразу в грудак! А я знаешь кто? Я – сержант! Младший, бля, командный состав!
— И много народу в подчинении?
— Десять штыков!
— А совковые лопаты есть?
— А то, бля! Есть штыковые, есть и совковые! Стррройбат, бля!
— Мне как раз котлован надо вырыть.
— Да? Гхм… Можно. Чо денег дашь?
— Договоримся.
— А то мне ещё с командиром надо поделиться… Ну сам понимаешь.
— Понимаю.
— И начпроду ещё сунуть, чтобы это быдло кормил.
— Не возражаю.
— Да ты, как я посмотрю, свой парень! Денег дашь?
— Сначала котлован.
— Будет у тебя котлован!
— У «вас».
— У нас?
— У нас – котлован, у вас – деньги. Или не нужно?
— Извините.
— Бывает.
— Так я пойду?
— До свидания.
Больше я этого «сержанта» никогда не видел.