Древний Рим. Император толкает речь перед толпой сограждан. По толпе пробегает недовольный ропот, потому что как раз в это время в Колизее идёт финальный бой гладиаторов: Спартак против Панатинаикоса.
— Граждане великого Рима! — возвышает голос император.
— Козёл! — кричит кто-то из толпы.
По рядам олигархов пробегает смешок. Император в ярости.
— Стража! Найдите этого крикуна и отрубите ему что-нибудь! Условно. С отсрочкой исполнения приговора. Где генеральный прокурор?..
Император в нетерпении смотрит на наручные песочные часы и сверяет их с карманными солнечными. Песочные, как всегда, отстают. Приближается генеральный прокурор, в руках у него бумаги на подпись.
— Оргия в Храме Любви уже началась? — громко спрашивает император.
— К сожалению, оргию пришлось отменить — в Риме кончились юные девственницы, за ними уже послали в Иудею, будут недели через две.
— Безобразие! Негде отдохнуть после работы! Что у тебя там?
— Да так, пустяки: несколько сотен смертных приговоров, расходные счета, указ о разделении общественных бань на мужские и общие…
В это время по толпе разносится весть: Спартак выиграл у Панатинаикоса со счётом 1:0. Слышатся возгласы: «Хлеба и зрелищ!», «Свобода, равенство, братство!», «Спартак — чемпион!» и некоторые другие. Обеспокоенный император склоняется к уху генерального прокурора.
— Нужно усмирить толпу. Где мои легионеры?
— Легионеры не легитимны после вчерашнего. Кроме легионеров у нас есть такая штука — демократия.
— Как ты сказал? Дерьмократия? — заинтересовался император.
— Да. Это как бы власть народа: все граждане пишут на бумажках, что они думают о тебе, обо мне и обо всех олигархах. Мы собираем бумажки и объявляем во всеуслышание, что народ любит тебя, меня, твою мать, мою мать и всех римских олигархов, мать их!
— Просто, как всё великое! — восклицает император. — А всё великое принадлежит мне!
…Так ещё в глубокой древности зародилась идея всеобщего тайного голосования..