Домовой

Настя зашла в квартиру и сразу почувствовала что-то неладное. В воздухе стоял резкий запах подгоревшей картошки. Бегом ринувшись на кухню, девушка споткнулась о что-то мягкое, маленькое и волосатое.

— Бля-я-я-ять! – заверещал домовой.
— Блядь. – подтвердила Настасья.

Встав с грязного пола, на котором были отчётливо видно следы маленьких босых ног, поправив чулки и мини-юбку, девушка уставилась на незваного гостя. Ну вылитый Кузя из детского мультфильма. Такой же лохматый, непричесанный, с буханкой «Бородинского» в руке.

— Я тут это… Картошки пожарил. – сказал лохматый Кузя, покачнув ушами.

— Я не ем картошку после шести. Сплошной крахмал и углеводы. – устало ответила Настя, бросив взгляд на гору углей в сковороде. – Ты вообще, откуда тут? Объект между прочим под охраной. И сейчас клиент должен подъехать. Скройся в ужасе. Спрячься… к примеру в холодильнике.
— Не нужно никакой охраны! Не по-людски это! У кого дверь на засов, у того и вилки сребряны пиздят! Кто от людей воротится, тому и застолье не в радость! – начал бросаться поговорками Кузя. – У нас, в деревне, между прочим никто ворота не запирает. Вдруг какому путнику водицы испить надобно будет, али ночлег переночевать. А от лихих, недобрых людей, как раз мы, домовые должны защищать.

Кузя дунул в сторону тяжеленной дорогой хрустальной вазы, стоящей на комоде, та покачнулась, упала и разбилась вдребезги об ламинированный паркет.

— Воооот! А представь теперь, если бы там голова грабителя была. – самодовольно улыбнулся домовой.

В дверь позвонили.

— Ну вот! Меня сейчас трахать будут, а вся квартира твоей стряпнёй провоняла! – сокрушалась девушка.
— То есть как это, трахать?! – возмутился Кузя.
— Так, очень просто… Во все дырки. Я же проститутка. Блядь.
— Так не по-людски это… — запричитал домовой.

Настя схватила мелкую сволочь за шкирку, засунула в стиральную машину, включила режим «щадящей стирки», несмотря на увещевания Кузи, и открыла дверь. В комнату зашёл маленький толстый дядька, кавказской наружности.

— Ай, какая красавица! – сказал он и поморщил нос. – Но готовить не умеет. Ну ничего, я сюда не жрать между прочим пришёл. – и подмигнул. Кавказец достал из пакета бутылку французского шампанского, консервированные ананасы и наручники.

— Это что? – устало кивнула проститутка на атрибутику.
— Балуюсь.. – добродушно ответил «клиент», сверкнув золотым зубом.
— Ну-ну.

Девушка разделась и легла на широченную кровать. Мужчина грубо перевернул Настю на живот, защёлкнул наручники на запястьях.
— Э-э-эй! Полегче нельзя ли? – у девушки свело предплечье
— Это тебе надо было в швеи идти! – засмеялся кавказец. Он почему-то постоянно смеялся и подмигивал. По поводу и без. – Там полегче.
— Я на следующий год буду на фил-фак поступать. В прошлом году завалила экзамен по фил… Ай! – кавказец без всякого предупреждения резко вошёл прямо-таки «не совсем туда».

Пока Настя кривила болевые гримасы и показушно постанывала, мужик беззвучно и без передышек трахал её сзади, изредка пошлёпывая по пояснице. Внезапно послышался какой-то грохот с кухни. Видимо стирка закончилась, и Кузьма, чистый и отжатый на 600 оборотах, выбрался наружу.

Сначала девушка почувствовала, что в её теле больше ничего (в смысле никого) нет. Постонав ещё минутку, для проформы, ожидаючи следующего «захода», Настя услышала тихий мат с грузинским акцентом. Запястья больше ничего не сдавливало. Повернув голову, проститутка увидела клиента, подвешенного на принесённых им наручниках за люстру. Кузьма бегал внизу и развешивал чистое бельишко на верёвку, прямо в комнате для отдыха. Ажурные рабочие трусики соседствовали с тёплыми гамашами и носками.

Пиздец. – только и смогла выговорить Настя. – Совсем не сказочно.

Наконец люстра не выдержала извивающегося мужчину и упала, оставив на потолке паутину трещин. Кавказец быстро натянул штаны, покосился на домового. – Такого я не заказывал. – и выбежал из квартиры, забыв наручники.

Пока Настя объясняла Кузе его ужасное поведение, говорила, что «у неё такая работа» и ничего в этом страшного нет, домовой отбивался своим любимым «не по-людски», а также утверждал, что не может спокойно смотреть, как его новая хозяйка корчится от боли, а с ней совершают непотребство. Диалог проститутки и домового прервал сутенёр, ворвавшийся разъяренный в дверь, которую клиент в панике забыл закрыть.

— Это что за хуетень?! – возмутился сутенёр в лисьей шубе.
— Я не хуетень, я домовой. Хранитель домашнего очага. – А ты кто?
— Я…. Я сутенёр. – опешив ответил сутенёр.
— Су-те… кто? Это который вилами сено для бурёнок по коровнику разбрасывает? Не моя компетенция.
— Так, Настя. Что за шутки? – недоуменно пожал плечами сутенёр. – Ты хахаля завела штоли? Не по правилам это. Не по людски. (Кузьма вытаращил глаза) Соскочить хочешь? Не ожидал я от тебя такого. Ты же блядь. По призванию блядь.
— Во первых, я по призванию не блядь, а филолог. У меня между прочим блог в интернете, в сотне лучших. А во-вторых, я этого «хахаля» сама впервые вижу.
— В общем ищи себе другого поставщика! У меня отработанная клиентская база, нормальные деньги, безопасность… Тьфу. (Кузьма показал сутенёру язык).

* * *

— Ну и что мне теперь прикажешь делать? – заплакала проститутка, когда входная дверь захлопнулась. – На поступление деньги нужны. Кто теперь мне будет ёбарей подгонять? Ты чтоль моим сутенёром будешь? Ты весь грязный, тебя все приличные люди шарахаться будут.
— Это не грязь… А пыль вековых знаний. Не буду я никого подгонять, не моё это призвание. Вот то, что у тебя мужа нет, банька не топлена… Вот проблемы. Никакого хозяйства. Где хозяйство? Без хозяйства мы не проживём.
— Какое ещё, блять, хозяйство? Корову что-ли на балконе заведём?! – истерила проститутка.
— Ну корову, не корову. А уж курей дворовых любой девице должно иметь. Чтобы женихов потчевать яичницей. Заодно и пропитание себе обеспечим.
— Курей… — вздохнула Настя и пошла на птичий рынок.

* * *

Настя проснулась рано, поцеловала Кузьму в гладко выбритую щёку, налила себе стакан молока. Сегодня очень важный день в её жизни. Специально купленное платье в мелкий чёрный горошек, и новый пуховый оренбургский платок.

* * *

— Сегодня мы торжественно вручаем три красных диплома. Традиции филологического факультета МГУ, ведущие свою историю ещё с «Института благородных девиц», сделали из вас, дорогие мои доченьки, приятных и интересных во всех отношениях женщин. И называемся мы «факультет невест», не потому, что вы не сможете найти себе работу, а потому, что с вашими знаниями о русской словесности, умением поставить речь и поддержать беседу, любой интересный молодой человек будет у Ваших ног.
Итак, красный диплом получает Анастасия Громова. Отдельно хотелось бы отметить её превосходный дипломный проект о древнеславянском эпосе…

* * *

Щелкнул дверной замок, и счастливая Настя зашла с двумя полными сумками в дом. Настоящий срубовой дом в Подмосковье. Не коттедж, конечно, коих тут навалом, а дом. Уютный и чистый. Девушка прошла в сени и обомлела. На «ладанке», припечной лавочке лежал абсолютно голый Кузьма, в наручниках, прикованный к печной трубе. Из жопы Кузьмы торчала кочерга, обильно смазанная сметаной.

— Что это здесь происходит?! – вопрошающе заявила «благородная девица».
— Балуюсь… — шмыгнул носом домовой.

©TooYoungToLove