Притяжение

Нехуй смеяться! Его действительно звали Вася. Вот теперь смеяйтесь. Вася Грабович. Еврей широкого профиля. Слесарь-инструментальщик от бога, аццкий ебырь от нечистого. А также последний неистовый романтик наивного фаллоцентризма. Он пришел к нам с завода постоянных магнитов, их тогда много пришло , после того как завод закрылся — куча баб и Вася. Все магнитовцы друг-друга хорошо знали, жили в одной общаге, и все похоже, по соседски побывали с Васей в различной степени глубины и давности отношениях.
Хуй иво знает, что находили бабы в этом сутулом, курчавом и пучеглазом длиннобудылом распесдяе, однако место доминирующего самца в нашем трехсотголовом прайде он занял совершенно заслуженно. Передние зубы ему выбили еще в стройбате, и он радостно улыбался всему окружающему миру двумя рядами покрытых нитридом титана железных резцов.

Там же его научили колоть наколки и закатывать шары, чем он и занимался на досуге – практикуя преимущественно на себе, ибо мало находилось долбоебов, рисковавших доверить ему свое хозяйство. Ничуть не смущаясь, Вася в красках рассказывал — а рассказывать он умел — что ефрейтор, которому он закачал в хуй парафин, заработал воспаление, гангрену и ампутацию. И как следствие был комиссован, за что ему — Васе — был чрезвычайно, до слез благодарен. Правда Вася, в силу врожденной застенчивости, предпочел на гауптвахте переждать острый приступ ефрейторской благодарности, чем вероятно и сберег себя для нас. В память о знаменательном событии Василий даже наколол себе звездочку на запястье — типа первый, нах.
Приобретя столь бесценный опыт, Грабович, как истинный энтузиаст , продолжил оттачивать мастерство. Один только его многострадальный орган и знал обо всех бесчисленных страданиях, претерпленных им на бесконечном и тернистом дао бескомпромиссного залупоперфекционизма.
Известно лишь то, что в наш коллектив Вася влился неся в своей истерзанной елде небольшой, с горошину, но мощный постоянный магнит из какого-то хитрого оборонного сплава. Вообще то шары в нашем пролетарском коллективе никого не удивляли — каждый пятый с ходкой, но когда в душевой Васин, по клодтовски рельефный хуй неожиданно прилип к железной трубе — мужики удивились. Сам же обладатель замечательного артефакта, тоном тети Вали из спокойной ночи малыши разъяснил, что ношение постоянного магнита полезно для организма, усиливает кровообращение, корректирует биополе, улучшает карму и ваще — бабам нравится.
Через неделю душевая пятого цеха стала Меккой. Даже из заводоуправления к нам приходили люди, чтобы помыться после работы и взглянуть, стыдясь собственного любопытства, краем глаза на ставший в одночасье знаменитым член. А еще через неделю кто-то из мужиков слил инфу своей половине и пелоточное радио вмиг разнесло по всему заводу благую весть.
Какой сюксе поимел Грабович в многосисечной части трудового коллектива — просто не поддается описанию. Его мощный стальной форштевень, взламывая вековые льды, без проблем прокладывал себе путь в любую закрытую для нас гавань.
Возникли правда и проблемы. Перемещаясь по заводу, Вася согласно законам физики, вызывал совершенно обоснованное возмущение исторически сложившегося магнитного поля, силовые линии которого, согнанные с насиженных мест похотливо изгибаясь, метались по цеху.
Реагируя на это, даже заскорузло-брутальные токарные станки, щелкая по молодецки герконовымы реле, самопроизвольно подергивали могучими инструментальными магазинами, шевелили шпинделями и эякулировали белесой охлаждающей эмульсией .
Обоснованно опасаясь за сохранность техники я напечатал на убитом матричном принтере грозные предупреждения: «На участок ЧПУ Грабовичу вход строго воспрещен! Администрация». Куда нахуй! На участке работали в основном бабы, а где бабы там и разврат.
Завидев носителя диковинного афродизиака, с налипшей в районе ширинки металлической стружкой они сами гасили станки и бежали подмываться, ставить чай и доставать печенье – пришел мастер неотложного оргазмовспоможения!
Потом уже, в виде народного заводского эпоса дошли до нас истории о надетом Васей на хер подшипнике, об использовании вакуумного насоса для увеличения объема пещеристого тела, об изготовленном его золотыми руками, похожем на аппарат илизарова хуеудлинителе — фантазия Васи была безгранична. По детски наивный и жадный до нового, он пытался опробовать на себе любую хуйню, прочитанную в многочисленных «энциклопедиях секса» — до поры до времени господь снисходительно взирал на эти забавы. Но однажды не выдержал и он.
На 23 февраля, ёбнув , как полагается с мужиками в обед, Вася сияя своей лучезарной улыбкой
потащился ко мне на участок.
— Вася, иди нахуй, опять работу сорвешь — я попытался действовать превентивно.
— Хуйня ,Ромыч, седня ж день красной армии, душа требует праздника — он пер как танк.
— Вась, пойдем я тебе расскажу об использовании электромагнита для упорядочивания ориентации магнитных доменов в пещеристом теле .
— Нихуя! теория завтра — а сегодня практика!
— А по пиву? — привел я последний довод, доставая из широких карманов спецовки две
бутылки Оболони.
— Бляяяя — открытая железными зубами просроченная Оболонь широким пенным потоком устремилась на васины штаны
— ебал я такое пиво.
— Эй, опездол, держак подай! — сварщик-пенсионер Палыч, подваривавший отвалившуюся секцию от невысокого,по пояс, ограждения моего участка, обращался к Васе только так.
— Ща, секунду!
Взяв держак сварочного аппарата наподобие микрофона и отхлебнув из горла, Вася подняв голову и выставив нижнюю челюсть запел:
— Вместо тепла зелень стекла, вместо огня дыыыым…. — за что огреб совершенно заслуженного и
абсолютно легкого отеческого подзатыльника от Палыча, но этого хватило.
Чуть чуть качнувшись вперед, Вася сквозь промокшие штаны примагнитился концом к ограждению и в туже секунду коснулся стальными зубами держака. Ебануло так что дымящийся и пахнущий шашлыком, он повалился на меня уже без сознания. В открытом рту шкварчали в кипящих деснах остатки расплавленного нижнего зубного моста. Но самое страшное было внизу — сквозь прогоревшие штаны лопнувшей печеной сарделькой торчали остатки былого богатства.
Да, его спасли. Потеря зубов — досадно, потеря части нижней губы и кончика языка — ужасно, но не смертельно. Но потеря залупы — это для Васи было практически приговором. Там же в больнице он порезал себе вены — его опять спасли. На следующий день, придя в себя, доковыляв до окна в палате он выбил окно и выбросился с четвертого этажа.
Злосчастный магнит так и остался прихваченным к ограждению и даже стал заводским талисманом и объектом идолопоклонства. Мужики собирались вокруг него покурить и потрепаться о бабах, последние же считали своим долгом усесться задом на хлипкий заборчик, так чтобы магнитик оказался поближе к пыхву и загадывать на жениха. Говорят – помогало.
Вася же жив и теперь — идя по воскресеньям на рынок, я каждый раз встречаю его у главного входа.
Одетый в камуфляж, он сидит в инвалидном кресле, положив на колени голубой берет с мелочью.
И каждый раз я даю ему сто рублей и по старой дружбе угощаю пивом.