Поэзия

Как ебутся кони

Я пиво пью, лениво созерцая
Пейзаж унылой, сумрачной зимы.
Обрывки строк, в сознании мерцая,
Текут свободно, вялы и скучны.

О, похуизм, плод жизни злоебучей,
Отрада милая изъебанных мозгов,
Ты дружен с солнцем, скрывшимся за тучи,
С душой земли, что спит среди снегов!

Ты дружен с пивом, что течет, лаская
Мой организм прохладною волной.
Беспечно ссу — журчит моча златая,
Сверля сугроб струею озорной.

Мне кажется, пора бежать за новой,
Но ноги не идут уже к ларьку.
Так похуй стало все, что даже слова,
Почувствовал, сказать я не смогу.

Так похуй стало все… Но силой воли
Себя я, как могу, гоню домой,
Чтоб не замерзнуть, не почуяв боли,
Чтобы не стать фигуркой ледяной…

…

Кружится снег, дорожки покрывает,
Я засыпаю с мыслями о нем.
А как ебутся кони — хуй их знает…
Да похую, ебись они конем!про медведей.

Жили-были три медведя,
Но не так, как все соседи:
Называли себя »кастой»
Три махровых педераста.
Старший — Михаил Иваныч.
Средний — Михаил Степаныч.
Младший — просто Михаил
(Его отчество забыл).
Было им на всех плевать —
Дом имели, в нём кровать
Из массивнейшей породы —
Я таких не видел сроду!
Всем запросам отвечала:
Не скрипела, не «играла».
Ох, на ней творилась тряска!
Не опишешь даже в сказках!

И творилась очень часто,
Как всегда у педерастов…
Поразительный народ! —
Ели каждый вечер мёд,
Пили воду из-под крана,
Спать ложились очень рано,
Дабы предаваться блуду,
Но об этом я не буду…

Удивлялись все соседи,
Как работали медведи.
Брали взятки, лес валили
И работой дорожили.
В воскресенье и субботу
Не ходили на работу,
А ходили на базар —
Пополнять в дому товар.
Мёд имеет свой секрет —
Вроде мёд, а вроде нет…
Средь каштанов и акаций
Очень много провокаций!
Но на то в лесу медведь,
Чтоб за качеством глядеть!
И, поймавши «левака»,
Били мишки дурака.
Первым бил Михал Иваныч,
Добивал — Михал Степаныч.
Бил последним — Михаил,
Не щадя медвежьих сил.

Шли медведи по базару
И вкушали мёд «на шару» —
Продавцов знакомых много,
Оттого вкусней дорога!
— Все свои?
— Одна не наша…

— Как зовут?
— Зовите Машей. —
Отвечала им девчонка.
Отвели её в сторонку.
— Дай-ка мёду на зубок…
Глянь, в нём, явно, сахарок!
Что за жизнь — одни ухабы!..
— Будем бить?
— Она же баба…
Наседал Михал Иваныч,
Защищал Михал Степаныч.
Только младший Михаил
Ничего не говорил…
Льётся море горьких слёз —
Бить?
Не бить? —
Вот в чём вопрос!
Тут попробуй, угадай-ка!
— К нам пойдёшь домохозяйкой,
Отработаешь годок —
И простим тебе медок.
Радуйся, не бьём мы баб!
Это чувствуешь хотя б?
— Гуманизм такой знаком,
Что ж, ведите, звери, в дом.
Год, конечно, многовато…
Но что делать? Виновата…

Маша в кухне огляделась,
И работа завертелась:
Разлила по кружкам воду,
Подала медведям мёду.
Вдруг заметила кровать:
— Если будут приставать,
Заору вовсю соседям,
Что насилуют медведи!
Не путана я, не шлюха,
Привлеку за групповуху!
… Сейф лохматый очень часто
Превращает в педерастов…

— Машка, ешь, не будь голодной!
На сегодня ты свободна.
— Как «свободна»? Я готова
Ублажать медведей снова.
— Лучше снаряди кровать —
Мы ложимся рано спать —
А сама приляг у двери.
— Вы не люди!
— Да, мы звери.

Маша время потянула,
Но, однако ж, не уснула,
А решила обождать,
Чтоб попозже на кровать
Перебраться, где теплее…
Утро ночи мудренее!

Месяц ясный за окном.
Хата ходит ходуном…

Да, такое не случится
Ни в глубинке, ни в столице!
Центровым — Михал Иваныч,
А под ним — Михал Степаныч.
Сверху — просто Михаил —
Бьётся из последних сил!
Дышат, как в погоне, часто.
— Педерасты! Педерасты! —
Маша во всю мощь орёт.
Ей в ответ: — Прощаем мёд!
Пощади ты нас, медведей!
Ща заявятся соседи!
Нас же выгонят с работы!
Лес валить обязан кто-то…

Эта сказка хороша!
В смысл вникая не спеша,
Ты поймёшь, читатель милый,
Чем слаба мужская сила…

Знают все, не я один —
«Мёдом» кличут кокаин.