Табурет

Решил сделать себе табурет. Ну, захотелось. Вышел во двор, сел себе в тенёчке. Рубанок, пила, молоток, всё под рукой. Сижу, мастерю, никого не трогаю. Думаю, жена домой придёт — похвалит, поцелует, рюмочку нальёт. Насвистываю песенку, пиво рядом стоит. Красота.
Подошёл сосед. Постоял, посмотрел, подсказал, как лучше перепоночки между ножками соединить. Спасибо, говорю, и правда так лучше. Крепче держится. Подошёл другой сосед:
— Делать тебе нечего, табуреты лепить. Пошли бухать.
— Нет, — говорю, — нужно доделать. Не бросать же на половине.
— Ну, как хочешь. — Свалил. Алкаш. Что с него взять.
Птички щебечут, цветы в полисаднике пахнут. Чувствую себя так, будто, не табурет строгаю, а вселенную.

Проходит мимо какая-томалолетка, блондинка. Остановилась, посмотрела коровьими зеньками и говорит:
— Говно у тебя, а не табуретка. — И стоит, смотрит выжидательно.
— Тебе не всё равно, — говорю, — иди куда шла.
— А что это ты меня гонишь?
— Да ничего, табурет, как табурет. Почему говно ?
— А вот я знаю мастера табуреточных дел, Мандельштам зовут, так он табуретки делает — просто загляденье.
Нет, думаю, ты мне настроение не испортишь. Молчу.
— Не табуретка, а фигня какая-то у тебя, — не унимается, — мне не нравится.
— Ты хоть раз молоток в руках держала? — спрашиваю.
— Нет, мне это и не нужно. Для того, чтобы разбираться в табуретах, не обязательно уметь их делать.
— Ну, и ладно, — говорю, — пиво будешь?
В другой день сразу бы послал, а сегодня настроение хорошее.
— А что это ты тут фамильярничаешь, пивом меня угощать вздумал. Подрасти сначала.- Ну и пошла…, пошла, короче, — говорю. Не зло говорю, весело так.
Вдруг подскакивает ко мне ещё одна мадам и сразу нахрапом:
— А что это ты так с девушками? Что-то ты, дядя, не адекватный какой-то. Уже и покритиковать тебя нельзя. Ишь, нашёлся тут гений табуреточный, а у самого гвоздь вон, вбит не под тем углом и клей, вон потёк.
— Тебе не один хрен? — Спрашиваю.
— Нет, раз вышел на улицу с табуретом, так будь добр.
— Мадам, говорю, я тебя трогал?
Тут народ на шум начал подтягиваться.
— Библия не разрешает по субботам табуреты делать. Ты оскорбляешь наши религиозные чувства!
— А я не верующий.
— Ах, ты ещё и в Бога не веришь! Скотина ты и табурет твой, поэтому никуда не годный.
— Табурет малоценен, наезд груб и оскорбителен, попытка сарказма не удалась, амикошонства не люблю. Плотник — нервный и критику почему-то не любит. Ты что, любишь, чтобы тебя только хвалили? Ясно, так и запишем. — шумит толпа.
— Товарищи, что вам от меня надо? — Спрашиваю.
— Столяра на мыло!!! Табурет сломать!!! Урод неадекватный!!! — все кричат, слюной брызжут. Некоторые с ухмылочкой наблюдают в стороне, чем же закончится, подначивают: ату его, ату.
И тут жена подходит. Через толпу протолкалась
— Ну, ты даёшь, вот это табурет!!! Мне нравится!
Забрали мы стул, инструменты и пошли домой.
А толпа? А что толпа. Жалко мне их, трудно им со своей желчью жить, слюноотделение обильное, вот и плюются на всё, что видят. Хотят показаться умными, пусть порисуются, мне жалко, что-ли? А на табурете до сих пор сидим.