О дальтонизме

Меня поразила, потрясла даже заметка в «Вечернем Городе». Речь шла о владельцах автомашин, вернее, о цветовых предпочтениях последних при выборе железного друга.
«Черные автомобили, – писала газета, ссылаясь на британских психологов, – попадают в аварии гораздо чаще своих собратьев другого цвета. На втором месте в группе риска оказались машины серебристой окраски. Самые безопасные – все оттенки кремового».
«Всё дело, – говорилось далее, – в особенностях психики людей, предпочитающих тот или иной цвет. Обычно любители мрачных тонов склонны к агрессии, конфликтам, особенно неуживчивы. Поклонники серебряного – холодны и надменны. А вот кремовый предпочитают особы сдержанные, хорошо владеющие ситуацией».

…Первую машину я покупал в декабре 93-го. Клянусь под присягой – когда ехал на автобарахолку, я не только о цвете не думал, я не знал, что хочу вообще! Подержанного «японца» или «классику», передний привод или задний. Единственное, что знал наверняка – я ни за что не куплю «запор» или «москвич», и вряд ли – «волгу». Чисто визуально – душа не лежала. А так у меня было простое, как кусок хозяйственного мыла, желание – приобрести бибику! С колёсами, рулём и двигателем. И чтобы она заводилась и ездила. И фссьо!

Спустя час я стал владельцем «восьмёрки» 85 года выпуска, с блатным («членским»,– хохотнула продвинутая знакомая) номером «К2100КЭ».
По совету добрых людей. Не просто добрых, а «сдержанных и хорошо владеющих ситуацией», что истинная правда. Людей с нормальной психикой. И была моя первая ласточка, моя первая бескорыстная любовь нежно-бежевого цвета с романтичным названием «сафари».
Ещё через час неожиданно выяснилось, что у моего автомобиля всего две двери и что это не очень удобно. «Поздравляю, Шарик, ты – балбес», – сказал я себе.

– Вот! Купил! – хвастаюсь на автостоянке соседу, паркующему пожилого «мерина». Улыбаюсь глупо. Выгляжу жизнерадостным дауном.
– Какого года? Да не ты, «зубило»! А знаешь, что «АвтоВАЗ» отзывает все свои дрова? И платит по рупь двадцать за килограмм, ага. Езжай взвешивайся…

После работы я осторожно катался по пригороду, ещё путая педали. Я часами сидел в гараже. Уходя, целовал её переднюю левую стойку.

Я разбил мою «самую безопасную» в сопли через тридцать с чем-то дней.
Днём случилась февральская оттепель, а к вечеру похолодало. Асфальт стал зеркально-матовым. Обгоняю за городом автобус, меня заносит. Резко торможу, и невидимая катапульта разворачивает автомобиль и отбрасывает на встречку. А там «УАЗ». Так и встретились два одиночества…
Ему хоть бы что, только фару расфигачил. А у меня снесло всю правую сторону, встала домиком крыша и вылетело лобовое стекло.
Водитель вёз каких-то бичеватых мужиков с бутылкой технаря, и когда я влетел в «уазик», бутыль разбилась. Мужики хотели меня убить.
Говорили мне, говорили: «Не бери перед Новым годом, плохая примета!» God damn, английские психологи!

А ещё через полгода разбили её – пьяные менты на «уазике».
Получается, второй «уазик» отомстил за первого. Я потом долго, если видел в зеркале заднего вида русский внедорожник, включал форсаж и исчезал.

Меняя через два года средство передвижения, опять же не думал о цвете. «А подсознание?» – скажете вы. Какое на хрен подсознание! Обзвонил стоянки, торговавшие новыми «жигулями». Определился по цене, взял автомеханика и поехал на край света – к СОЛА-50. За новой «шестёркой». И она там была одна – стояла под снежным сугробом. Называется – походи и поторгуйся. Мне равнодушно выдали ключи, сказали: «Заведёшь – забирай» (был конкретный мороз). В салоне ударил в нос непередаваемо-вкусный запах новой пластмассы. Мы сняли заводской целлофан с сидений, отнесли продавцу забытую кем-то из перегонщиков шапку. И уехали на черной блестящей машинке ВАЗ 21061 – классика, рабочая лошадка, жучка – моя первая НОВАЯ машина!

Почётно прокатилась родня. «Тормози», – строго сказал брат у первого же магазина. «Серёжа, бананов купи», – попросила невестка. «Бананов? Зачем тебе бананы? Ты что, обезьяна?!» Хлопнула дверца. И спустя пять минут, выходя из маркета с литровой «Гжелкой»: «Бананов – нет! Что за страна! Куда мир катится…»

Покупка авто не осталось незамеченной. Английские психологи беспристрастно зафиксировали, что сэр Yelinsky стал агрессивен, конфликтен, неуживчив. Что и подтвердилось моим очередным разводом.

Ездить в ней после «восьмёрки» было диковато. Чуть модифицированный «копеечный» кузов образца 1970 года. Огромный тонкий руль, как на комбайне. Низкие сиденья. Пятой передачи не было, двигатель начинал визжать, а её тупую задницу бросало по дороге при хорошей скорости.
И правда, это была славная безотказная машинка. А как идеально в ней раскладывались сиденья!

Назло психологам я её почти не бил – один раз немножко – поворачивал вниз на главную, направо, а голову повернул налево и варежку открыл, высматривая окно. А » волга » снизу шла и показала левый поворот. А я стартанул. И мы треснулись.
И меня раз – молодой азербайджанец на убитом «каблучке» (он же «шиньон», он же «иж-2715») не пропустил при помехе справа.

И лишь третью машину покупал осознанно – хотел непременно цвета «светло-серебристый металлик». По ПТС это серый, grey, а заводское название – «снежная королева». «Снежка», – сказала служащая, оформляя покупку.
Серебристый, получается, и есть моё истинное лицо – холодное и надменное.

Машину при мне выгрузили из железнодорожной «сетки» и загнали в автосалон. На её крыше была шапочка тольяттинского снега.

О владельцах машин других расцветок в заметке не было ни слова.

Стал ли я лучше за прошедшие после первой покупки годы? Эволюционировал или не очень? Как трактовать пройденный мною путь от неуживчивого конфликтного агрессора к надменному холодцу? Какой арифметический знак поставить? А почему все автомобили покупались зимой? (строго по порядку – декабрь, январь, февраль.) На этом тоже пару диссертаций защитить можно.

Что они понимают, в Альбионе, в моей психике. Сами на криворуких машинах ездят. Жизнь там другая, с овсянкой и туманом. А у нас не каждый слово «автодилер» слышал.

Ну и хули, не на слове же кататься.