Миф (Морозная свежесть)

У Тани все шло наперекосяк. Реально. Вроде все было. Но было сначала. И вдруг как-то в один миг – ррраз! И не ровно. А как-то через жопу. Началось с какой-то мелочи, потом усугубилось еще парочкой, вроде безобидных чепуховин. Но сейчас она имела то, что было в наличии… В наличии был презерватив.

Таня шла на работу и, обходя лужу у четвертого подъезда, свернула с асфальтовой дорожки и прошла по газону. Прошла быстро, стараясь не наступать острыми каблучками на податливую осенюю грязь. Практически на цыпочках пробежала. Но, видимо, где-то что-то неучла. Слава богу, нашлись добрые люди, подсказали:

– Девушка, – обратился к ней молодой парень на остановке, – извините конечно, но у вас – это…
– Что?
– Я даже не знаю как и сказать, – парень перешел на шепот, – наверное, гондон!

Таня смерила взглядом говорившего. Ну да, есть у ней один гондон. Ровно полгода назад говоривший о неземной любви, носивший на руках. Один раз, правда. Отнес от ЗАГСа до машины. А сейчас… Сейчас Андрей, её муж, приходил домой, съедал ужин, причем молча. Затем, потыкав пальцами в мобильник, говорил: “я скоро, пивка схожу с друзьями попью”, и уходил. Возвращался заполночь. Пивом от него не пахло, как ни странно.

– Гондон, – присмотревшись сказал парень.
– Точно гондон, – ответила Таня, продолжая думать о своем.

Медовый месяц, да какой месяц! Всего лишь две недели, в Лазаревском, пролетели незаметно. Потом быт навалился. Такой же прозаический, как и первый Танин мужчина. Такой же неминуемый, быстрый и… Не дающий ни удовлетворенности, ни чего-то более. Какой в пизду оргазм?! Что это такое, блядь? Выдумки Ирки, свидетельницы на свадьбе, не более.

– Так и будете с ним?
– Что? – рассеянно спросила Таня.
– С гондоном, – напомнил парень.
– А-а-а, – протянула Таня, и посмотрела на ноги, – фигасе!
– Я вам и говорю, – парень улыбнулся, – неудобно все же.

И что делать? На останвке народу полно. На стройные Танины ножки смотрели все. Кто с вожделением, а кто и с завистью. Конфуз и неудобство, возведенное в степень. Руками снимать с острого каблучка? Палево, нигламур, и уж явно никамельфо.
– Вы мне не поможете, – тихо спросила Таня?
– Гыыы, – рассмеялся парень, – а как?
– Ну, хотя бы наступите.

Парень пожал плечами, подумал:
– Телефон дашь?
– Дам, записывай. Зачем мне гондон? – тихо сказала Таня, диктуя номер.
– А это мой, – сказал съёмщик презервативов перезванивая.

***

Первым делом, придя на работу, Таня позвонила подруге:

– Ир! Ирочка! Мне плохо! – стонала в трубку Таня, – как дальше-то? Приходит с работы, жрет, уходит куда-то. Возвращается, отворачивается и дрыхнет!
– Тань, я не знаю, может притирка?
– Какая в пизду притирка? Полгода притираемся. В рот даст, и то по выходным, – Таня заплакала, – и все!
– В рот? – удивилась подруга.
– Ну, да…
– А, это… как его, – на том конце трубки явно замялись, – а туда?
– Туда никогда, – Таня всхлипнула, – а если бывает, то только через презерватив.
– Мдааа, подруга, – Ирка опять замолчала, – Я так думаю. Детей вам надо, Тань. Ребеночка. Дочку лучше.
– Как? – Таня переложила трубку в другую руку и вытерла слезы, – Я ж говорю, через гондон, и то… По праздникам.
– Ты не реви, – Ирка опять сделала паузу, – Любишь его?
– Люблю, – тихо ответила Таня, – очень! Нисмотря на его скотство. Я уж так думаю про себя. Ну, ты приди, обними и спроси: “как дела, малыш”, а я… Я…
– Ладно, перестань. Давай встретимся сегодня, – сказала подруга, услышав очередной Танин взрыд, – ой… Танюш, я сегодня не могу, у сотрудницы день рождения, давай завтра?
– Угу, – ответила Таня и нажала клавишу отбоя.

***

Андрей с работы пришел вовремя. Буркнул “привет”, и сразу в ванную. Таня хлопотала на кухне, сервируя стол. Андрей молча зашел на кухню и сел.
– Как на работе? – спросила Таня.
– Нормально, – ответил муж.
– Будешь вино? – заискивающе предложила Таня, – я купила сегодня, пятница же.
– Не хочется что-то. Устал.
Таня ревниво отметила про себя, что уставший Андрей успел побриться:
– Андрюш?

Муж ковырял вилкой в тарелке:
– Не могу, за руль сейчас. Дела кой-какие.
– Опять? А с женой побыть?
– Дела, Тань. Я скоро, – ответил Андрей, не поднимая глаз.
– Как знаешь, – Таня отвернулась, – А мне, что прикажешь делать? Дом-2 посмотреть? Или к маме сходить?
– Тань, потом… Я побежал!

Входная дверь хлопнула. Таня опустилась на колени и беззвучно зарыдала.

***

Все! Хватит! Вот сейчас одену своё самое красивое белье, и тоже! Что “тоже”, Таня еще не осознавала, но уже натягивала на себя красные гипюровые стринги, и такой же кружавчатый лифчик. Взгляд её нашел мобильник. Пробежалась по меню. Вызовы. Последние.

Так, это я Ирке звонила, это с работы, а это? Ой! Незнакомый номер! Ах,да! Парень, который помог избавиться от гондона. Звоню…

– Аппарат абонента – либо не аппарат, либо абонент – не совсем абонент, – пропело в ухо Тане.
– Сука! Механическая сука! – проорала в трубку Таня, – уж кто-кто, а ты меня сегодня не остановишь! Ребенок! Мне срочно нужен ребенок!

Таня вылетела из подъезда и закурила. На фильтре тонкого “Вог”, перламутром, отпечатался часть её боевого раскраса. Ресницы тоже были подведены, но на тонких никотиновых штучках это не отразилось никак. За то, отразилось в поведении сидящего на скамейке мужика с бутылкой портвейна в руке.

– Добрый вечер, красавица, присоединиться не желаете?
– Иди нахуй, – злобно ответила Таня, мимолетно оценив и анализировав генофонд алкаша.
– Я и так на хую, – ответил портвейнопоглощатель миролюбиво, – только ножки свесил.
– Ну вот и сиди, быдло, – Таня залезла в сумочку и достала дезодорант, – попробуешь приставать, обрызгаю из газового баллончика.
– Хмык, – мужик глотнул из бутылки, – да нахуй ты мне невпилась, овца. Я чисто поговорить, про жизнь там, про цены, про Олимпиаду в Сочи… Мда… Куда побежала, фифёла? Хлебни портвешку-то, для храбрости, ыыыы. Вот блядь!

Таня замедлила шаг только у следующего подъезда. На лавке под деревом сидел пацан с гитарой и пытался взять соль мажор на третьем ладу. Брень! Трынь! Получалось у него неахти. Таня отдышалась и присела рядом. Набрала повторный вызов. Гандоноистребитель не отзывался.

– Никак? – спросила Таня.
– Неа, – ответил малец, – пальцы болят уже. Барэ трудно брать.
– Попробуй вот так, – Таня указательным пальцем надавила на первую струну на третьем ладу.
– Чёт, не так всё равно. Лажа какая-то.
– По верхним струнам не бей, только по четырем, – наманикюренным пальчиком Таня показала как.

Гитара мелодично отозвалась.
– Ух ты! Ну ты даёшь! – пацан с восхищением посмотрел на Таню, – Блэкмор, ты?
– Я – Таня, – тихо сказала она.
– А я – Санёк, – пацан протянул было руку, потом как-то стушевался, глянув на Танину ухоженную ладонь, и гыгыкнул, – Очень приятно, Татьяна.

Девушка посмотрела на паренька, потом зажмурилась и так же тихо сказала:
– Выеби меня, Санёк, а?
– Че?
– Хуй через плечо! Выеби меня! – сказала Таня чуть громче.
– Гыыы, – ухмыльнулся Санёк, продолжая репетировать альтернативный “соль-мажор”.
– Че, “гыыы”? Выебешь?

Пацан поставил гитару между ног и оценивающе посмотрел на Таню:
– Выебу, стопудов, – констатировал он.
– Ну, давай!
– Прям здесь? – Санёк удивленно вскинул бровь.

Домой вести незнакомого пацана, пусть и из соседнего подъезда, Тане не хотелось:
– Пока не холодно, можно и здесь, – краснея прошептала она.
– Ну ты даёшь! – Санёк привстал с лавки и сплюнул сквозь зубы.

Таня опять взяла в руки мобильник:
– Один звонок, Саш. Одну минуту, ок?
– Да, без базара, – ответил начинающий гитарист и вежливо отошел в сторону.

Ирка не отвечала. Длинные гудки неотвеченного звонка вступили в коитус со средним ухом Танечки.

– Блядь! – в сердцах воскликнула Таня.
– Не берет? – поинтеросавлся Санёк.
– Подруга, – односложно ответила девушка.
– Понимаю, – так же немногословно поддакнул гитарист.

Таня подошла к нему. Тот вытянулся по-струнке и глупо сказал:
– Поцелуемся?
– Зачем?
– Ну, дык… Я не знаю. Вроде положено. Как-то так, вобщем…
– В пизду прелюдии! – Таня задрала подол юбки, приспустила стринги и нагнулась, – Еби!

Санёк не спешил.
– Ну что там? – Таня посмотрела через плечо.
– Слуш, – отозвался пацан, – а гондон у тебя есть?
– Есть! – заорала Таня, – есть у меня гондон! Съебал из дома ровно полчаса назад! Куда не знаю! Ебать будешь, или как?
– Без гондона не буду, – сказал Санёк.

Таня представила, как начинающее дарование российского рока ебет её на глазах у мужа и поспешно натянула стринги:
– Дурак ты, Саш.
– Да я это, как его… – пацан переминался с ноги на ногу.
– Да ну тебя в жопу!
– Может в рот? – скромно спросил Санёк.

Таня пыталась осмыслить происходящее:
– Что ты щас сказал? – поинтересовалась она.
– Минет сделаешь, может?
– Отсоси сам у себя, гитарист.
– Не, ну ты сама же… Щас, погоди, – Санёк достал мобильник, – Тань, я щас! Щас только корешу звякну. Алло! Дарова! У тебя есть гондон? Че? Срочно надо. Да. Прям щас…

Дальше Таня не слушала, помахав рукой, она неспеша побрела дальше.
– Тань! – кричал вслед Санёк, – щас кореш принесёт, постой!
Таня в ответ только подняла средний палец, который при поднятии зацепился за обручальное колечко.

***
Мысли, причем горькие и неутешные, долбили мозг. Таня вышла на дорогу. Подождала буквально минуту. Остановившаяся иномарка недвусмысленно предложила, ртом водителя, анал. Туда же водитель и отправился. Отправился не в рот.

Следующий, явно не славянин, потрясая гондонами, кричал, что доставит “этой девущька, райский наслаждений прямо на заднем сидении”. В рай Тане не хотелось. Да и три гандона в упаковке были слабой мотивацией.

Потом остановился Матис. Только за рулем сидела баба…

– Блядь! Есть еще мужики в этом городе? – думала Таня, возвращаясь домой.

Опа! Точно есть! Таня вовремя замедлила шаг. На дорогу, прямо перед ней, шмякнулся презерватив.
– Это миф какой-то, – сказала Таня, поднимая гондон с асфальта.

Вечерами было зябко. Осенние заморозки недвусмысленно предвещали зиму. А от гондона веяло теплом, клубникой, и чем-то до боли знакомым. Неистовым сексом. Как когда-то в Лазаревском.

Таня прислонилась к углу дома. Отодвинула трусики в сторону, и… вывернула наизнанку содержимое презерватива в себя.

Морозная свежесть, уже остывшего в полете с шестого этажа семени, так впечатлила Таню, что та молниеносно, и самое главное, в первый раз в жизни оргазмировала. Хотя может виной тому были и пальцы Тани. На правой руке. Один с обручальным колечком…

***

Прошел год.

***

– Катенька, ну тише, сейчас мама придет! Тань, ну ты скоро? – Ирина, лучшая подруга Татьяны, укачивала маленькую девочку, которая орала, что есть мочи.
– Бегу-бегу, – отозвалась Таня, пытаясь перекричать смыв унитаза, – Иду уже! Поссать не дадут!

– Ну вот, – Татьяна вытерла руки и взяла дочку на руки, – Что случилось, моя хорошая? Написили? Да ты моя радость!
– Давай помогу, – предложила Ирина.
– Ир, там у меня в сумке памперс.
– Щас принесу!

Таня перепеленала девочку, дала ей грудь, и та вскоре безмятежно заснула.
– Пошли покурим чтоль? – Сказала Ирина, выходя на балкон.
– Ага, – шепотом ответила подруга.

Ирина закурила:
– Ты будешь?
– Ты что, я же кормлю!
– Ой, ну да. – Ирина замахала перед собой ладошкой, отгоняя дым, – Ну, а что Андрей?
– Знаешь, – Таня облокотилась на перила, – как подменили. Души в дочке не чает. Ночью к ней встает. Высыпаюсь хоть.
– Странно…
– Я и говорю! Другой человек совсем!
– Мда… Папаша…

Ирина ревниво посмотрела на подругу.
– Не спрашивал чей? Вернее чья?
– А что спрашивать? Вылитый Андрей! Такой же нос. Глаза – стопудов его. Брови опять же… И эти ямочки на щеках. Ирк, я так счастлива!!!
– Да вижу, – подруга улыбнулась, – ты от счастья только с балкона не упади. Шестой этаж как-никак. Ой…
– Что “ой”?
– Кажется проснулась.
– Блин, точно!

Таня зашла в комнату и взяла ребенка на руки:
– Моё ты солнышко! Сейчас мы уже домой пойдем. Ириш, мы побежим? Андрей придет скоро. Еще надо приготовить что нибудь.
– Рада была видеть, – Ирина поправила нервно халатик, – ты заходи.
– Ой! Совсем забыла! У тебя порошок есть взаймы? Сунулась сегодня постирать, а у меня кончился.

Ирина, с грустью в глазах, тихо сказала:
– Миф, морозная свежесть, подойдет?

(c) MGmike эМГэМайк. 2009, октябрь.