Тишина

Вы когда-нибудь видели тишину? А может быть, вы её трогали кончиками пальцев? Жаль. Таких ощущений можно добиться, только полностью уединившись с природой, проникнув в неё, как любовник проникает в лоно женщины. Когда тактильные ощущения, обоняние, слух, даже с закрытыми глазами дорисовывают вам то, о чём грезилось. Тишина, и пламенеющее в закатном солнце озеро. И тишина…

А кто видел, как шелестят звёзды? Да-да, я не оговорился. Именно видел их шелест. Его можно услышать-разглядеть на той грани, когда день уже закончился, а ночь ещё не вышла на охоту. Попробуйте, и я уверяю, этот зрительный образ останется в вашей памяти навсегда.

Едва ощутимо, почти на грани слышимости поёт камыш. Он всегда поёт ближе к ночи, но только когда никто не слышит. Где-то далеко-далеко гремят вальцами прокатные станы, дают на-гора и штурмуют, дерзают и вожделеют. А здесь всё замерло, зависло на тончайшей нити откровения. Ещё миг, йота и тайны падут к ногам, бездны разверзнутся, и биномы голые и решённые выстроятся в ряд. Тишина…

Вообще есть ли на свете что-то дороже тишины? В наш век свершений и поголовного созидания, когда космические корабли летают чаще, нежели маршрутное такси Центр-Микрорайон. И стоит такая тишина дороже ящика патефонных иголок или той же “Экс-Вьетан” великого Джузеппе Гварнери.

В такой первозданной, единственной в мире и неповторимой тишине хорошо лежать в траве. Вжимаясь спиной в прогретую за день почву, врастая в неё, воссоединяясь с ней, вдыхая её рудиментами жаберных щелей. Лежать и смотреть в небо, вечное и единственное. Там высоко и глубоко плывут облака, не дневные, светлые и радостные, но чёрные и продрогшие. Они уже ближе к ночи и день им не указчик. В них смысл, тайна, загадка.

А в тёмных кущах заходятся в сладостном стоне свиристели с козодоями. Их рулады полны сладкой неги и истомы. Закрываешь глаза и слышишь:

Если б знали вы,
Как мне дороги…

Вы присаживаетесь на корточки, снимаете штаны, и сладостно скорчив мордаху, долго и освобождённо какаете. Это даже не блаженство, это за краем, за пределами понимания и восприятия. Последний завиток ложится ажурным вензелем в дурманящие травы, последний пук, словно последнее прости, срывается с нижних уст вместе с капельками каловой жидкости, и вы понимаете. Вот это и есть счастье во всём его великолепии. Это суть ОТКРОВЕНИЕ.

Староверов (с)