Икстрим

За бортом -58С. Актировка (ну на работу типа можно не спешить). Если выйти на крыльцо и плюнуть – слюна, не долетев до земли, с характерным щелчком замерзает и падает на землю уже ледышкой. Вобще на моей памяти самый дубак был -64С. А Самая низкая официально зарегистрированная -71,2С. Предвижу протесты втыкателей – «Не писди афтар! Стока холодно не бывает!» Отвечаю – не пиздю, бывает. В чем каждый желающий может убедиться открыв советский школьный учебник по географии за 6 класс, где написано «Оймякон — полюс холода материковой зоны Северного полушария, самая низкая зарегистрированная температура -71,2С» Ну а мы хуле – еще 350 км. севернее.
Грузовые не ездят — масло в мостах замерзает, соляра в топливопроводе – то же. Даже если бак с «подогревом». Одни долбаки на УАЗиках носятся. Вот же ебанутая машина! Все живое дохнет – а этому чуду автопрома все похуй! Правда если зашлют далеко и УАЗ секанет на морозе, а водила лошок и быстро не сделает — то пиздец – жги баллоны. Сначала запаску, а потом все колеса, а потом и тарантас. Ну да такое редко бывает. Обычно в такой дубак по две машины отправляют и водил путевых.
Так что пока нехуй делать. Сидим. Вот и вспоминается всякое.

Недели две назад были тут пендосы на 4 Лендроверах, мужиков штук 6 и две бабы. Икстремалы ебтыть! Кругосветчики. Хуярят через Афстралию, Африку-Европу-Рассею в Магадан, потом опять в Штаты. Меж материками на кораблях, посуху- своим ходом. Типа акция у них Гринпис против китов или безногие за мины – хуй ево знаит неразобрал. Бабы страшнючие у них – што лошади. Так что тему ебли раскрывать и не пытались. Ну покормили, спать устроили, а босс ихний пошел – машины все заглушил (на улице полтинник) и тож спать мылится. Дядя! Слушай! А ты как поутру заводить-то будешь Ровера свои?
— О, ноу проблем! Ойл – синтетик!
— Какой нахуй Ойл-синтетик! Мороз -50 — пизда будет твоей синтетик!
— Ноу, ноу Ай все кноу!
— Ну и хуй с тобой, дурилка картонная, раз ты все Кноу!
Естессна по утру Ровера все даже не кла-кла. Молчать, хотя лампочки горять.
— Слышь! Ты, «Все Кноу»! Покаж чо за масло-то синтетик?
Достает канистру, на ней русским языком по-английски написано: «Охуительный Ойл синтетик от + 50 до – 40» Ты на градусник-то смотришь? Показуит градусник электронный на приборной доске. У него предел – 35. Ну об чем с ним говорить-то? Да ладно не ссы ты, пендос! Ща мы им быстренько паяльной лампой мосты прогреем, поддоны – заведутся Роверюги нехуй делать! Только лампу раскочегарили – бежит орет!
— Ноу файер! Кар из блазе!
— Да не бойсь ты, не спалим!
Нихуя — прыгает на лампу типа грудями и тушит. Матросов ити его мать! Ну хули делать, пришлось КАМАЗЫ из бокса выгонять, Ровера руками закатывать. Отошли они в тепле – завелись. Ну слава яйцам – песдуйте отюда перышки вам в жопу страусиные! И машины на трассе не глушите! Как вас в Африке негры не ебнули дураков таких?
С Икстремалами этими хохма только. Повадились с недавних пор. Шли мы с деятелем одним по кличке Крантик на Магадан летом правда не в зиму. Крантик – он потому Крантик, что раньше на кране в артели работал. До Магадана от нас 1130. Ну 130-то мы отьехали быстро. Но надож постоять на ручейке – пообедать, отдохнуть, описятиться (вы не подумайте чего – описятиться – это в смысле по 50 грамм ебнуть) хули, путь то не близкий. Ребята хорошие попались машин 5-6 на пятаке. Где-то примерно на второй день затянувшегося обеда Крантик мутным глазом посмотрел на дорогу – О, мужики, глянь!
Едет по трассе крендель – сразу видно чухонец. Куртка яркая, рюкзак, на велике ! Хуяссе думаем описятились! Глюки пошли уже. Да нет не глюки! Точно — мужик на велике. Надо заметить, что перегоны у нас км по 200-300 тайга — ни жилья, ни заправки, мишка может на трассу выскочить, или хищнари (ну это которые золото незаконно моют – хищники по местному) Так эти вапще и завалить могут бес проблем – отчаянные рожи. Джек Лондон со своим Юконом сосет! Одним словом нихуя не велотрек в Крылатском.
Зовем велосипедаста к себе – знакомимся. Оказывается француз. Мишель, фамилию хуй выговоришь. По-французски у нас только Крантик может – Же не манж па сис жур знает. Заебал уже всех со «своим же не манжем»! Отъебись от человека! Француз по английски немного ботает. Ну и мы тож – у меня институт все-таки за плечами, мужики видиков насмотрелись — Фак ю и Щиит заебись у них получается. Да пьянючие все – и без английского все понятно! Велопробег у него трансевразийский, от Лиона до Чукотки.
— Ну ты Миша даешь стране угля! Давай брателло садись, отдохни-покушай! Да прислони ты велик свой к колесу, никто его не спиздит. Все свои ребята. Мы тебя на КАМАЗЕ бля мигом велопробегом доставим в лучшем виде!
— Пардон друзья, мне на КЕМАЗЬЕ никак нельзя. У меня пробег – все должно быть честно.
— Ну честно так честно. Мы завтра по утру упылим, а ты потом вслед по свежачку за нами двинешь. Давай, наливай Мише!
— Ребьята – водка Ноу, я спортцмен.
— Слышь, Паганель! Все мы тут спорцмены. Давай по чуть-чуть. Мы ж от всего сердца!
Сами понимаете, что от пьяных старателей просто так не отвяжесься! Короче упоили братку вдугаря. Неудобно конечно, но мыж правда от души за парня!
Утром встал француз кое-как и собираться. Ну мы то же потихоньку выползаем из спальников. Он нас увидел и сразу:
— Похмельятся НОУ! (видать не одни мы его на маршруте душевно угощали – шутка-ли через всю Рассею чувак педали крутит). Собрал рюкзак, пошел за машину за великом. Чо-то смотрим он за грудь схватился и залопотал по французски жалобно. Ну пиздец подорвали спорцмену здоровье – сердечко што ли прихватио с похмелья? Подбегаем и сами за головы. Ебанврот! Велик – рама карбон! Под колесами фуры лежит раздавленный напрочь. Переднее колесо, вилка, рама все по пизде — спицы торчат в разные стороны.
Вспомнили, что Крантик – мудило, машину ночью переставлял – ему видете ли ветром дым от костра в харю дует и он этот ветер «Щас фурой отсечет». Отсек бля.
— Крантик! Пизда ты нестроевая! Щас тебе бошку отсечем!
Ну а чо с него возьмешь! Сам стоит трясется с похмела да с перепугу. Ну фсе капец. Веломарафон накрылся. Ну чего делать – виноваты перед хранцузом! Как искупить-то? Собрали чего от велика осталось и назад – на базу. Был там моторист у нас – Петрович. Старый волчара Колымский.
— Петрович! Так и так. Скандал международный. Сделай что нить. Вот велик. Вот колесо, вот спицы.
— Ну мудаки Мать вас так-перетак! Как я сделаю? Работа тонкая, подшипнику вот пизда. Я вам что Лефша чтоль!?
— Выручай Петрович! Оскандалились. Перед французом неудобна!
— Хуй с вами! Давай суда велик. Сами — нахуй! Вечером зайдете.
Похмеляться с горя все-таки пошли. И Хранцуза с собой. Утешаем. Миха не боись – починит Петрович велик! (А сами думаем какой хуй починит – пизда карбону). Приходим вечером в гараж. Стоит в углу велик! Целый!. При ближайшем рассмотрении оказалось правда, что колесо переднее уже не карбон, а советское ну а в остальном все заебца! Крутится –вертится работает карочи. Ну Петрович — молоцца! Хранцуз посветлел – Петровича обнимать лезет! Деньги сует. Акстись, Миша, какие деньги! (Мы потом сами Петровичу проставили ящик водяры)
А Француз песдатый парень оказался. Правда честный. Лучше чем пендосы (те с нами не пили, хоть и предлагалось). Доехал снами аккурат до того места где велик раздавили. Залез на карбон свой русско-французский и покатил! Такой вот, панимаишь, икстрим.
Холода будут держаться — может вспомню еще че-нить.