Добрый фей

Веня подошел к Наташе Симоновой сзади и, обхватив ладонями ее упругие груди, прижался своим огромным членом к ее попке. Наташка охнула и, постанывая сквозь стиснутые зубы, начала вращать задом, стараясь плотнее прижаться к Вене, а тот принялся пощипывать ее затвердевшие соски. Развязка наступила, как всегда, быстро.
— А–а-а-а… Ф-ф-фух-х… Всё-ё…
Веня вытер платочком выступивший пот и несколько капель спермы и, спрятав его под матрац, откинулся на подушку.
«Все было бы очень здорово, если бы не было так печально», – подумал он. Наташа была его несбыточной розовой мечтой. Не раз он с завистью смотрел на их школьного мачо Стаса Никольского, который, уверенной рукой приобняв Наташу за тонкую талию, нашептывал ей что-то на ухо, отчего она весело смеялась и была в этот момент особенно красивой. «Видно не судьба, видно не судьба…», — пришли ему на ум слова старой песни. Вся беда Вениамина Петрунина была в том, что к пятнадцати годам его член был размером лишь три сантиметра и восемь миллиметров.
И это в состоянии полной боевой готовности; в состоянии же покоя его член был лишь немногим больше среднестатистического клитора. Даже дрочить его приходилось двумя пальцами. «Хорошо, что хоть не пинцетом», — иногда невесело шутил он про себя. Озознав еще в детстве, что у него, мягко говоря, не все в порядке с экстерьером, Веня старался избегать ситуаций, при которых окружающие узнали бы о его дефекте. Он проявлял чудеса изворотливости, чтобы под любыми предлогами отказаться от пионерлагерей, посещений бассейна, пляжа и врачей. Веня твердо решил поступать в университет только из-за предоставляемой отсрочки.

В армию идти было просто невозможно, ведь там пришлось бы мыться в общей бане. А еще более ужасными казались ему мысли о женитьбе. Вроде бы надо, чтобы было как у всех, но невеста, наверное, лопнет от смеха в первую брачную ночь. Тем не менее, природа брала свое, и Вениамин, все чаще представляя в своих мыслях сиськи, письки, попки и прочие женские девайсы, ожесточенно дрочил писюнок.
Усталость после дрочки все-таки взяла верх над невеселыми думами, и Веня задремал. Проснулся он уже под вечер, почувствовав вдруг, что в комнате, подернутой полумраком, ещё кто-то есть. А ещё очень пахло озоном и анашой.
Открыв глаза, Веня увидел, что напротив кровати в его компьютерном кресле сидит незнакомый небритый мужчина, немного похожий на солиста АС/DC Брайана Джонсона, одетый в потрепанные джинсы и оранжевую футболку с надписью «1 нах». На голове его красовалась кожаная кепка, во рту поблескивал золотой зуб. В руке мужик держал дымящуюся папиросу. Веня вытаращил на мужика глаза и прошептал:
— Э-м-м, мили-ция!
Мужик, сплюнув на пол, ухмыльнулся и процедил:
— Ты, чо, обсос, мне и не рад, оказывается? Бля, не ожидал…
Веня, привстав с кровати, открыл рот и хрипло произнес:
— А как вы сюда?.. А у меня сейчас мама придет с работы…
Незнакомец глубоко затянулся, стряхнул длинный столбик пепла на пол, послюнил большой палец и аккуратно притушил боковой очаг горения папиросы.
— Не ссы, грабить тебя я не буду, да и мужиков я не люблю, ебать не намерен. Да и ваще, я для тебя, ну, типа, добрый волшебник. Ты слушался мамашу, заебца учился, бабушек, там, через дорогу переводил. Короче, загадывай желание, задрот.
— Три? В смысле, желания — три? – ошарашенно спросил Веня.
— Очко себе потри! Хуя себе, нашел золотую рыбку, бля. Одно! И шустрее, – скомандовал мужик.
«Сумасшедший какой-то, наверное, из дурки сбежал», — пронеслось в мозгу у Вени.
— Вы, наверное, шутите? Я вообще-то собирался уйти, — произнес Веня, направляясь к двери в надежде свалить на спасительную улицу.
— Стоять, бля! – рявкнул мужик. – Ты, разъеба, наверное, меня не понял, я же могу рассердиться! Блядь, и всегда с вами, мудаками, одно и то же! Распинаешься перед ними, извольте, мол, желание загадать, а они норовят ментов вызвать, монтировкой ебнуть или съебаться! Если фея с волшебной палочкой к тебе явится, ты же не будешь ее хуячить монтировкой?
Веня отрицательно помотал головой.
— Вот и представь, что я добрая фея, — сказал мужик и, приподнявшись, громко пернул.
Как ни странно страстная речь мужика успокоила Веню и, он, сев на кровать, спросил:
— Так вы серьезно про желание?
— Нет, решил тебя, гондона штопаного, развлечь. У меня же просто до хуищщи времени, чтобы тратить его на всяких уебанцев. Лучше не доводи меня, а сядь и погрей уши.
Несмотря на всю невероятность ситуации, Веня уже почти поверил мужику; видимо, потому что всегда подсознательно верил в чудеса и еще потому, что самым любимым его занятием, кроме дрочки, были мечты о Наташе и других приятных вещах. «А почему бы и нет?», — вертелось у него в мозгу.
— Так, первым делом, — прервал его мысли незнакомец, — ты прочитаешь инструкцию и распишешься у меня в журнале…
— Кровью? – с дрожью в голосе перебил его Веня.
— Говном, блядь! – сказал мужик, роясь в карманах. — Где же эта ебаная инструкция? А, вспомнил, я же у последнего уродца ею жопу вытер. Прикинь, у него в сортире даже туалетной бумаги не нашлось! Давай, иди сюда!
Когда Веня с опаской подошел к мужику, тот сунул Вене в руки самую обычную шариковую ручку с обгрызенным колпачком и мятую общую тетрадь в клеточку.
— Хули ты вафлеприемник раскрыл, расписывайся давай!
— А за что тут расписываться?
— За то, что ознакомлен и согласен со всей шнягой, которую я тебе сейчас расскажу, — терпеливо объяснил мужик.
Веня автоматически расписался в графе, на которую ему указал пальцем незнакомец.
— Так, хорошо… Теперь, короче, садись и слушай сюда, говнюк. Я тебе лучше сам все расскажу, а то эту блядскую инструкцию ты бы читал еще два часа…
— Раз в месяц там, — мужик показал пальцем на потолок, — выбирают одного наиболее примерного еблана здесь, на Земле, который получает право на один ништяк, я так понимаю, это для поддержания имиджа и укрепления веры. Меня или еще кого из нашей братвы отправляют сюда в командировку на четыре часа, я за двадцать минут обеспечиваю уродцу выполнение его ебанутого желания и остальное время, пока у меня есть тело и не кончилась командировка, курю шишки, пью водку и ебу баб. В этом месяце этим уродцем являешься ты. Гордись, бля!
Мужик посмотрел на настенные часы на стене и безаппеляционно добавил:
— Так что у тебя есть еще ровно двенадцать минут на всю хуйню.
Веня все это время слушавший с открытым ртом, робко произнес:
— Я, кажется, понял. Вы – ангел?
Мужик глубоко, до треска в папиросе, затянулся и медленно выпустил ароматный дым, затейливые клубы которого вдруг составили слово «хуй».
— Тебе не поебать, кто я? Быстрее загадывай заветное желание и пиздец! Кстати, учти, что желание должно быть не во вред всем остальным живущим здесь ебланам, бля. Это принцип такой, хули.
— Да, чуть не забыл, – добавил мужик. — Есть в нашем деле такой закон сохранения чудес, бля. О законе сохранения энергии слыхал?
Веня кивнул.
— Вот это совершенно однохуйственно. При каждом чуде происходит, типа, чудо со знаком минус. Во всем мироздании должно быть равновесие… Хех, бля, после травы как на умняк-то пробило… Ладно, я для тебя, придурка, постараюсь понятней разложить.
Мужик оттянул воротник футболки и, почесав волосатую грудь, продолжил:
— Вот ты захотел, к примеру, бицепсы, как у Шварценеггера. Они у тебя появились, но тут – хуякс: выпали зубы. Или волосы, бля. Или жопа отвалилась, гыгыгы! А заранее никто ничего знать не может, что именно со знаком минус произойдет, даже я. Вот недавно один чудик, бля, пожелал джип, кайен какой-то, что ли. Хуякс – кайен этот под окнами стоит, этот чмошник с визгом бежит вниз, бля, и на радостях уезжает кататься. Приезжает через час, а вся квартира на глушняк выгорела, хули – короткое замыкание. Мы, как узнали, под стол попадали, бля. Наверное, в своем кайене живет сейчас, гыгыгы… А один тип лярд баксов попросил, а у него хуяк — неоперабельный рак. Во, в рифму заговорил, гыгыгы! Учти, чем круче будет твой ништяк, тем круче будет антиништяк! Это чтобы вы скромнее были в запросах, гыгыгы…
Незнакомец, сделав последнюю затяжку, затушил папиросу в цветочном горшке.
— Короче, на этом всё! Говори своё желание! И побыстрее шевели своим говном, которое у тебя вместо мозгов, бля! Ты, наверное, забыл, что я очень тороплюсь?
Веня напряженно думал: «Может, ноут попросить? Или айфон, как у Стаса Никольского? Не, это все ерунда…». И вдруг его осенило:
— А можно мне член подлиннее? Сантиметров двадцать… нет… двадцать семь!
— Ну ты выдал, лошарик! Ты хорошо подумал?
Веня покраснел, но упрямо повторил:
— Да, двадцать сантиметров, чтобы в спокойном состоянии и двадцать семь – в рабочем! Ну и диаметр, чтобы соответствующий… А то у меня не очень большой…
Мужик ухмыльнулся и сказал:
— Да знаю, какой у тебя, гыгыгы… Будет тебе елда в двадцать семь сантим! Давай, будь здоров, бля!
С этими словами незнакомец очертил рукой круг, комнату озарила голубая вспышка, и он исчез, оставив легкий запах озона.
«Блин, он же не сказал, когда всё случится», — подумал Веня и тут же почувствовал необычную тяжесть в трусах. Оттянув резинку, он увидел Нечто. Хуй. Хуище. Хуилище! «Вот это да! Да с этим инструментом… Всё… Все бабы мои…», — пронеслось у Вени в голове. «Как же я забыл про антиништяк?», — вдруг пронзила его мысль. Веня судорожно ощупал волосы, зубы, уши и прочие органы. Всё было на месте, и он снова повеселел. «Может и не будет никаких отрицательных явлений? Или будет, но потом?».
«Кстати, если он такой огромный сейчас, что же будет, когда он встанет? Надо бы проверить…». Веня устроился поудобнее и, закрыв глаза, привычно представил стоящую раком голую Наташу. Однако ее образ вдруг испарился, вместо этого Веня представил себе улыбающегося Стаса Никольского. «Какие у него милые ямочки на щеках, — пронеслось у Вени в мозгу. – И какие сильные руки! Как я хочу, чтобы он мне засадил!». Возбуждение накатило необычайно быстро.
— Да, Стас, милый, еби меня! Да-а-а! Ф-ф-фу-х! Всё-ё-ё…
Откуда сверху неожиданно раздалось смутно знакомое «гыгыгы».

(если Вам известен автор пишите в комменты)