Наше все …

-Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна?! — Неожиданно гаркнул Саша в ухо Арине Родионовной.

Старушка от неожиданности подскочила и стукнулась головой о подоконник.

— Блядь Сашка! — Заорала она. — Я тебя прибью один раз за шуточки такие!

— Гагага. — весело засмеялся довольный Саша. — А че ты спишь весь день? Давай ебн… эээ… Выпьем с горя. — Поправился он.

— Где же кружка? — язвительно подъебала Арина Родионовна, держась за вскочившую шишку.

— В смысле?

— Я к тому что выжрал ты вчера все. Я говорила — оставь на утро. Куда там…

— Что — вообще ни капли не осталось? — Ошарашено спросил Пушкин.

— Ни капельки. — Отчеканила старушка. — Да и вообще вязать тебе надо. Ты посмотри чего ты пишешь вообще.

— А чего я пишу? — Угрюмо буркнул поэт.

— А того. — Наставительно отрезала Арина. — Сдурел совсем. Из редакции уже три раза звонили, интересовались где ты дурь такую берешь.

— Это они о «Лукоморье» и «Царе Салтане»? — Грустно спросил Саша.

— О нем, родимом. — Ухмыльнулась няня. — «Избушка там на курьих ножках».. Это жеж додуматься еще надо…

— Ой ну не подъебывай. — поморщился Пушкин. — Надо же было неведомые дорожки срифмовать с чем-то. Дорожки-ножки. Ножки-куриные. Вот и все.

— Да пиздец. — хохотнула Арина Родионовна. — Поэт! Тебя же дети в школе учить будут! Они же не уснут ночью, избушку представляя.. Дальше. — Арина уселась поудобнее. — Сколько у тебя «Витязей прекрасных» из моря выходит?

— Тридцать. — Буркнул Саша.

— Ага. — Удовлетворенно кивнула няня. — А в сказке сколько?

— А сколько там? — Поднял голову Пушкин.

— Тридцать Три Богатыря! — Отчеканила няня. — Они у тебя размножаются там, что ли?

Саша опустив голову молчал.

— А в чешуе они у тебя почему? — Допытывалась Арина. — Ты себе вообще эту картину визуально представить можешь? Чего они у тебя вообще в море делали?

— Что хотели то и делали. — Огрызнулся Пушкин. — Жили они там.

— Жи-или. — Передразнила няня. — Хуево им там жилось наверное. Они чемпионы по задерживанию дыхания, ага?

— Да что ты привязалась? — Обиделся Саша. — Это же сказка. Сказ-ка! Вот и выходят из моря они. По сюжету.

— По какому такому сюжету?? — Изумилась Арина Родионовна. — Это жеж вообще не сказка а пиздец какой-то! Ладно, закатали в бочку «неведому зверушку» — Допустим! — Хотя это уже само по себе абсурд. — Арина фыркнула. — Детская сказочка блин. «Закатали в бочку и в окиян столкнули». — Ебануться. Хорошо хоть не подожгли и Шпагами на попротыкивали.

— Ась? — Вскинулся Пушкин.

— Херась. — Осадила няня. — Не надо. Едем дальше по сюжету. — Арина Родионовна кряхтя поднялась и начала расхаживать по комнате. — Приплыл, значит, на остров царь Гвидон… Вот ты Сашенька, поэт. — Няня остановилась и посмотрела на Сашу.

— Ну поэт.. — Угрюмо откликнулся Саша. — И чего?

— Так вот и скажи мне, поэт — Арина гыкнула — Первую на ум приходящую рифму к имени собственному «Гвидон». А?!

Пушкин угрюмо замолчал.

— Неужто «Поклон»? — Язвительно поинтересовалась няня. — А чего ты его сразу Груздецом не назвал? «Вот вам пишет прынц Груздец: Скоро, царь, тебе…»

— Ну няня.. — Заныл Саша. — Ну написалось сдуру так.. Ну чего мне теперь — всю сказку переписывать?!

— Не сдуру, — наставительно сказала няня, — А с перепоя. Едем дальше. — Няня поправила очки. — Белка.

— Ня-яянь.. — Заныл Александр сергеевич.

— Это уже белочка, Товарищи! — Продекламировала Арина Родионовна. — Ты мне скажи, горе ты мое луковое, что это за фантазия больная?! У тебя же в сказке, как в жизни твоей непутевой: Неделю нормально все, потом хоп! — и белочка.

Пушкин угрюмо молчал.

— Ну и баба-лебедь твоя редакцию добила окончательно.

— Ну а с ней то что не так?? — Изумленно вскинулся Саша. — Так красиво подвел к концу интригу.

— Да охренеть какая красота. — Арина Родионовна хихикнула. — Ты хоть перечитал, что ты накалякал там? — Няня успокоилась, сделала проникновенное лицо и продекламировала: — «Знай, Близка судьба твоя. Ведь царевна это Ты!» — Арина не сдержалась и заржала уже в полный голос.

— Ой бляяя… — Саша взялся за голову руками. — Исправить забыл. Дохохмили. — Он злобно зыркнул на няню. — А сказать никак было, не?

— А перечитывать надо, прежде чем отправлять. — наставительно сказала Арина Родионовна. — Ну и последнее. — Старушка окончательно успокоилась и посмотрела Саше в глаза. — Сааш..

— Ась? — буркнул Пушкин.

— Ты в зоопарке был когда-нибудь?

— Ну, был. — Саша недоуменно глянул на няню. — и что?

— А ты Павлина видел там? — еще более проникновенно спросила няня.

— Видел. — Еще не понимая ответил поэт. — а какое это собственно имеет…

— А какая у него походка ты видел? — В голосе няни появились злорадные нотки. — «…А сама то величава.. Выступает Будто Пава!…» — То есть как курица беременная, ага? — Подытожила Арина Родионовна. — Реально — королева.

Александр Сергеевич застонал и рван6улся к дверям.

— Куда ты Саш? — Участливо спросила няня.

— Срочно… Отзывать… Нафиг… Такое… Бежим!.. — Бессвязно выкрикивал Пушкин, дергая дверную ручку.

Арина Родионовна не спеша встала, подошла к Саше и мягко взяла за рукав. — Поздно, Сашуль. — Няня мягко улыбнулась. — Завтра в магазинах города.

Александр Сергеевичь замер и начал судорожно хватать воздух.

— Страна должна знать своих героев в лицо, Александр Сергеевич. — Няня Гыгыкнула. — Идем уже. Выпьем с горя.

— А кру…

— Да оставила я, оставила, весело отмахнулась няня. — Знала жеж, что надо будет. Идем уже. Памятник ты мой, нерукотворный..