Сказка на ночь

Давным-давно, когда Петербург еще назывался Ленинград, а наше государство – Советским Союзом, жила в городе одна девочка..

Хотя не так уж и давно, было это в году 89м, или 90м, сейчас и не помню.
Ну и пожалуй это была не девочка, а уже девушка.

Так вот, жила наша девушка, как и положено в сказках, с бабушкой.
Родители у нее тоже были, но они были теми советскими специалистами, что как поехали при Леониде Ильиче за границу работать, то так и работали: то в Пакистане, то в Индии, то на Кубе… даже в отпуск не ездили домой, чтобы потом тропические прививки не делать и акклиматизацию не проходить.
Тогда так положено было.

Впрочем, папа с мамой не забывали дочку и бабушку – каждые три месяца бабушка получала от них тысячу рублей и пятьсот бон Внешпосылторга,
так что жили они, не тужили.

Девушка была милой и скромной, несмотря на то, что была прелесть как хороша.
Хотя ее красоту нельзя было заметить с первого взгляда — одевалась она дорого, но скромно, и была незаметна на фоне подруг.
А в те времена в нашем городе для большинства представления о моде складывались из попугайски ярких китайско-турецких одежек, и такого же яркого макияжа из косметических наборов тайско-польского производства.

Пришло время и наша девушка пошла учиться в институт, однако сторонилась шумных компаний и попоек.
Больше всего она любила сидеть с книжкой у окна своей комнаты.

Надо сказать, что посмотреть было на что: жили они с бабушкой в чудесном доме на углу Невского и Марата, и из окна ее комнаты, огромного, по-ленинградски навек заклеенного на зиму, был чудесный вид на самый красивый в мире проспект.

Не нравились ей ни ее одногрупники –кавалеры, ни ухажеры постарше, что не раз пытались привлечь к себе внимание, разглядев ее породистую красоту.
Она любила сидеть одна и смотреть на ночной город и мечтать о далеких теплых странах и прекрасных дворцах из мира книг.

Когда становилось в город приходило тепло, она шла пешком по Невскому, через площадь Восстания на Старо-невский, в чудесное кафе-пццерию «Сюрприз».
Те, кто давно живут в нашем городе , помнят это прекрасное место: здесь, в те кооперативно-шалманские времена, готовили прекрасные пиццы с наполнителями на выбор, молочные коктейли и варили вкуснейший кофе, или же заваривали душистый чай.
Тут же был и отличный выбор пирожных, не уступавший, пожалуй, по ассортименту и свежести ни «Северу», ни «Метрополю», а, пожалуй, что и превосходивший их, ибо в «Сюрпризе» были пирожные обеих прославленных кондитерских.

Дороговато конечно выходило, но зато тихо и спокойно, что в те уже начинающие становится лихими, времена было особенно приятно.

Девушка любила сидеть за столиком у окна с большой чашкой чая, тарелочкой с парой эклеров, смотреть на город или читать стихи Гиппиус.
Порой к ней приходило ощущение одиночества, но волшебный мир книг уносил ее прочь, в страну фантазии.

Однажды она позавидовала девушке, так же сидящей в кафе.
Та была одета в шикарную курточку из белой кожи, короткую юбку и прекрасные туфли.
Ее не очень красивое лицо, с несколько лошадиными чертами, было покрыто роскошным загаром, и выражало чувство собственного достоинства и превосходства над окружающими, холеные руки были обильно украшены золотыми браслетами.
Но подошедший к «хозяйке жизни» кавалер, рано располневший, невысокого роста блондинчик с поросячьими чертами лица отогнал зависть от нашей героини.

И вот однажды, когда она сидела за своим столиком в состоянии уже привычного одиночества, в кафе вошел принц.
Он, конечно же, не подъехал на белом коне, и доспехов на нем тоже не было.
На дворе было лето 89го, а может 90го, не помню.
Поэтому принц подъехал к «Сюрпризу» на черном как ночь Мерседесе с наглухо затонированными окнами (возможно, Мерседес был б/у, ну да опустим этот факт).
Вместо доспехов на принце был костюм Supermax (как у Микки Рурка в Bullet), и кроссовки Reebok.
Был он высок и крепок, и, несмотря на боксерский перебитый нос, улыбался окружающим, глядя на них приветливо, но с достоинством, как настоящий победитель рыцарского турнира.

Его улыбка была такой искренней, что она впервые в жизни улыбнулась в ответ незнакомому ей человеку.
— Можно присесть? спросил он (принцы всегда вежливы, даже если они одеты в Supermax)
Она ответила согласием, и они сидели напротив друг друга, и говорили обо всем на свете.

— Я одинок, красавица, сказал он ей. И золото звенит в моем кошельке, и удача не обходит меня стороною, но я думал, что проведу жизнь один, пока не увидел тебя.

— Я тоже так думала, ответила она ему.

Мне стало тяжело жить в этом прекрасном городе дворцов и мостов. Я хочу на юг, к морю, туда, где солнце встает рано, и из окна можно видеть безбрежную морскую гладь, с маленькими суденышками тех, кто выбрал для себя нелегкий, но честный труд рыбака.
Может быть, жизнь моя не будет долгой. Но она будет полна опасностей и приключений, вина, музыки, праздников до утра, красивых машин и увлекательных путешествий. Это мой последний вечер здесь, дорога торопит меня.
Ты поедешь со мной?
— Да. Я не хочу больше сидеть с книгой возле окна, ответила она ему. Нам только надо будет заехать домой, сказать бабушке, что я уезжаю.
И они ушли из кафе вдвоем, держась за руки, оставив за столиком кафе одиночество и томик поэзии серебряного века.

Гринго (с)