Вещь!

Видеомагнитофон

В советское время вторая жизнь, решительно отличающаяся от первой, могла быть у гражданина только во сне. Видеомагнитофон заменил людям сон в прямом смысле- и не только невиданными до того картинами. На ночные просмотры в квартире порой собиралось больше народу, чем сегодня на сеанс в многозальном кинотеатре. Искатель справедливости Рэмбо быстро вытеснил из сознания граждан честного милиционера Анискина: пересматривать на видеомагнитофоне советскую «фантастику» станет модным только в середине 1990-х. Лет двадцать назад покупка видеомагнитофона была для московской семьи совершенно эпохальным событием, обычно ему сопутствовала смена замков на двери на более надежные.

Аппарат можно было обменять на другую мечту горожанина- автомобиль или на плохонькую, но дачу. По сокращенному «видик» столичный житель легко вычислял провинциала: в Москве говорили «видак».

Газовый баллончик

«Знание — сила» — это про него. Благодаря ему миллионы мужчин и женщин были уверены, что, сложись неблагополучная ситуация (а такие ситуации в начале 1990-х складывались как-то сами собой), баллончик защитит от недругов. Наиболее любопытные пользователи проверяли действие газа на бродячих собаках — но те, вопреки ожиданиям, не падали в судорогах на землю. Знающие люди объясняли: «На пьяных и животных газ не действует». Сознаваться, что деньги отданы спекулянтам зря (а на заре появления этих средств иных вариантов покупки и не было), никто не хотел. На самом деле надпись «содержит нервно-паралитический газ» (как и череп с костями на этикетке) никакого отношения к действительности не имела. Зато она жутко радовала милиционеров: напугав гражданина уголовной статьей об ответственности за хранение сильнодействующих отравляющих средств, можно было изъять у него баллончик для последующей реализации.

Часы Montana

«Патек Филипп» конца 1980-х. По их наличию на запястье можно было многое сказать о человеке. Например, что он в курсе модных тенденций и готов отдать недельную зарплату за вещь, цена которой, как впоследствии оказалось, немногим выше стоимости проезда на метро. И как японская электроника едва не погубила швейцарских часовщиков, так Montana, казалось, несет гибель отечественной часовой промышленности (она и впрямь погибла, но по иным причинам). Montana были не простыми электронными часами (простые, под оригинальным названием «Электроника», делали и в Минске) — в «Монтане» были мелодии. Советский человек, который краше часов с кукушкой ничего не видел и не слышал, не мог не стать рабом этой вещи.

«Казаки»

До их появления москвич носил сапоги только в силу обстоятельств: зимние (обстоятельство холода), кирзовые (обстоятельство наличия военкоматов) или резиновые (обстоятельства дач, луж и рыбалки). «Казаки» — феномен: как бы ковбойский атрибут неожиданно прижился на славянской почве. Поначалу единственная проблема заключалась в том, что модники не могли прийти к единому мнению: следует ли заправлять джинсы в сапоги или наоборот.

Впрочем, по поводу данной обуви велись и филологические споры: на каком слоге ставить ударение?! К настоящему времени «казаки» практически полностью вышли из употребления. Впрочем, жива легенда: директор одного уважаемого издательского дома якобы настолько прикипел к ним душой, что даже на приемы в Кремль ходит исключительно в сапогах.

«Мальвины»

Долгое время джинсы в России были точным отражением рекламы по продвижению карт American Express: «либо они у вас есть, либо нет». Марка (если штаны не были пошиты по лекалам и из материалов Бобруйской фабрики рабочей одежды) значения не имела: слова «фирма» (с ударением на первом слоге) было достаточно для описания благородного происхождения штанов. Джинсы были лучшим подарком для подростка, а стирать их в машине считалось варварством: только ручная стирка — «иначе от них за три года ничего не останется!» В конце 1980-х страна узнала, что всем знакомый, но не всем доступный «левис», оказывается, надо называть «ливайс».

К более поздней истории относятся джинсы, правильное название которых теперь никто не вспомнит. Одни вошли в историю как «мальвины» (мешок таких штанов можно было купить в Польше, успешно реализовав на рынке чемодан утюгов, фотоаппаратов или гаечных ключей российского производства), другие — как «пирамиды» (отношение к Египту неизвестно, но пирамида на ярлычке имелась).

Двухкассетник

Когда на Западе начинают чинить помехи присоединению России к ВТО, упрекая нас в разгуле пиратства, пусть вспомнят, кто завалил нашу страну двухкассетниками. Или кроме копирования чужих фонограмм у этих аппаратов было какое-то иное назначение (например, одновременное прослушивание двух кассет)? Первые двухкассетники занимали в квартире самое почетное место. Наиболее рачительные хозяева закрывали дорогостоящую технику чехлом — чтобы не пылилась. Такая тенденция не получила характера эпидемии в отличие от другой привычки — запечатывать пульт дистанционного управления в полиэтиленовый пакетик. Правда, это относилось скорее к видеомагнитофонам.

Когда пульты появились у двухкассетников, те уже совершенно обесценились в общественном сознании, и владельцу двухкассетника никто больше не завидовал. Когда-то казалось, что такое возможно только при коммунизме: школьники 1980-х думали, что в идеальном обществе двухкассетники станут раздавать в магазинах бесплатно.

Polaroid

Наилучшим образом иллюстрирует мысль о том, что для производителей бытовой техники теория глобального заговора — не бред сумасшедшего, а основа существования: сегодня вы покупаете компьютер, а завтра узнаете, что новая операционная система его «в упор не видит». К тому моменту, как вы продублировали весь имевшийся «винил» на компакт-дисках, становится совершенно очевидно, что и CD уже пора готовить к отправке на помойку. Polaroid- что порошковый суп. У хозяйки еще не закипел бульон, а порошок давно превратился в пюре, съеден и проклят. Пока фотолюбитель расставляет ванночки с раствором (за что семья его тихо ненавидит), обладатель «Полароида» уже «расстрелял» несколько кассет и всех знакомых одарил неформатными фотографиями с нелепой цветопередачей. Наступление эры цифрового фото, повлекшее за собой банкротство компании Polaroid, можно считать воплощением вселенской справедливости. Валяющиеся без дела миллионы коробочек со стеклянным глазком отомщены.

«Сникерс»

В советское время шоколад не покупали, чтобы есть,- его покупали, чтобы дарить. Утолять шоколадом голод в СССР имели моральное право только полярники или летчики, сбитые над заснеженной тайгой. А потом появился он — ухоженный лесоруб с аккуратной бензопилой из рекламного ролика. Он всерьез уверял страну (где практически в каждой семье кто-нибудь да отработал на лесоповале), что, когда накатывает голод, «а до конца смены еще далеко», нужно съесть шоколадку- и можно пилить дальше. Сначала лесорубу никто не поверил.

Шоколадкине привычной формы и какого-то упоительно-нездешнего вкуса продолжали покупать, чтобы дарить детям и медсестрам. Но скоро из магазинов исчезли все продукты. До конца смены было еще несколько лет, и страна начала есть шоколад. Лакомство стало едой, а потом и закуской к водке (которая подмигивала одним глазом «вот так») или «русскому йогурту» — омерзительному напитку, расфасованному в дурно пахнущие пластиковые стаканчики с крышкой из фольги.

Плейер

Речь идет не об уже умирающих CD- и, уж конечно, не о флэш-плейерах, красе и гордости наших дней. Речь о самом настоящем кассетном плейере. В конце 1980-х шеи и груди представителей прогрессивной молодежи украсились этими волшебными устройствами. Представить себе, что магнитофон может стать немногим больше кассеты, которая в него запихивалась, было невозможно. А на Тверском бульваре уже стояли небольшими группками и слушали свою музыку они — счастливые обладатели плоских коробочек на тонких шнурках с парой миниатюрных наушников.

У советского человека впервые появилась личная музыка. Смотреть на очереди и автобусы становилось не так тоскливо, шаг приобретал ритмичность, жизнь получала новый, тайный смысл. И даже оказавшись в дружеской компании, можно было втайне услаждать свой слух Sex Pistols, пока из динамиков общего пользования лилась дискотека 80-х.

Плейер оказался тем вызовом Запада, который приняла отечественная промышленность. В начале 1990-х был создан кассетный стереомагнитофон-проигрыватель «Электроника». Но повесить эту коробку на шею не решился никто.

Сигареты Magna

В начале 1990-х годов, когда отчаянно шагнувшие в демократию граждане еще не знали слова «слоган», в России появилась первая реклама сигарет с незатейливым девизом «Magna — новая высота». Доля правды в этом утверждении, несомненно, была: по сравнению с «Явой» и «Стюардессой» ярко-красная пачка сигарет с серебристо-синей надписью латиницей действительно выглядела пришельцем с другой планеты. Те, кому не хватало денег, чтобы купить целую пачку «настоящих американских» сигарет, могли воспользоваться гениальным изобретением отечественных палаточников и приобрести «Магну» поштучно.

Со временем выяснилось, что и у заграничных сигарет есть недостатки. В частности, их нужно было курить, что называется, не отвлекаясь — в противном случае сигарета сгорала дотла за пару минут. Отечественные сигареты, как кубинские сигары, без «подсоса» затухали. К тому же «народным телеграфом» понеслась новость: в Magna якобы содержится бром, и сигареты негативно влияют на потенцию. Однако нет сомнений: сплетни распускали те, у кого денег было только на «Ту-134», и то в первые три дня после зарплаты.

Спирт Royal

«Королевские» бутылки с красно-белыми этикетками появились в московских магазинах и палатках весной 1992 года. 96-процентный «фейнспирит прима» немедленно превратился в едва ли не самый главный народный напиток. Его потребляли в подъездах и на дискотеках, за праздничными и конторскими столами, на свадьбах и похоронах.

Коктейльная карта на основе «Рояля» — отдельная история. Спирт можно было пить чистым, разбавленным водой или «Инвайтом». Залейте «Роялем» кофейные зерна — и получите крепкий бодрящий ликер. Вымочите в нем бруснику или клюкву — и готова праздничная настойка. Популярность «Рояля» объяснялась весьма прозаично: двухлитровая бутылка спирта стоила в 1992 году 60-70 руб. А «ноль-пять» водки — 40-50 руб., причем ее еще нужно было суметь достать. Благодаря «Роялю» несколько обогатился русский язык. Слово «паленый» в значении «суррогатный» появилось именно в ту пору: когда Royal стали разливать в подвалах, в газетах появились многочисленные статьи о том, как отличить настоящий спирт от поддельного.

Косметика Lancome

Помните фильм «Служебный роман», вернее, его начало, где сотрудницы Министерства легкой промышленности приводят себя в порядок: красят в одинаковый цвет губы и одинаковой тушью удлиняют ресницы? В советские времена особенно огорчала тушь.

Отечественный брасматик- трубочку с жидкой тушью, в которую вкручивается специальной формы кисточка (сегодня вся тушь такая),- можно было купить, только если очень повезет, причем качество косметики оставляло желать лучшего. Гораздо выразительнее получались глаза с помощью туши «Ленинградская». В твердую субстанцию прямоугольной формы надо было — внимание! — плюнуть (ну, может, кто-нибудь и воду капал), затем это место потереть прилагавшейся щеточкой и тем, что на ней образовалось, накрасить глаза. Наши женщины овладели этой техникой в совершенстве. Импортную тушь по бешеной цене можно было достать у фарцовщиков. А развернулись наши дамы в конце 1980-х, когда на рынок хлынул поток французской косметики Lancome. Тут тебе и тушь, и пудра, и тональный крем — рисуй не хочу. Несмотря на то что купить «красоту» можно было попрежнему только у спекулянтов, да и качества она была явно не выше польского, женщины массово преобразились.

Дольчики

Это сейчас поисковик в интернете спросит вас: может, вы имели в виду «дольщики»? А в годы заката СССР это слово имело 100-процентную узнаваемость: самая известная марка лосин! Плотные непрозрачные колготки без пятки носили все девушки, от школьниц до дам, которых девушками называли только из чувства исторической справедливости. Дольчики-лосины, как правило, надевали под мини-юбку или купальник — для занятий входящей в моду аэробикой.

Мода на лосины была поголовнототалитарной. Правда, демократические веяния ощущались в раскраске дольчиков: иногда- серо-буро-малиновой, высший шик — в крупную полоску. Окраска, заметит любой биолог, была предостерегающая — свидетельствовала то ли о том, что советской женщине надоело многолетнее амплуа «товарища по партии», то ли вообще о грядущем конце империи. Сейчас в интернете кроме воспоминаний о рекламном слогане («дольчики: чертовски хороши»), не менее ярком, чем сами лосины, можно найти проект их возрождения, выдвинутый одной из отечественных модельеров. Она отрезала кусочек от маминых дольчиков, найденных в шкафу, и запатентовала новый стильный чехол для мобильного телефона.

Zuko, Yuppi, Invite

«Просто добавь воды». Дорвавшиеся до сладкого школьники часто не делали даже этого, жуя порошок всухомятку, отчего рот окрашивался в фиолетовый или ядовито-желтый цвет. Взрослые тем временем запивали растворенным в воде порошком разведенный спирт Royal. В газетах появились прообразы потребительских расследований: журналисты при помощи сотрудников химлабораторий выясняли, что любимые страной соки «вовсе не натуральные» (кто бы мог подумать!). К концу 1990-х народ наконец это осознал и притом распробовал заполонившие рынок менее ядовитые прохладительные напитки. Порошки ушли в историю. Однако она сохранила имя только отца «Инвайта» — после него бизнесмен Сергей Выходцев придумал еще ряд растворимых продуктов, в частности кашу «Быстров».

Funai

Технику под этим брэндом — от телевизора до кондиционера — можно купить в Москве и сейчас. Но кто ее покупает! А в начале-середине 1990-х третьеразрядная японская марка доминировала. Более того, именно благодаря Funai более или менее качественные японские видео- и аудиомагнитофоны из предметов роскоши превратились в товары массового спроса. Недорогая корейская техника, как и китайские подделки под громкие японские имена вроде Pawasonik или Sani, рванули на рынок позже. А на настоящие Panasonic и Sony во времена господства Funai денег у народа не было.