Эх, Алёша

Есть в Москве на станции метро Павелецкая кафе-клуб «Свой круг», очень удачно расположенный, а многие поймут потаённый здесь глубинный юмор, потому что с первого раза найти этот самый круг не так просто. Хозяином там трудится замечательный человек Слава, но сейчас не об этом. Не так давно, а если быть точнее, то десятого апреля 2009 года я решил предаться небольшому психологическому растлению и тупо наебениться дешёвым коньяком. Где? Как не трудно догадаться проницательному читателю, предаваться я пришёл в тот самый «Свой круг».

Заказал коньяк, бутылочку пепси. Обычно я люблю выпивать у стойки, чтобы можно было рассказывать бармену о своих последних достижениях в области куннилингуса, но на этот раз меня прогнали сидеть в зал. «Нехер!» — парировал мои возражения Слава, — «помимо тебя ещё гости есть, а половина из них вообще не знает что такое кулингис» Я поржал, конечно, но пить и скучать пошёл в зал. Как говорят одинокие алкоголики, сел за стол и доебался до салфеток.

На мою беду про это заведение знал не только я, но ещё и так называемые блоггеры, люди, которые ведут дневники в интернете. Кто такие я не знаю, но разговаривают вечно о каких-то тысячах, топах и, как я понял, дрочат на друзей. И если я тысячи и топы могу понять, типа деньги и женские майки, но вот онанировать на друзей, на мой взгляд, совсем излишне. Да не то что излишне, это просто неприлично. Но, людей любят не за что-то, а такими, какие они есть на самом деле. Вот и на блоггеров мне было поебать не за какие-то их заслуги, а просто за то, какие они есть. Некоторых из них я знал. Не смотря на совершенно уёбищную привычку блоггеров придумывать себе эльфийские имена, некоторых из них я знал по имени. Точнее по имени прозвищу. Алёша Острич.

В том памятный день в кафе-клуб заглянула компания блоггеров во главе с Алёшей Остричем. Они громко и нарочито вульгарно ругались матом, ещё громче смеялись и отпускали ещё более громкие шутки в адрес друг друга. Алёша же был пьян и держал за руку девушка, которая представилась Инной. А что? Прекрасное имя.

Я, завидев честную компанию, радостно спрятал лицо и постарался остаться незамеченным, но всё равно, по какому-то странному стечению обстоятельств, мы все оказались за одним столом.

Делать было нечего, не уходить же с середины банкета, да и коньяка было полно ещё, а тем более, услышав знакомую до боли блоггерскую речь, я заказал ещё, и поэтому я принял волевое решение. Как следует выпить, вырубиться и моё подсознание само вычеркнет этот вечер из памяти. Как говорится, не очень то и хотелось. Решение решением, но эти бляди, а слово бляди здесь стоит в сугубо ироническом контексте, умеют привлечь внимание — речь у них шла про длину члена. Настолько актуальную тему пропустить было сложно, и я даже принял участие в дискуссии. Алёша, обратив на меня своё внимание, как-то странно и практически с нежностью спросил: «Руслан, вот какой длины должен быть обычный мужской половой хуй?»

«Вот так вопрос!» — лихорадочно думал я про себя и бегал глазами по столу в поисках по возможности оригинального ответа. Алёша повторил:

— Ну? Какой? Такой? Или такой?

Алёша показывал руками пять, семь и одиннадцать сантиметров. Ни один из размеров не попадал в мой, а я по праву считал свой член размером чуть больше обычного. И тут мой взгляд наткнулся на кружку с пивом. Ответ в причудливой картинке возник сам собой:

— Обычный хуй должен с лёгкостью доставать до дна пивной кружки.

Над столом повисла секундная пауза и через мгновенье все начали ожесточённо спорить. Кто-то говорил, что это ложь, наглая и не прикрытая, а я так подозреваю, что это владелец хуя, не достающего и до дна чайного блюдца. Кто-то смеялся и замерял кружку большим и указательным пальцем. Кто-то пил вместо пива водку рюмками и им было обиднее всего. Я же удивлялся своей находчивости и не желал останавливаться.

— Острич, — начал я издалека, — А ты возьми да попробуй. Засунь хуй в кружку, будь мужиком.

— Да! — подхватила, начавшая было засыпать Инна, — Ты же, блять, блоггер. Натяни её как следует!

Алёша несколько опешил от того, что виолончелистка Инна так выражается, но виду не подал. А лишь аккуратно возразил:

— Да идите вы нахуй. Не буду я никуда ничего пихать.

— Трус! — закричали блоггеры со всех сторон, — у тебя и хуя то наверное нету!

— Есть! — крича в ответ Алёша, — Вот у меня фотография в бумажнике! Третий справа!

— А ты достань и покажи! — Инна глазами истинной морарь смотрела Алёше в лицо, — Я тебе не верю!

— Ах, так! — Алёша стал нервно, как в кино «Американский пирог», расстёгивать ширинку, — Я засуну, я так засуну, да я щас дно у этой кружки выбью!

Естественно вся эта возня с доставанием хуёв не смогла пройти не замеченной администрацией кафе. Пока Острич доставал доказательсва, к столу подошла официантка и запретила хуем в кружку тыкать:

— У нас в клубе засовывание гениталий в посуду запрещено.

С разных сторон посыпались возгласы возражения и возмущения:

— Кто это запретил?

— Это где такое написано?!

— Что за чушь?!

Официантка невозмутимо открыла меню на последней странице и в списке стоимости битой и запретов посуды показала надпись: «Запрещается касаться посуды и персонала гениталиями»

Народ было начал унывать, но положение спосла виолончелистка Инна. Она спросила:

— А если мы потом кружку нечаянно разобъём?

— Стоя пятьдесят рублей! — невозмутимо ответила официантка и отошла от стола на безопасное расстояние. Инна повернулась к Алёше и, придвинув к нему кружку, приказала:

— Суй хуй!

— Аригато, блять, — оценил юмор, любитель японской поэзии Острич и вывали в кружку содержимое трусов с американским флагом на мошонке. Орган безвольно повис на стене кружки. Кто-то в толпе истерично хихикнул, а официантка, закатив глаза и губами прошептав «ну вот опять, бля», повернулась и ушла на кухню. Алёша занервничал:

— Это всё от ёбаного стресса. Орёте тут! Эрекция не резиновая нихуя! — он с надеждой посмотрел на Инну, — Может быть ты это, того, в рот возьмешь?

Алексей лучезарно улыбнулся, удивившись своей выдумке, и добавил, подмигнув:

— Он совсем, как виолончель!

Инна явно не ожидала такого поворота событий:

— Да вы, Алексей, в конец охуели. Может быть, вы меня тут по очереди ещё и выебать на столе захотите? Если у тебя не стоит, то это никого не ебёт! Во всех смыслах этого слова. И при чём тут, блять, виолончель?

— Ну Инночка, ну помоги мне, — Алёша преданно и сексуально посмотрел в глаза виолончелистке, — Мне без тебя никак.

Инна ухмыльнулась, задрала майку, достала из дорогого лифчика сиську и лизнула сосок. Все внимательно посмотрели на висящий в кружке хуй. Тот едва уловимо дёрнулся, затем постепенно как-то вырос в наших глазах, а потом и вовсе перестал висеть, а упёрся в стенку.

Дальнейшее я помню смутно. Какие-то обрывки фраз, советы, что надо засовывать под углом. Но под углом выливается пиво, хотя зачем вообще пиво в кружке, в которую пихают хуй? Затем помню, как Алёша пристраивался к кружке, стоящей на стуле, а потом и вовсе поставил её на пол и лёг сверху. Именно в таком положении, когда Остреч лежал на кружке, тыкаясь в неё своим младенцем, а вокруг лежали пьяные блоггеры, пытаясь понять достигнуто ли дно и застал нас хозяин кафе Слава.

Выгнали нас всех, конечно.

А по дороге к метро Алёша грустно сказал, что измочил весь член в пиве. И теперь больше не сможет пить этот янтарный напиток. А виолончелистку Инну я больше никогда не видел.

goblin-gaga.