Лена Сквоттер и гендерный дискурс

– Вернемся к нашему гендерному дискурсу, – сообщила я, когда последний турок удалился, протерев зачем-то на прощание вазочку с розой. – Я вижу, ты плохо понимаешь разницу между самцом и самкой. Кто ты?
– Му… мужчина, – произнес Коля, заглатывая кусок лаваша. – Самец.
– Самец, – я фыркнула. – А что такое самец?
– Ну… у которого… член.
– У рыбы нет члена. Рыбы не бывают самцами?

Коля отложил ложку, отломил кусок лаваша и посмотрел на меня недоуменно.

– Думай, – приказала я. – Кто такой самец? Кто такая самка? В чем разница?
– Самцы больше и сильнее, – предположил Коля.
– У пауков сильнее самка.
– Самка рожает и растит потомство! – догадался Коля.
– А самец уходит в джунгли. Предсказуемая логика. Это уже лучше, но иногда потомство растит самец, у тех же рыб. Еще варианты?

Коля смущено развел руками. На губе висела крошка лаваша.

– Вот теперь слушай, – начала я, положила на колени салфетку по правилам столового этикета (Коля следом сделал то же самое) и взялась за ложку. – Единственный дифференциал между самцом и самкой состоит в том, что задача самки – готовить себе гарантированное продолжение рода, авось кто-то оплодотворит. А задача самца – шире фонтанировать генофондом, авось где-нибудь прорастет. Ты хоть в школе ботанику учил?
– Что? – Коля поднял брови.
– Зря. Так вот знай: у микробов, у цветочков, у кого угодно – женский пол копит энергию, наливается и плодоносит, а мужской – сыпет пыльцой. Чем больше жира накопит самка – тем сытнее будет ее детям. Чем больше пыльцы раскидает самец, чем мельче и беднее она будет – тем больше вероятность, что долетит с попутным ветром до какой-нибудь самки. Годится любая самка, которая прорастит. Это ясно? Поэтому самец – животное необязательное. Это тебя наверно шокирует, Коля, но вы все, – я ткнула ложкой в его хлипкую грудь, а затем обвела зал ресторанчика, – вы все здесь толпа жалких просителей в тендере эволюции. Той самой эволюции, которую миллионы лет двигаем мы – самки. Вы просите, мы – даем.
– Стоп, стоп, стоп! – замахал руками Коля. – А что бы вы делали без мужиков? Как бы вы рожали детей?

Я улыбнулась, откинулась на плетеную спинку кресла и протерла рот салфеткой. Он явно ничего не понимал. Они все ничего не понимают, пока им не выскажешь всю праву до конца. Это неприятное занятие, но кто-то же должен иногда говорить им правду?

– Коля, – мягко начала я, – представь себе Армагеддон, конец света, метеорит и эпидемию. Выжили тысяча и один человек. Им необходимо возродить человечество. Тысяча здоровых женщин и один здоровый мужчина. Скажи, каково будет население планеты через год? Отвечаю: максимум две тысячи человек.
– Тогда уж две тысячи один, – поправил Коля.
– Будем реалистами, он не выживет.

Коля самоуверенно хмыкнул, но промолчал. Они все так хмыкают, но только первый месяц.

– Ну а вот теперь представь другую ситуацию: выжили тысяча мужчин и одна женщина. Каково будет население планеты через год?
– Глупый пример, – обиделся Коля. – Тысяча два человека, но это связано прежде всего…
– Не более пятисот, – отрезала я. – Будем реалистами. Половина перебьет друг друга, и уж разумеется кто-нибудь из тысячи психанет и убьет ее. Но дело даже не в этом. Теперь ты понимаешь, кто проходит по ведомости природы как оборудование, а кто – как расходник?

Я отодвинула пустую тарелку и принялась за второе. Коля, похоже, про еду забыл вовсе. А ведь он услышал пока лишь первое откровение. За которым полагалось второе и десерт.
– Теперь про ухаживания, – продолжала я. – Ты же наверно не такой глупый человек, как кажется, да? И после всего сказанного ты понимаешь, что отношения оборудования и расходников совсем не такие одноранговые, как хотелось бы думать расходникам. Оборудование стационарно, расходники бессчетны, оборудование диктует требования – расходники пытаются соответствовать. И так далее. В плане человеческих отношений это проще сравнить с отношениями работодателя и сотрудника. В ситуации, когда самке предстоит сделать выбор сперматозоида из сотни неудачников, действует точно такой же закон тендера. Ты знаешь законы тендера? Выигрывает без вопросов лишь тот, кто готов выложить на стол переговоров самое привлекательное отношение цена/качество. Оно бывает и таким мощным, что устроитель тендера сам за тобой побегает, сам станет в очередь на тендер и поучаствует в аукционе. Во всех прочих случаях выигрыша без вопросов не происходит, когда участники тендера примерно равны и ничем не выдаются, все решает, как ты понимаешь, промоушн. Реклама, красиво оформленные заявки, сувенирчики с логотипом, яркие презентации выполнение напоказ небольших тестовых заданий. Это и называется ухаживанием. Я понятно объясняю?

Коля заинтересованно покивал.

– Ты вообще делал когда-нибудь презентации? Писал резюме, устраивался на работу?
– Конечно.
– Ну? Дальше сам поймешь по аналогии, или учить тебя грамотному ухаживанию по пунктам?

Коля снова покивал.

– Записывай что ли, или запоминай. Если тебе кто-нибудь скажет, что главное толщина денежной пачки и длина пениса – это loser, у которого не было ни того, ни другого, и ему так проще объяснять свои неудачи. Поэтому первое: если речь о долговременном сотрудничестве, устроителя тендера мало волнует, чем ты располагаешь сегодня – его волнует, что ты сможешь делать в будущем. Чем меньше у тебя есть, но чем больше твой потенциал – тем ты ценнее для работодателя, потому что от такого человека он справедливо не ждет завышенных требований ни сегодня, ни в будущем, когда хорошо сработаетесь. Демонстрируй перспективность, дубина! Показывай, как ты способен обучаться и решать любую задачу. Достань билет на редкий концерт, настрой компьютер, вызубри рецепт редкого блюда и приготовь его. Кстати, где продолжение нашей жратвы? – Я оглянулась, но ни одного турка снова не было, а за соседними столиками тоже висели голодные лица над пустыми тарелками.
– Это все я и так знал, – заявил Коля с напускным равнодушием.
– Прекрасно, продолжим. Ты пришел устраиваться на работу, тебя видят впервые и ничего о тебе не знают. Этот пробел работодатель пытается считать по твоему виду, тону и манерам. Что покажешь – то и запишут в досье. Чтобы говорить на равных, ты должен вести себя как человек, у которого десять таких же вакансий, и он никуда не торопится. Если ты, дубина, дашь понять, что эта вакансия для тебя единственная надежда – ты никогда не выиграешь тендер, даже если сотрудничество финансово будет интересным для работодателя. Идеальная игра – показать, что интересуешься вакансией не больше и не меньше, чем она тобой. Это ты тоже знал всегда?
– Примерно знал, – кивнул Коля и не удержался: – Я разве выгляжу как бомж на собеседовании?
– Не бомж. – Я смягчилась. – Но как IT-студент без опыта, который дрожит, заикается и потеет, потому что решил собеседоваться на руководителя проектов Google, заранее понимая, что дело гиблое.
– Ты сама себе противоречишь! – оскорбился Коля. – Не ты ли говорила, что важна перспектива?
– Обалдеть, какая перспектива для Google: руководитель проектов, который хвататься за невыполнимые задачи, в успех которых сам не верит!

Коля потрясенно умолк.

– Верил бы в свои силы – цены б не было, – снисходительно пояснила я. – А теперь последнее, третье. Работодателя мало волнует, где ты работал прежде, его больше волнует, почему ты оттуда ушел. Если специалист понравился, главный вопрос при приеме на работу, который никто не произнесет вслух: сколько этот подонок проработает, прежде чем сбежит. Знаешь, какая это проблема, текучка кадров? Ты, Коля, не нанимал персонал никогда. Его кормишь, обучаешь бесплатно, одеваешь, облепляешь соцпакетами как горчишниками, короче – вкладываешься как можешь. А завтра ему предложили зарплату на два рубля больше и офис на две трамвайных остановки ближе – и он хлопнул дверью без предупреждения! Чем ты удержишь сотрудника, который решил вдруг уволиться? Ничем! Вот катастрофа современного бизнеса. И даже penis бы с ним, ушел и ушел, новый придет. Но ведь это всякий раз дикий простой, колоссальные затраты на новый тендер, потом месяцы на срабатывание и обучение. А главное – куча начатых проектов, которые у тебя визжат на руках, и закончить чужие проекты новый сотрудник уже не сможет так хорошо, как хотелось бы; каждому подавай собственный проект от начала до конца. Поэтому самое главное правило: дай понять, что ты способен на долгое, очень долгое сотрудничество.

– И как же это дать понять? – нахмурился Коля.
– Словами, детка. Голыми словами и обещаниями. Слышал, что женщина любит ушами? Вот. А иначе – никак.
– А поверит? – задумался Коля.
– Куда денется, выбора нет, – усмехнулась я, – тут не угадаешь заранее, приходится верить рекламе. Раньше был отличный метод: яйцеклетка никого не пускала, а ждала, пока толпа сперматозоидов рассосется. Кто последним остался – тот доказал преданность.
– Постой, – чуть ли не заорал Коля, – но ведь ты говорила, нельзя показывать, что это твоя последняя надежда!
– Угу, – кивнула я. – Поэтому такой метод давно не применяют. Испытательный срок, ознакомиться с рабочим местом – вот новые технологии.
– Так-так, – театрально оживился Коля, – и когда я смогу ознакомиться со своим рабочим местом?

Я смерила его ледяным взглядом:
– Упаси тебя бог произнести такую фразу на собеседовании.
Это оказалось неожиданно сильным ударом: Коля покраснел и потупился.
– Не огорчайся, – смягчилась я. – Шансы всегда есть. Оглянись, какое полное merde сидит на ведущих должностях.

Подбежавшие турки принесли горячее второе и умчались с пустыми тарелками. Я охотно принялась за еду.

– Лен… – спохватился Коля. – А с чего это ты взяла, будто тендер объявляет самка, а не самец?
– Илена, – строго поправила я.
– Илена, – послушно повторил Коля. – Ты не ответила на вопрос.
– Я вообще с кем тут говорила полчаса? С этой пальмой? Или, может, с этим семейством дойчингов за соседним столиком? Я кому тут разжевывала: самка – копировальный аппарат эволюции, самец – пачка бумаги. Это смешно, но даже млекопитающими вас называют по ошибке.
– Это не так! – возразил Коля. – Ведь женщины не могут…
– Без мужиков? – подхватила я кусок шашлыка побольше и отправила в рот. – Ты сам в это веришь, Коля? Ты еще мне расскажи, что женщина без мужика не может забить гвоздь, управиться с авто и заработать денег.
– А защищать женщин кто будет?

От неожиданности я подавилась шашлыком и некоторое время находилась в пограничном состоянии между кашлем и смехом, жестами запретив вскочившему Коле приближаться к моей спине.

– Защищать от кого, Коля? От женщин? От дождя? Может, от диких зверей, которые эффективно разгонялись тлеющей головешкой уже во времена каменного матриархата? Да вы утеряли последние остатки совести, если пытаетесь предложить самкам свои услуги по защите от себя же, как делают начинающие бандюганы-неудачники!
– Нет уж, извини! – воскликнул Коля. – Но войны…

Я усмехнулась, отодвинула тарелку и подвинула вазу с фруктами. Пришло время десерта.

– Войны, Коля, это вариант организации самого дешевого тендера, который проходит самотеком. Самцы уходят драться, чтобы к самкам вернулись самые сильные и удачливые носители эволюционной пыльцы, – не важно, свои или чужие, – а прочие остались за бортом. Так делают и лоси, и петухи, и прочий скот. У людей обычно развязывают войну те поганцы, кто останется затем дома, с самками. Они и обеспечивают потомство, пока несостоявшихся сперматозоиды маршируют на гибель. В этом, Коля, вселенский обман всех войн.
– Так! – воскликнул Коля, – То есть ты отвергаешь и доблесть, и мужской героизм…
– Мужской героизм, Коля, это миф, которым тебя с детства зомбировали, чтобы ты согласился умереть, когда это потребуется роду и самкам. Ведь если тебе скажут, что ты низшая каста человеческого рода, такие как ты нужны природе один на тысячу, а вас так много бегает лишь для того, чтобы вы бились до смерти в бесконечном тендере за самок – разве тебе захочется жить и проявлять свое мужество и героизм? Если тебе скажут, что мужчины – каста лишних, созданная для того, чтобы жертвовать ими при любом форсмажоре, затыкать любое пекло… Да ты психанешь и повесишься! Неужели тебе так запекли мозги сказками про героизм, что никогда не приходила в голову элементарная мысль: у природы нет и никогда не было idiotishe героизма. Кто сказал тебе, что слово “мужество” означает что-то хорошее с точки зрения Вселенной? На подвиги и опасности род отправляет тех, кем не жалко пожертвовать, вооружив их песнями про мужество, чтоб шагали охотнее. Любая война – это всего лишь сброс генетического балласта и крэш-тест поколения. Но тебя с детства зомбируют сказками про героизм, мужество и солдатиков. Про то, как тебе следует отслужить в армии, ты станешь человеком и женишься. А ты – ты лишний, Коля. Вас и ваших сперматозоидов огромное стадо. Ваша задача – виться вокруг яйцеклетки и безжалостно рвать друг друга, пока одному из вас не повезет с ней слиться.
– Это дело личное, – объяснила я. – Ты со мной не пойдешь.

[skip]

Посвящать его в тайну Nazzi Ort у меня, разумеется, не было ни малейшего желания.

– Какое личное дело? – Коля был на грани истерики. – Ты же… Ты же приехала со мной! Мы же… Мы же… Ты… У тебя свидание? С кем? С кем? Зачем?!
– Я вернусь через несколько часов, – терпеливо объяснила я.
– Пожалуйста… – прошептал Коля, – Иленочка, почему ты не хочешь, чтоб я пошел с тобой?
– Успокойся! – Мне пришлось рявкнуть. – Будь мужчиной!

Коля остолбенел, а я повернулась и ушла. В тот момент вряд ли я осознавала, как неприятно прозвучал этот императив в контексте прошедшего дискурса.

[skip] спуститься к вечереющему морю и искупаться. Но мне стало банально лень тащиться. И эта неожиданная лень, как стало ясно через десять минут, избавила меня насколько можно от целого букета проблем – физических, юридических, моральных. Я отправилась в номер спать. Дверь оказалась не запертой. А посреди гостиной в петле из электропровода висел Коля. Его лицо (если такое можно назвать лицом) я не забуду уже никогда.

Надо отдать должное туркам: они примчались на мой визг куда проворнее, чем носили тарелки за ужином. Что они делали дальше, я не видела, но через полчаса предо мной появился интеллигентный турок-врач, который на почти чистом английском сообщил, что жизнь Коли вне опасности, хотя в госпитале придется провести неделю. Пожалуй, тут я приняла единственно верное решение, полезное для всех, и для Коли в первую очередь: отдала врачу все деньги, что у меня были, и составила для Коли краткую записку – такую, которая бы помогла ему выздороветь. В ней я просила простить меня за необдуманную истерику, которую устроила ему по причине смены климата и чисто женских дел, а также клялась, что у меня нет и не было здесь никаких мужчин и никаких свиданий, но после случившегося я в таком шоке, что врач срочно депортировал меня домой.

По большому счету все это являлось правдой; и врач действительно помог мне погрузиться в такси, которое вскоре уже несло меня в аэропорт.

Как сообщили через пару дней изобильные sms-ки, Коля прочел мою записку, повеселел и шел на поправку. Мужчина – слабое, неудачно спроектированное животное, которому слишком нужно все время чувствовать свое превосходство и незаменимость. Я позволила себе забыть об этом, и чуть не поплатилась кармой.