Неподарок

Вслед за холодной и очень дождливой осенью в город пришла еще более холодная, но такая же мокрая, пусть и со снегом, киевская зима. Киевская зима никогда не была похожа на другие зимы, она была особенной. Да, было бы глупо сравнивать между собой зимы, они все разные, но киевская зима была… Она была крикливой и громкой от раздраженных автомобильных сигналов по утрам, завалившей сложной смесью грязи снега дороги. Она наотмашь била по щекам утром, крепко сжимала в холодных объятиях по вечерам, но все же давала взглянуть на солнце днем.
И она совсем-совсем не была похожа на те зимы, что хотелось и получалось вспоминать сырыми, зябкими вечерами, когда после отбоя они расходились по своим спальням. Там, кутаясь в казенные одеяла, они говорили… Рассказывали о том, что у некоторых было, а у некоторых была лишь возможность представить, как оно могло быть, возможность, которую они получали в этих рассказах.
— Ну да… Нас тогда из-за карантина раньше на каникулы отпустили. Прикинь, на неделю больше гулять! — Темыч зажмурился от удовольствия, проговорив это. — Потому батя и согласился с мамкой, что пора бы уже в Хмельницкий к тетке съездить, как собирались, да ковер в зал оттуда привезти…

— Ага, бывал я в том Хмельницком — вмешался рыжий Дениска, прибывший в Киев электричками аж из самой Одессы, — Ничего так городок, только уж больно местные бабки на базаре прижимистые.
— Кто рассказывает, я или ты? — возмутился Темыч.
— Ладно, рассказывай — примиряюще махнул рукой Денис и умолк.
— Так вот, — продолжил Темыч, — Так как под Новый Год ехали, то я, конечно, знал, что подарок мне там купят, но я же не знал, что вот прямо такой. Я-то думал, ботинки для школы купят или шарф какой, а они… В общем, приехали мы в Хмель…

Они сидели на одной кровати, каждый закутанный в свое одеяло, и рассказывали о том, кто как встречал раньше Новый Год, и какие кому замечательные подарки доставались. Темыч, Дениска и Леха, которого по привычке все звали Дикарем, хотя мало кто уже мог вспомнить, с чего это к нему такая кличка вдруг пристала.
— Так вот, ребзя, приехали мы в Хмель, — продолжил было Тема.
— Т-с! Тихо — прервал его молчаливый, всегда настороженный Леха. — Слушайте.
Все замолчали, невольно повернув головы к двери в их спальню. Обычной белой двери
с большим куском матового стекла в середине. Они сидели тихо, напряженно вслушиваясь в ночную тишину коридоров приюта.
— Анечка что ли опять проверять пошла? — наконец не выдержал Дениска.
— Т-с. — тут же шикнул на него Леха. — Слышите? Новенький скулит.
Ребята снова затихли. И вправду, из дальнего угла их спальни слышно было как новенький, Ванька Неподарок пытается сдерживать плач.

Уже месяц как Ваньку Неподарка определили в их приют. И из этого месяца он жил тут всего две недели. Потому как сразу же подался в бега. А когда через неделю его привезли обратно, еще неделю он с чем-то заразным пролежал в карантине, ни с кем, кроме приходящего к ним в приют доктора не общаясь. За все это время он ни с кем не сдружился, и в столовой тоже старался садиться отдельно ото всех. Не то, чтобы он сторонился людей или был замкнутым. Просто… Вел он себя нагло, вызывающе. Норовил сказать что-то обидное всем, кто так или иначе пытался с ним общаться. Матерился же он так, что даже видавшие виды Темыч с Дениской были в шоке, впервые услышав, каким макаром новенький потребовал себе добавочной каши. Анечка, пожилая узбечка, работавшая у них по совместительству поваром, сказала однажды, неодобрительно покачав головой: «Ай, какой мальчик. Не подарок».
Так и стали все его называть. Ванька Неподарок.
Ребята и так старавшиеся не лезть без спросу в чужую душу (жизнь приучила), его и вовсе оставили в стороне. Его не обижали и не притесняли, только Мишка Бык для порядку разок его «бортанул» на лестнице, чтоб знал кто тут главный и все. И Неподарок тоже в друзья никому не набивался, ходил в одиночку везде, смотря на всех нагло, с вызовом, всем своим видом подчеркивая, что никто ему в целом свете не нужен, кроме него самого.
А теперь, вдруг, в спальне слышно было, что он изо всех сил пытается не зареветь.
— Так он чего, не спал что ли? — удивился Темыч и тут же насупился — Подслушивал, что ли?
— Да ладно тебе — вступился тут же Дениска. — Чего он ревет-то? Может, спросить?
Денис начал было подниматься с кровати, но Дикарь тут же придержал его за плечо.
— Не надо. Не лезь.
После чего он молча улегся на своей кровати и отвернулся к стене.
— По любому, спать пора уже.
Темыч с Денисом недоуменно переглянулись, но все же последовали его примеру.
На утро все делали вид, что ничего не слышали вечером, будто бы ничего и не произошло. Ванька тоже делал вид, что ничего не случилось. Хотя поначалу в глазах его читалось настороженное ожидание, готовность хлестко и больно ответить на любой намек о том, что ребята что-то могли слышать вчера.
После обеда Леха отозвал Темыча и Дениса к сарайке, что стояла во дворе.
Там, забравшись от снежной слякоти повыше, на приставленную лестницу, они молча сидели и курили.
— В общем так, пацаны.- Леха помолчал немного и продолжил — Я про то, что Неподарок наш вчера ревел.
— Ага, не спал и подслушивал! — тут же встрепенулся Темыч.
— Да тихо ты — прервал его Леха, — Не то главное.
— Угу — мрачно поддержал его Денис, — То, что слушал, то хрен с ним, только чего он разревелся-то?
— Вот то-то и оно. Про Новый Год заговорили, про подарки. Может, чего вспомнил… Кто его знает.
Они курили дальше и молчали. Наконец, Темыч не выдержал и снова повернулся к Лехе:
— Так и что, Лех? Ну, в смысле, ты ж что-то думал все это время?
— Ага. Думал. Вот скажи, Тема, сколько у тебя будет подарков на следующей неделе?
— Три! — улыбнулся Тема. — Один от приюта и два от вас. И не надо мне заливать, я ж вас видел обоих на базарчике возле Левобережки. Покупали же подарки?
— Видел — ухмыльнулся Денис, — а сам там что делал? Тоже покупал.
— Ну да — смутился немного Тема.
Леха докурил и мастерски «щелкнул» окурок по длинной дуге в старое ведерко, стоявшее у крыльца.
— А новенькому только один обломится, казенный.
Пацаны помолчали немного. Денис заботливо потушил о ступеньку недокуренную сигарету и спрятал ее в карман. Курить он начал не так давно и целая сигарета ему давалась пока нелегко.
— И что? А чего он сам такой дурак, а? — наконец сказал Тема.
— Лех, а у меня и денег, если что, больше нет, — подал голос Дениска.
— Да у меня у самого капусты по нулям — согласился Леха и снова замолчал.
Довольно суматошно и быстро прошла предновогодняя неделя. Пара старожилов покинули приют, их отправили по месту предыдущего жительства в тамошние детские дома и интернаты. Новеньких не прибавилось. Потому как зима, потому как холодно и мало кто рисковал ударяться в бега, пускаться в неспокойное море бродяжничества.
Утром 1-го января в столовой ребят ждал большой яблочный пирог. Анечка и Татьяна Михайловна, директор приюта, улыбались и старались сдерживать слезы, наблюдая за тем, как радуются дети такому лакомству.
Татьяна Михайловна поздравила их с Новым Годом и каждому подарила небольшую коробку с набором шоколадных конфет. Подарков от спонсоров в этом году не было. До выборов было далеко, да и год выдался нелегким для возможных спонсоров. В общем-то, было весело и без подарков. Потому что дети. Потому что все же — Новый Год.
Потому что внизу, возле входа все таки стояла и пахла почти забытым детством и праздником настоящая елка, которую они вместе вечером наряжали.
Ванька Неподарок стоял возле окна, около своей кровати, и с недоумением рассматривал три свертка, лежащие на ней. Нарочитая озлобленность и настороженность потихоньку растворялись в его глазах. И, казалось, что скоро в них сможет появиться улыбка и даже смех. Он тихонько присел на краешек кровати и начал аккуратно разворачивать свертки.
Ребята старались делать вид, что не наблюдают за ним, хотя сделать это было тяжело.
— Да и черт с ним, что не три подарка — вдруг широко улыбнулся Тема, — Правда?
— Правда — улыбнулись они ему в ответ.

© Ammok