Миф (Морозная свежесть)

У Тани все шло наперекосяк. Реально. Вроде все было. Но было сначала. И вдруг как-то в один миг — ррраз! И не ровно. А как-то через жопу. Началось с какой-то мелочи, потом усугубилось еще парочкой, вроде безобидных чепуховин. Но сейчас она имела то, что было в наличии… В наличии был презерватив.

Таня шла на работу и, обходя лужу у четвертого подъезда, свернула с асфальтовой дорожки и прошла по газону. Прошла быстро, стараясь не наступать острыми каблучками на податливую осенюю грязь. Практически на цыпочках пробежала. Но, видимо, где-то что-то неучла. Слава богу, нашлись добрые люди, подсказали:

— Девушка, — обратился к ней молодой парень на остановке, — извините конечно, но у вас — это…
— Что?
— Я даже не знаю как и сказать, — парень перешел на шепот, — наверное, гондон!

Таня смерила взглядом говорившего. Ну да, есть у ней один гондон. Ровно полгода назад говоривший о неземной любви, носивший на руках. Один раз, правда. Отнес от ЗАГСа до машины. А сейчас… Сейчас Андрей, её муж, приходил домой, съедал ужин, причем молча. Затем, потыкав пальцами в мобильник, говорил: «я скоро, пивка схожу с друзьями попью», и уходил. Возвращался заполночь. Пивом от него не пахло, как ни странно.

— Гондон, — присмотревшись сказал парень.
— Точно гондон, — ответила Таня, продолжая думать о своем.

Медовый месяц, да какой месяц! Всего лишь две недели, в Лазаревском, пролетели незаметно. Потом быт навалился. Такой же прозаический, как и первый Танин мужчина. Такой же неминуемый, быстрый и… Не дающий ни удовлетворенности, ни чего-то более. Какой в пизду оргазм?! Что это такое, блядь? Выдумки Ирки, свидетельницы на свадьбе, не более.

— Так и будете с ним?
— Что? — рассеянно спросила Таня.
— С гондоном, — напомнил парень.
— А-а-а, — протянула Таня, и посмотрела на ноги, — фигасе!
— Я вам и говорю, — парень улыбнулся, — неудобно все же.

И что делать? На останвке народу полно. На стройные Танины ножки смотрели все. Кто с вожделением, а кто и с завистью. Конфуз и неудобство, возведенное в степень. Руками снимать с острого каблучка? Палево, нигламур, и уж явно никамельфо.
— Вы мне не поможете, — тихо спросила Таня?
— Гыыы, — рассмеялся парень, — а как?
— Ну, хотя бы наступите.

Парень пожал плечами, подумал:
— Телефон дашь?
— Дам, записывай. Зачем мне гондон? — тихо сказала Таня, диктуя номер.
— А это мой, — сказал съёмщик презервативов перезванивая.

***

Первым делом, придя на работу, Таня позвонила подруге:

— Ир! Ирочка! Мне плохо! — стонала в трубку Таня, — как дальше-то? Приходит с работы, жрет, уходит куда-то. Возвращается, отворачивается и дрыхнет!
— Тань, я не знаю, может притирка?
— Какая в пизду притирка? Полгода притираемся. В рот даст, и то по выходным, — Таня заплакала, — и все!
— В рот? — удивилась подруга.
— Ну, да…
— А, это… как его, — на том конце трубки явно замялись, — а туда?
— Туда никогда, — Таня всхлипнула, — а если бывает, то только через презерватив.
— Мдааа, подруга, — Ирка опять замолчала, — Я так думаю. Детей вам надо, Тань. Ребеночка. Дочку лучше.
— Как? — Таня переложила трубку в другую руку и вытерла слезы, — Я ж говорю, через гондон, и то… По праздникам.
— Ты не реви, — Ирка опять сделала паузу, — Любишь его?
— Люблю, — тихо ответила Таня, — очень! Нисмотря на его скотство. Я уж так думаю про себя. Ну, ты приди, обними и спроси: «как дела, малыш», а я… Я…
— Ладно, перестань. Давай встретимся сегодня, — сказала подруга, услышав очередной Танин взрыд, — ой… Танюш, я сегодня не могу, у сотрудницы день рождения, давай завтра?
— Угу, — ответила Таня и нажала клавишу отбоя.

***

Андрей с работы пришел вовремя. Буркнул «привет», и сразу в ванную. Таня хлопотала на кухне, сервируя стол. Андрей молча зашел на кухню и сел.
— Как на работе? — спросила Таня.
— Нормально, — ответил муж.
— Будешь вино? — заискивающе предложила Таня, — я купила сегодня, пятница же.
— Не хочется что-то. Устал.
Таня ревниво отметила про себя, что уставший Андрей успел побриться:
— Андрюш?

Муж ковырял вилкой в тарелке:
— Не могу, за руль сейчас. Дела кой-какие.
— Опять? А с женой побыть?
— Дела, Тань. Я скоро, — ответил Андрей, не поднимая глаз.
— Как знаешь, — Таня отвернулась, — А мне, что прикажешь делать? Дом-2 посмотреть? Или к маме сходить?
— Тань, потом… Я побежал!

Входная дверь хлопнула. Таня опустилась на колени и беззвучно зарыдала.

***

Все! Хватит! Вот сейчас одену своё самое красивое белье, и тоже! Что «тоже», Таня еще не осознавала, но уже натягивала на себя красные гипюровые стринги, и такой же кружавчатый лифчик. Взгляд её нашел мобильник. Пробежалась по меню. Вызовы. Последние.

Так, это я Ирке звонила, это с работы, а это? Ой! Незнакомый номер! Ах,да! Парень, который помог избавиться от гондона. Звоню…

— Аппарат абонента — либо не аппарат, либо абонент — не совсем абонент, — пропело в ухо Тане.
— Сука! Механическая сука! — проорала в трубку Таня, — уж кто-кто, а ты меня сегодня не остановишь! Ребенок! Мне срочно нужен ребенок!

Таня вылетела из подъезда и закурила. На фильтре тонкого «Вог», перламутром, отпечатался часть её боевого раскраса. Ресницы тоже были подведены, но на тонких никотиновых штучках это не отразилось никак. За то, отразилось в поведении сидящего на скамейке мужика с бутылкой портвейна в руке.

— Добрый вечер, красавица, присоединиться не желаете?
— Иди нахуй, — злобно ответила Таня, мимолетно оценив и анализировав генофонд алкаша.
— Я и так на хую, — ответил портвейнопоглощатель миролюбиво, — только ножки свесил.
— Ну вот и сиди, быдло, — Таня залезла в сумочку и достала дезодорант, — попробуешь приставать, обрызгаю из газового баллончика.
— Хмык, — мужик глотнул из бутылки, — да нахуй ты мне невпилась, овца. Я чисто поговорить, про жизнь там, про цены, про Олимпиаду в Сочи… Мда… Куда побежала, фифёла? Хлебни портвешку-то, для храбрости, ыыыы. Вот блядь!

Таня замедлила шаг только у следующего подъезда. На лавке под деревом сидел пацан с гитарой и пытался взять соль мажор на третьем ладу. Брень! Трынь! Получалось у него неахти. Таня отдышалась и присела рядом. Набрала повторный вызов. Гандоноистребитель не отзывался.

— Никак? — спросила Таня.
— Неа, — ответил малец, — пальцы болят уже. Барэ трудно брать.
— Попробуй вот так, — Таня указательным пальцем надавила на первую струну на третьем ладу.
— Чёт, не так всё равно. Лажа какая-то.
— По верхним струнам не бей, только по четырем, — наманикюренным пальчиком Таня показала как.

Гитара мелодично отозвалась.
— Ух ты! Ну ты даёшь! — пацан с восхищением посмотрел на Таню, — Блэкмор, ты?
— Я — Таня, — тихо сказала она.
— А я — Санёк, — пацан протянул было руку, потом как-то стушевался, глянув на Танину ухоженную ладонь, и гыгыкнул, — Очень приятно, Татьяна.

Девушка посмотрела на паренька, потом зажмурилась и так же тихо сказала:
— Выеби меня, Санёк, а?
— Че?
— Хуй через плечо! Выеби меня! — сказала Таня чуть громче.
— Гыыы, — ухмыльнулся Санёк, продолжая репетировать альтернативный «соль-мажор».
— Че, «гыыы»? Выебешь?

Пацан поставил гитару между ног и оценивающе посмотрел на Таню:
— Выебу, стопудов, — констатировал он.
— Ну, давай!
— Прям здесь? — Санёк удивленно вскинул бровь.

Домой вести незнакомого пацана, пусть и из соседнего подъезда, Тане не хотелось:
— Пока не холодно, можно и здесь, — краснея прошептала она.
— Ну ты даёшь! — Санёк привстал с лавки и сплюнул сквозь зубы.

Таня опять взяла в руки мобильник:
— Один звонок, Саш. Одну минуту, ок?
— Да, без базара, — ответил начинающий гитарист и вежливо отошел в сторону.

Ирка не отвечала. Длинные гудки неотвеченного звонка вступили в коитус со средним ухом Танечки.

— Блядь! — в сердцах воскликнула Таня.
— Не берет? — поинтеросавлся Санёк.
— Подруга, — односложно ответила девушка.
— Понимаю, — так же немногословно поддакнул гитарист.

Таня подошла к нему. Тот вытянулся по-струнке и глупо сказал:
— Поцелуемся?
— Зачем?
— Ну, дык… Я не знаю. Вроде положено. Как-то так, вобщем…
— В пизду прелюдии! — Таня задрала подол юбки, приспустила стринги и нагнулась, — Еби!

Санёк не спешил.
— Ну что там? — Таня посмотрела через плечо.
— Слуш, — отозвался пацан, — а гондон у тебя есть?
— Есть! — заорала Таня, — есть у меня гондон! Съебал из дома ровно полчаса назад! Куда не знаю! Ебать будешь, или как?
— Без гондона не буду, — сказал Санёк.

Таня представила, как начинающее дарование российского рока ебет её на глазах у мужа и поспешно натянула стринги:
— Дурак ты, Саш.
— Да я это, как его… — пацан переминался с ноги на ногу.
— Да ну тебя в жопу!
— Может в рот? — скромно спросил Санёк.

Таня пыталась осмыслить происходящее:
— Что ты щас сказал? — поинтересовалась она.
— Минет сделаешь, может?
— Отсоси сам у себя, гитарист.
— Не, ну ты сама же… Щас, погоди, — Санёк достал мобильник, — Тань, я щас! Щас только корешу звякну. Алло! Дарова! У тебя есть гондон? Че? Срочно надо. Да. Прям щас…

Дальше Таня не слушала, помахав рукой, она неспеша побрела дальше.
— Тань! — кричал вслед Санёк, — щас кореш принесёт, постой!
Таня в ответ только подняла средний палец, который при поднятии зацепился за обручальное колечко.

***
Мысли, причем горькие и неутешные, долбили мозг. Таня вышла на дорогу. Подождала буквально минуту. Остановившаяся иномарка недвусмысленно предложила, ртом водителя, анал. Туда же водитель и отправился. Отправился не в рот.

Следующий, явно не славянин, потрясая гондонами, кричал, что доставит «этой девущька, райский наслаждений прямо на заднем сидении». В рай Тане не хотелось. Да и три гандона в упаковке были слабой мотивацией.

Потом остановился Матис. Только за рулем сидела баба…

— Блядь! Есть еще мужики в этом городе? — думала Таня, возвращаясь домой.

Опа! Точно есть! Таня вовремя замедлила шаг. На дорогу, прямо перед ней, шмякнулся презерватив.
— Это миф какой-то, — сказала Таня, поднимая гондон с асфальта.

Вечерами было зябко. Осенние заморозки недвусмысленно предвещали зиму. А от гондона веяло теплом, клубникой, и чем-то до боли знакомым. Неистовым сексом. Как когда-то в Лазаревском.

Таня прислонилась к углу дома. Отодвинула трусики в сторону, и… вывернула наизнанку содержимое презерватива в себя.

Морозная свежесть, уже остывшего в полете с шестого этажа семени, так впечатлила Таню, что та молниеносно, и самое главное, в первый раз в жизни оргазмировала. Хотя может виной тому были и пальцы Тани. На правой руке. Один с обручальным колечком…

***

Прошел год.

***

— Катенька, ну тише, сейчас мама придет! Тань, ну ты скоро? — Ирина, лучшая подруга Татьяны, укачивала маленькую девочку, которая орала, что есть мочи.
— Бегу-бегу, — отозвалась Таня, пытаясь перекричать смыв унитаза, — Иду уже! Поссать не дадут!

— Ну вот, — Татьяна вытерла руки и взяла дочку на руки, — Что случилось, моя хорошая? Написили? Да ты моя радость!
— Давай помогу, — предложила Ирина.
— Ир, там у меня в сумке памперс.
— Щас принесу!

Таня перепеленала девочку, дала ей грудь, и та вскоре безмятежно заснула.
— Пошли покурим чтоль? — Сказала Ирина, выходя на балкон.
— Ага, — шепотом ответила подруга.

Ирина закурила:
— Ты будешь?
— Ты что, я же кормлю!
— Ой, ну да. — Ирина замахала перед собой ладошкой, отгоняя дым, — Ну, а что Андрей?
— Знаешь, — Таня облокотилась на перила, — как подменили. Души в дочке не чает. Ночью к ней встает. Высыпаюсь хоть.
— Странно…
— Я и говорю! Другой человек совсем!
— Мда… Папаша…

Ирина ревниво посмотрела на подругу.
— Не спрашивал чей? Вернее чья?
— А что спрашивать? Вылитый Андрей! Такой же нос. Глаза — стопудов его. Брови опять же… И эти ямочки на щеках. Ирк, я так счастлива!!!
— Да вижу, — подруга улыбнулась, — ты от счастья только с балкона не упади. Шестой этаж как-никак. Ой…
— Что «ой»?
— Кажется проснулась.
— Блин, точно!

Таня зашла в комнату и взяла ребенка на руки:
— Моё ты солнышко! Сейчас мы уже домой пойдем. Ириш, мы побежим? Андрей придет скоро. Еще надо приготовить что нибудь.
— Рада была видеть, — Ирина поправила нервно халатик, — ты заходи.
— Ой! Совсем забыла! У тебя порошок есть взаймы? Сунулась сегодня постирать, а у меня кончился.

Ирина, с грустью в глазах, тихо сказала:
— Миф, морозная свежесть, подойдет?

(c) MGmike эМГэМайк. 2009, октябрь.