Михаил Успенский. Чугунный всадник
Глава 10. Трезвятники
Васичкин и Тыртычный раньше, конечно, пили — а кто не
пил? Они, впрочем, пили крепко — все пропивали и дома, и на
работе, а один раз пропили даже американский танк “Генерал
Шерман”, достав его неведомо где. Женам они при этом горячо
рассказывали, что каждый раз после получки и аванса их
встречают в подворотне какие-то неизвестные люди, становят на
колени, встромляют во рты по воронке и льют туда водку, причем
не устают это делать в течении двух-трех дней. Получку
потерпевших злодеи забирают себе, чтобы через пару недель
продолжить свой страшный промысел.
Жены слушали, терпели, а потом связали однажды Васичкина и
Тыртычного и повезли в связанном виде прямо в Кавказские горы к
известному гипнотизеру. Гипнотизер отказался, утверждая, что
Васичкин и Тыртычный — это два здоровенных бугая, которые
вполне могут сами положить крест своему пороку, и жаль тратить
на них свою таинственную силу. Жены настаивали, манили тонкими
пачками недопропитых денег и грозили жалобами. Гипнотизер от
греха подальше согласился, но поскольку был он из-за несчастных
этих баб во взвинченном состоянии, силу свою сдержать не мог и
перестарался.
Васичкин и Тыртычный, люди во всяком деле обстоятельные,
начали НЕ ПИТЬ с такой же страшной силой, с которой раньше
поддавали.
Они организовали общество единомышленников и стали
закупать водку сетками, собирались на квартире у кого-нибудь и
торжественно, под Шопена, выливали напиток в унитаз или
раковину. От такого бюджета жены взвыли пуще и стали
поворовывать водку у мужей с целью перепродажи в вечернее и
ночное время.
Васичкин поймал супругу на этом деле, но бить не стал,
потому что в голову ему пришла огромная идея. Зачем выливать,
если можно перепродать и купить еще? А потом опять перепродать
и еще прикупить, а уж потом, когда вся она, родимая, соберется
в одних руках, тут ей карачун и сделать…
Тыртычный обрадовался и мигом отверг свой собственный
сорока-летний план (по нему предполагалось ежегодно снижать
крепость хлебного вина на один градус) как меньшевистский. И
машина заработала, в подъездах у Васичкина и Тыртычного по
ночам стояли очереди.
Для общества следовало придумать эмблему — символ
непьющести. Но не изображать же телеграфный столб, который не
пьет потому, что у него чашечки вниз! И вот ночью, оставив
торговлю женам, Васичкин и Тыртычный с двумя ведрами водки
пробрались на территорию зоопарка и начали угощать всех зверей
подряд. От халявы кто же откажется? И слон употребил, и
носорог, хотя в первую очередь предлагали животным
отечественного происхождения. Медведь и волк безобразно
нализались, лисичка пригубила с явным удовольствием, даже
заинька косой оскоромился. Отворотила свою противную головку
только небольшая зелененькая змейка, но какой же это символ!
Звери завыли, заголосили, стали кидаться на прутья. Прибежали
служители, вызвали милицию и та, не долго думая, отправила
Васичкина и Тыртычного в Заведение, отчего жены трезвятников
очень обрадовались, потому что чувствовали себя еще молодыми.
В Заведении Васичкин и Тыртычный поначалу буйствовали,
потом попробовали “спокухи” из бачка и стали очень хитренько
друг другу подмигивать. Они сразу признали примат Кузьмы
Никитича над всем живым и разумным, быстро выучили строевые
песни и практически вне конкурса были приняты в санитарную
службу под начало к Павлу Яновичу Залубко.