Всё так просто…

Получил я однажды по голове. Как получил и за что — история это
отдельная, по-своему смешная и поучительная, возможно, позже расскажу и
её. Но сейчас важно лишь то, что я крепко получил по голове. Загремел в
больницу с сотрясением мозга. А в отечественную больницу живому, как
известно, лучше не попадать.

Угодил я в палату человек на десять. Условия — спартанские. Народ
подобрался в основном с высшим образованием, разношёрстный, так или
иначе травмированный. Врач нам попался сравнительно молодой, к
пациентам, мягко говоря, равнодушный, зато изрядно озабоченный сбором
материала для кандидатской диссертации. Особенно интересовали его
результаты пункции нашего спинного мозга. Кто не знает — это прокол
между позвонками с целью набрать ликвора, спинномозговой жидкости.
Штука, в общем-то, диагностически малоценная и притом весьма опасная:
малейшая ошибка — и травмирован спинной мозг, со всеми вытекающими
последствиями.
Однако материал для диссертации должен быть
представительным, выборка – репрезентативной. И любопытный
исследователь, ничтоже сумняшеся, подвергал этой рискованной процедуре
всех, кто попадал к нему в лапы и, по незнанию или легковерию, не
оказывал сразу же отчаяннейшего сопротивления.

А потому первым же делом матёрые больные, здешние старожилы,
предупредили меня о лекарской причуде. И, кстати же, показали мне в
коридоре жертву доброго доктора-пункционера — прихрамывающую миловидную
девушку, которую этот эскулап всё-таки подбил на свою любимую процедуру,
наврав, что иначе исход болезни может оказаться печальным. Товарищи по
палате добавили, что таких доверчивых больных он покалечил на их памяти
уже несколько, и наказали категорически от предлагаемой пункции
отказываться, несмотря на всю настойчивость любознательного
экспериментатора.

И действительно, не успев толком представиться, лечащий врач (странное
это словосочетание – «лечащий врач», вроде как пишущий писатель или
танцующий танцор… ну, да ладно, не об этом речь) начал упорно склонять
меня к означенной пункции, а я принялся столь же целеустремлённо
изворачиваться. В ход пошли страшилки и всё более мрачные прогнозы моего
будущего, спасти которое может только чудотворная сила целительной
пункции. Я в ответ вежливо благодарил добряка за желание спасти мою
молодую жизнь, но от милой его сердцу процедуры неизменно, под
разнообразнейшими предлогами уклонялся.

В таких беседах прошло несколько дней, доктор терял лицо и всё более
входил в раж, стремясь добиться желаемого. И тут к нам поместили
новенького. Им оказался сильно пьющий сантехник, доставленный с так
называемой «пьяной травмой». Мужичок этот был угрюмым молчуном,
изъяснялся лишь несколькими простыми словами, в основном — непечтаными.
Обязательную для каждого новичка историю про пункцию он выслушал
внимательно, прокомментировал лапидарно. И, действительно, через
некоторое время пришёл к нему наш айболит, поздоровался, традиционно
представился. Сантехник отреагировал своеобразно. Он неторопливо уселся
на кровати, прижавшись к стене, подобрав колени к подбородку и крепко
обхватив их руками. Набычился и молча, настороженно уставился на
доктора. Тот слегка смутился и повторил свою речь во второй, затем – и в
третий раз. В ответ — молчание сантехника, застывшего всё в той же позе.
И вот, наконец, лекарь произнёс то, из-за чего затевал всю слащавую
беседу: «ну, и, конечно же, для надежности диагноза и полноты исцеления
мы Вам, батенька, сделаем ПУНКЦИЮ!»

И тут Валаамова ослица заговорила. Громко, злобно и отчётливо, глядя на
ненавистного врага исподлобья, сантехник отчеканил: «ПОШЁЛ НА Х…!!!».
Врач изумлённо отпрянул, отступил и, помолчав, нерешительно пробормотал:
«Тааак… Ну, значит, этому мы пункцию делать не будем…»

И наша палата разразилась громовым хохотом. Каких только ухищрений и
дипломатических ходов не перепробовали мы, интеллигентишки, уклоняясь от
грозной вивисекции. А единственный верный ответ с ходу нашёл
малограмотный сантехник!