1. Все начинается с разговоров о погоде
В плохую погоду с неба падают ёжики. Обычно иголками книзу. Ёжики, по возможности, всегда стараются кого-нибудь наколоть. К тому же природа их не обделила.
Я открываю зонт, потому что не слишком приятно, когда на тебя сверху падает колючее, игольчатое. После подобных прогулок зонтик приходит в негодность от огромного числа дырок. А кто станет ходить под дырявым зонтом? Наверное, только дуры. Но я не дура, что подтверждает мятая справка из психдиспансера двухгодичной давности, поэтому выкидываю испорченную принадлежность в мусорку у подъезда. Предварительно стряхнув зацепившихся вредителей, которые не остаются в обиде за такой небрежный жест.
Один хватается за мою сумку и смотрит непозволительно дружелюбно. Мне плевать на его намерения, и я пытаюсь его смахнуть. Ёж крепко держится за молнию. Настырный зверь.
− Позволь остаться, − просит «колючка», собравшись с духом.
− Зачем? − мне некогда разводить пустую болтовню.
Ёж безмолвствует.
− Да пошел ты, − я еще раз пытаюсь выпроводить непрошенного гостя. Но его лапы цепкие и он знает, чего хочет.
Я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю. Бегом по лестнице, до Его квартиры. Ёж в сумке, но мне не до этого. Чёртова погода!
Открываю ключом, хочу раскрыть зонт, но вспоминаю, что последний в мусорке. Тем лучше − меньше забот.
ЕГО еще нет. ОН опаздывает. Я пытаюсь мысленно назвать ЕГО нерасторопным, поверхностным, безответственным. Но вспоминаю, что все эти качества скорее можно отнести ко мне. Смотрюсь в зеркало. Волосы растрепаны. Вспоминаю, как сильно он не любит неприбранную прическу, размазанную тушь, ЕГО широкие вытянутые футболки на мне. ОН однажды сказал: «На девушке все должно быть аккуратно и безупречно». Я рассердилась и ответила, что парень на каждое свидание должен приносить возлюбленной цветы. Теперь ОН дарит букеты через день. И я уверена, делает это назло.
Чем причесаться? Под рукой только ёж. Беру его за лапы, осторожно. В выражении его бессовестных глаз протест. Теперь он готов послать меня и, вероятно, жалеет о нашем знакомстве. Ёж громко ругается. Его еще не унижали вот так. Одно дело − падать на головы в виде осадков, и совсем другое − быть использованным.
Даю зверю сметаны, он прощает мне все «грехи». Известно, что за банку сметаны любой ёж продаст душу. Этот готов служить расческой до конца дней. Я в восторге.
В замке поворачивается ключ. «Ты опоздал». ОН улыбается. За такую улыбку я готова простить, что угодно. Приходит мысль, что я ничем не отличаюсь от этого долбанного ежа.
ОН обнимает меня, и я успокаиваюсь. Ёж краснеет и отворачивается. Его проблемы, пускай сам и разбирается.
2. ОН − герой моих фантазий
Его зовут Гена. Он самый сильный в мире. Он носит военную форму, от которой я без ума. Мне нравятся сухие развернутые корочки. Там его фотография. Там подтверждают, что он сильный и смелый. То, что он сможет защитить любую девушку. Но любая обойдется, потому что с ним я − безнадежная эгоистка.
Гена − сотрудник милиции. Точнее вневедомственной охраны. Он носит оружие и защищает справедливость. И, конечно, защищает меня. Я даже начала думать, что его справедливость − это я. Мысль слишком тщеславная, чтобы произносить вслух. Но Гена умеет читать меня, словно книгу. От него ничего не скрыть. У него такая работа.
− Что здесь делает ёж? − спрашивает он, раздеваясь.
− Прилетел с неба, − ответ очевиден и ясен, как день.
− Мерзкая погода, − улыбается Гена. Ёж хмурится. Я подливаю в блюдце сметаны. Остроносая мордочка зверя выражает удовлетворение. Продажное создание.
Мы с Геной говорим о работе каждый день за ужином. Когда мы поженимся, все будет так же. Он просил моей руки, и я согласилась. Мне нравится мысль, что я стану целовать его по утрам перед работой. А он будет отвечать: «До вечера, Дашка!». И держать слово, возвращаясь домой в условленный час.
3. Меня зовут Даша
При нашей первой встрече я жестоко обманула его, представившись Катей.
− Тебе не идет это имя, − серьезно и вдумчиво сказал Гена.
− Как бы назвал ты? − искренне удивилась я.
− Скажем, Дарья… − он рассматривал мое лицо с застывшим выражением.
Завоевать сердце за три минуты разговора может только истинный воин. Мир острием клина сомкнулся на нем, единственном.
Он самый достойный из всех парней, и часто подтверждает это действием.4. Остаться в живых − не серия фильма
Мне всегда нравился экстрим. Но не в крайней степени. Когда к горлу приставлен нож, и ты находишься на волосок от смерти, хочется пересмотреть всю прошлую жизнь. В этот опасный, приправленный острым соусом, момент, мне подумалось, что надо было больше путешествовать по миру.
Я в обществе вора в собственной квартире. Вор в маске и вооружен. У меня нет навыков рукопашного боя, они есть у Гены. Но Гена на работе… И, как ни странно, в данный момент его работой являюсь я. Мысль приятная, хоть и омрачается прижатым к шее лезвием. Я стараюсь быть смелой, этому меня учил Гена.
На улице странного вида туман. Белый, как молоко. Совсем не прозрачный. Вот бы затеряться! Но я смотрю на туман из окна. Нас разделяет двойное стекло, значит, мы − по разные стороны. Считаю, сколько дней до нового года. Слишком много, чтобы загадывать желания. Я читала, чудеса случаются и в будни. Загадываю, чтобы Гена меня спас…
Отряд вневедомственной охраны врывается в квартиру. Вор не успевает скрыться, теряется и бросает нож. Мне свободнее, чем когда бы то ни было. Рядом с Геной Леха, Сашка и Ромка. У них в руках целый арсенал оружия. Или у меня троится в глазах. Леха надевает на вора наручники. Гена подходит ко мне и крепко обнимает.
− Откуда ты узнал, что произошло? − я безуспешно пытаюсь сообразить.
− К нам поступил звонок, − отвечает за Гену Леха. − Звонивший назвал твой адрес.
− Ничего не понимаю, − в голове все смешалось. − Кто мог сообщить?
Ёж, развалившийся в кресле на правах хозяина, самодовольно улыбается и хитро щурится.
− Ну вот и пригодился, колючка. Значит, не просто для мебели! − расслабляюсь я.
(Ежа бесило такое обращение, но он в который раз стерпел. За последующий бонус. Корыстный тип.)
5. К черту ежей*
* Прочитав название пятой главы, мой ёж пришел в уныние.
Гена что было силы жал на педаль газа. Машина рычала зверем. Вдвоем с Лёхой они летели на вызов. Я не люблю опасные моменты его работы − те дни, когда он рискует собственной жизнью, спасая чужую.
Однажды я спросила его, согласится ли он сменить работу. Я знала ответ. И он ответил.
Герои всегда и повсюду приходят первыми. Это самый настоящий закон действительности. Наверное, поэтому они называются героями.
Но иногда герои погибают… И тогда героиня остается одна на целом свете. И к черту всех ежей.
Я осталась одна, когда серебристый «хаммер» не поделил полосу с машиной Гены. Три полных оборота вокруг оси − так кружатся в танце балерины, так опадает одинокая осенняя листва. Так переворачиваются автомобили на шоссе, падая в безразличный к людским страданиям кювет…
Я неслась по лестнице, на бегу доставая ключи от моей «Дэу», роняя мобильник и разбивая вдребезги дисплей. То, что водительские права остаются дома в сумке, я вспоминаю ровно через три светофора. Мне плевать. Я не накрасила губы. Я ненавижу «хаммеры».
Однажды я увидела облепленный разноцветными бантами свадебный «хаммер». Он выглядел нелепо. Из него показалась счастливая невеста. Тогда я представила себе, как выйду со свадебным букетом из БТР или из танка с огромными гусеницами. Администрация ЗАГСа станет высказывать замечания, что свадебный танк перекрыл половину парковочной площадки. Но нам с Геной будет все равно. С нашей стороны пушка. А это, как-никак, перевес. Я ненавижу «хаммеры»…
− Дашка, он жив! Живее меня. Легкое сотрясение, − кричит мне Леха из больничного коридора. − Ты не плачь. Просто день не задался. И задание-то было пустяковое. Зачем так спешили? − он пытается успокоить меня и говорит без перебоя до тех пор, пока наши глаза не встречаются.
Они спешат всегда. Это я знаю точно. Любое задание серьезно. Каждый вызов срочный. Каждая ошибка может стать последней.
− Герои всегда приходят первыми. Констатирую факт, − я боюсь пройти дальше дверного проема.
− Дашка, констатируют смерть, а я еще живой, − он улыбается так, словно мы находимся не в больничной палате, а дома или в кафе.
Я возвращаюсь домой, чтобы переписать название главы, от которого ёж впал в глубокую депрессию.
− Слышь ты, колючка, давай исправлю… Назовем главу «Герои приходят первыми», − предлагаю я, наливая две чашки кофе.
Ёж скептично замечает, что так называется рассказ и между делом намекает, что можно придумать заглавие посвежее − интеллигент хренов!
Мой Гена жив.
6. Счастливая развязка почти запутанной истории
За окном снова дождь. Крупные капли падают на землю и растворяются в серых потоках грязи. Среди них нет одушевленного создания, способного быть преданным и отпускать ехидные колкости в разговоре. Его нет и по другую сторону окна — в моей квартире. Еж исчез в тот день, когда я дала ему имя. Странный зверь.
Я спускаюсь по лестнице и открываю новый зонт. Сквозь прозрачную материю просвечивает темно-синее небо.
— Ну и погодка, — тихо возмущается дворник, спрятавшийся под неширокий козырек подъезда.
— Почему нет ежей? — спрашиваю его так, словно сегодня именно он заведует небесной канцелярией.
— Не сезон…, — чувствуя беспокойство в моем голосе, отвечает старик.
— А когда — сезон? — задаю очередной вопрос из разряда «лишних». Но дворник уже не слышит. Он достает из кармана сигарету и пытается зажечь ее отсыревшими от влаги спичками. Ему не до меня. Когда первобытные люди добывали огонь трением палочек, им, вероятно, было не до глупостей так же, как и этому, почти незнакомому мне, человеку. Я убираю зонт, чтобы сырость и влага перекрыли ничем не оправданную тоску.
— Дашка! — кричит мне Гена, выпрыгнув из сидения машины. Ремень безопасности со свистом втягивается в крепление. — Ты же вымокнешь! Беги ко мне скорее!
— Ерунда, бывало и хуже, — грустно улыбаюсь я.
— Тебе письмо, забыл отдать утром, — Гена протягивает конверт.
— Почему нет обратного адреса?
— Какая же ты у меня смешная! — раскрывает объятия Гена. — Разве на конвертах пишут адреса? Для этого существуют адресные книги и справочники.
Спорить с тем, кто знает толк в наведении порядков, бесполезно, поэтому я не возражаю. Разрываю намокшую бумагу конверта, разворачиваю согнутый вчетверо лист, на нем два слова: «я вернусь».
Прижимаю листок к сердцу. Мой еж ушел не навсегда.