– Ой, Ванечка, да что же это делается?! Да ты ж на меня завещание-то оформить не успел!..
– Иван Петрович, как вы могли?! Обещали “мерседес” ко дню рождения подарить, а сами?.. Как же я теперь без “мерседеса”?!..
По одну сторону эшафота голосила тестообразная супруга. По другую рвала на себе волосы любовница-нимфетка. По третью задумчиво перешёптывались народные массы:
– Правильно, давно пора…
– А то ишь, за регистрацию какую мзду затребовал…
– Ага, ага. Пол города уже налево продал. И плевать ему на закон…
– Мы тут все в нищете, а он виллу на Канарах купил…
– Ликуйте, люди! Ваш глас услышан! То, о чём вы так давно просили Бога, да свершается ныне! – между тем вдохновенно орал с эшафота шестикрылый серафим.
За спиной серафима два ангела рангом пожиже сноровисто привязывали за руки-за ноги к деревянной раме толстенького упитанного мужичка. Глаза у мужичка при этом были совершенно безумные.
– …Да! Сейчас сбудется предначертанное! – продолжал прилюдно ликовать серафим. – И да низринется в ад душа прелюбодейника, взяточника, вора и карьериста! И эта мразь, в миру именуемая чиновником Иваном Петровичем Сидоровым, понесёт за грехи свои тяжкие достойное наказание! На радость вам и во славу Всевышнего!..
Тут серафим почувствовал, что его кто-то легонько дёргает за подол туники.
– Слышь, Ваше Святейшество или как вас там, – обратился снизу из толпы некто с сизым носом. – Чо с Сидоровым делать-то будете? А то сейчас по телеку четвертьфинал показывать будут, так я в сомнении, что смотреть? Вас или футбол?..
– Закономерный вопрос, о мирянин. – признал серафим, потом тряхнул нимбом и принялся трубным голосом за разъяснения. – О, люди! Сейчас на ваших глазах состоится сеанс публичного сдирания кожи с живого человека! С последующим набиванием эпидермиса опилками, дабы превратить оный эпидермис в чучело позорное! И в назидание прочим грешникам вывесить оное чучело на городской площади!..
Толпа охнула.
Потом кто-то несмело из задних рядов поинтересовался:
– А всё остальное?
– Что “всё остальное”? – не понял серафим.
– Ну, прочие части организма. Что с ними будет?
– Бросим на съедение собакам! – гаркнул в праведном экстазе серафим.
Толпа ахнула и зашепталась с новой силой:
– Детей, детей надо увести. Такое зрелище только для тех, кому уже 18-ть…
– На кой ляд нам чучело на площади? Там и так всё рекламными щитами увешено – слово из трёх букв написать негде!..
– “Собакам на съедение” – рази ж так можно? Рази ж можно прикармливать?! Мало у нас по дворам бродячих псин шастает – так теперь они стаями бегать будут. Детей отпускать гулять на улицу страшно станет…
…Точёный лик серафима вытягивался всё больше и больше…
– А Сидорова-то жалко, ага… Рази ж он один такой, горемыка? Так чего ж с него-то начали?
– Да, это вы верно подметили. У нас страна такая, что без воровства и взяток не прожить. При чём тут Сидоров? Ишь, нашли крайнего.
– Жуть какая. Без суда, без следствия… Куда только смотрят правозащитники?
– А жена-то как без Сидорова? Смотри, как убивается…
– Подумаешь, ему пятьдесят пять, а любовнице – семнадцать. Любви все возрасты покорны…
– Да и вообще, любовница это разве плохо? …Значит – мужик. Значит – может. Гордиться надо!..
– Но послушайте… – серафим с трудом вернул на место отвисшую челюсть. – Вы же сами неоднократно просили Господа покарать Сидорова…
– Чего в сердцах-то не брякнешь. – пояснил из толпы некто с сизым носом. – У меня вон дома как котёнок нассыт в тапочки, так я на всю улицу ору: “Чтоб ты сдох!” Но это ж не значит, что я на самом деле хочу его смерти, верно?.. Так что, Ваше Святейшество, не трогайте Сидорова. Какой он грешник? Нормальный мужик. Да и вообще… Наш человек!