Я посылаю вас

Я посылаю вас нахуй!

Я тщательно почистил зубы и прополоскал полость своего рта, кипяченой водичкой из стакана. Утро, 22 мая. Побрызгал на голову холодной воды из крана. Нужно быть очень бодрым. Сегодня контрольная по физике. Может, скушать шоколадку?

— Склеееп! – донесся мамин голос из комнаты. – Я выгладила твои брюки!
— Хорошо, мам! – Я вытер лицо.
— Какую рубашку наденешь?
— Белую! С полосками!
— Хорошо! Я поглажу, а ты пока кушай!
— А что есть? – засунул голову в комнату к маме.
— Каша манная и бутерброды с сыром.
— О, клево! – я улыбнулся и ринулся к столу.

Поев и одевшись, я собрал в кулек тетрадки, пенал, пару учебников. Шпаргалки готовить не стал. Это удел ебаных двоешников. Я завязал шнурки, а мама до блеска начистила мои ботинки, чтоб они сияли и производили хорошее впечатление на учительниц. На одноклассниц плевать… то есть им без разницы что на мне надето. Они тащатся от моего ума.

— Как же ты вырос, Склеп… — у мамы на глазах появилась влага.
— Ну ладно, я пошел, — мне стало неловко.
— Пусть у тебя все будет хорошо! – она поцеловала меня в лоб и обняла.
— Спасибо…ну мне пора…
— Подожди, вот возьми пятьдесят рублей, купишь шоколадку…
— Хорошо. Пока, мам!

Какая реальная погода! Я прищурился от солнца, которое пробивалось через молодую листву, и втянул носом аромат весны. Воскликнув что-то беспечное, я побежал к остановке. Надо успеть на автобус, он как раз к девяти подъезжает к школе. А еще, купить шоколадку. Стучал под пятками сухой асфальт, я даже припотел. Не надо было брать куртку. Но с мамой разве поспоришь?

— Стоять, пидер!
Я вспотел еще больше и ускорил шаг.
— Стой, сука ебаная! – Это были пацаны. Старшие. Они уже давно закончили школу и всячески терроризировали наш район. – Иди сюда!
Я молча подошел к ним, иначе бы они избили меня до смерти.
— Карманы вывернул, бля! – сказал прыщавый верзила в кепке. Я знал, его звали Шаман. Рядом стояли его дружки. Наркоманы ебучие.
— У меня полтинник только… на обед…
— Ты глухой что ли, сучара? – он больно стукнул по щеке, а остальные засмеялись.
— Нет…
— Карманы выворачивай.

Блин! На что теперь купить шоколадку?! Я со всех ног бежал к остановке. Сильно болел копчик, куда напоследок пнули эти твари. Ничего не скажу маме. Она устроит скандал, поднимет шум, милицию вызовет. Тогда вообще на улице не появишься. Все будут звать меня «мусорским»… Я запрыгнул в заднюю дверцу автобуса и расслабленно упал на сиденье. Показал проездной.

— На экзамен едешь, Склеп? – участливо спросила старушка-кондуктор.
Она все про меня знала, я всегда ездил в это время.
— Ага… на контрольную…
— Ну ни пуха, ни пера, милочек!
— К черту, Зоя Карповна, к черту… — ебать тебя в сраку… я отвернулся к окну и стал повторять в уме формулы.

Все же я опоздал. Одна мразь на автомобиле «тойота камри» царапнула зеркалом дверь трамвая. Образовалось дикая пробка, и мы полчаса объезжали ее по каким-то дворам. Тихонько постучавшись в класс, я пробормотал извинения. Вера Львовна, наша физичка, удивленно посмотрела и кивнула, чтоб я занял свое место. Обычно я не опаздовал.

Мне дали вариант задания, и я принялся решать его. Рядом что-то хихикала Ленка. Мы всегда с ней сидим на физике. Иногда дает даже, но обычно я ей. Предпочитаю не списывать, а работать своей башкой. Так правильней, мне кажется.

— А я думала, ты не придешь, — шепчет Ленка.
Пожал плечьми.
— Проспал что ли? – не унималась она.
— Да не…
— Бухал вчера?
— Ты чего?! Что за глупости?
— А я бухала, — хихикнуа Ленка и тихонько рыгнула, — ой… с Танькой и Леркой… прикинь, мы по две бутылки «клинского» выпили… так набычились, ужас… я даже через затяг пила…
— Слушай, давай контрольную делать, — прервал я поток словесного поноса.
— Ну и пиши, лох, — кажется она обидилась, — а мы седня снова бухать идем, а ты брейся!

Я углубился в задачу. Но что-то не решалось. Никак не мог сосредоточиться. Билась в окно жирная муха-говновозка. Шушукался класс. Я сидел под самым окном. Страшно пекло. Блин, надо собраться. Это же итоговая контрольная. В штанах потихоньку встал хуй и сразу уперся в ширинку. Почему это происходит? Как не вовремя! Я покосился на Ленку, вернее на ее ноги. Они были без чулков. Мне захотелось потрогать коленку, погладить ее, поласкать… Почему я не съел шоколадку? Это весна. Я тихонько щипнул хуй и начал вспоминать все, что знал о молекулярной теории строения вещества. А перед глазами плыли голые девченки…

Потом мы сдали работы и стали ждать звонка. Все повеселели. Ленка развернулась к соседней парте. Что-то рассказывала подруге. Наверное, они станут алкоголичками, когда вырастут. Я горько посмеялся над их судьбой.

— Склеп! – крикнула Вера Львовна. – Выйди к доске, пожалуйста!
Чего ей надо? Вроде все правильно решил…
— Что это? Можешь объяснить? – ее лицо покрылось красными пятнами, видными даже сквозь толстый слой пудры.
Она открыла мою тетрадь. Я чуть не упал в обморок. Там была нарисованое огромное влагалище. Будто колодец, оно уходило в бесконечность, в его складках летела стая птиц… снизу жирными буквами нацарапано: «Квантовая Пизда Весны. Пиздовая Весна Кванта. Весенний Квант Пизды». Я не помнил, чтоб писал такое… но картинка мне понравилась.
— Родителей в школу! Немедленно! – рявкнула физичка.
Я не двигался.
— А сейчас к директору!!! Это просто ужас какой-то!
Класс в шоке замер. А потом начались смешки и шуточки. Кто-то заржал в голос. Надо мной.
Набрав в легкие кислорода, я заорал:
— Я посылаю вас НАХУЙ!!!
С потолка посыпалась известка, во дворе сорвалась с дерева стая ворон. Мне стало очень хорошо и как-то даже пиздато. Я посмотрел в глаза Веры Львовны. Она держалась за сердце и хватала воздух своей ебаной пастью. Расстегнув ширинку, я начал мочиться в ее унылое лицо. В рот, в глаза, на стол с контрольными…
Больше я не ем шоколадки. Ленка сосет мой хуй. Я научился пить пиво.
Я познал Квантовую Весну Пизды.
Я пишу прозу.
Я посылаю вас нахуй.

©Александр Шишковчук