КАЙФ НАВЫВОРОТ

Посвящается всем любителям порносайтов и не только…

Чудный денек! Ты насилу высидел последнюю пару и весь воспрянул, обласканный мягким солнечным светом. Мир улыбается тебе, а ты — ему, и вам обоим хорошо.
Летишь сломя голову, предвкушая смачную развлекуху — полный оттяг в Инет-центре. Давне-енько мы хотели облазить все сайты с журналами и игрушками. А может удасться скачать клевую прогу?… Да и по курсяку не мешает кое-что глянуть… Злыдни-препы совсем офигели, завалили учебой по горло и ждать пришлось целых две недели.
Дорожа каждой секундой, ты мухой пролетаешь длинный коридор (понаделали лабиринтов, блин) и молниеносно распахиваешь дверь.
Повезло: «предбанник», обычно нашпигованный дохнущими с тоски юзерами, пуст, и девушка-оператор дарит приветливую улыбку. Отворяешь дверь в зал и… вдруг навстречу выскакивает стремный потный ламер с беспокойно бегающими глазками. «Ну и ну! Видать, у малого крыша двинулась, таких нельзя в Инет пускать!»- Думая так, ты уверенно направляешься к свободному компу. Кое-кто оборачивается, и щетка чужого внимания приятно чешет зудящее тщеславие.

Быстро седлаешь стул, танцующими пальчиками вводишь логин, пароль и плюхаешься в систему. Пруха!

Конечно, между нами, ты не такой уж кульный хакер, каким хочешь казаться. Если начистоту, то до него тебе как паршивенькой «аэмдешке» до третьего «пента». Но с другой стороны, и от ламера ты удалился порядком.

А связь по сети отличная, «форточки» грузятся только так. Еще несколько «кликов»… Йес!

… Позже накал ослабевает. Продолжаешь осмотр по инерции, а в извилинах родилась и копошится авантюрная затейка. Что такое? Хочется покопаться в «паутине» и добыть что-нибудь по-настоящему кульное?
Вдруг на экране появляется алый квадрат с блондинкой посередине. Блондинка дарит многозначительную улыбку. Ниже надпись: «Все о женщине». Ты непроизвольно моргаешь, ерзаешь и палец как-то сам собой липнет к клавиатуре. Винт надсадно трещит и бухает целый ворох опций. От нежданого изобилия мышка теряется, но затем, точно попав в силовое поле, несется к одной…
Дыхание сбивается. Сердце колотит в ребра. Картинки!… Голодный взгляд твой жадно облизывает экран и становится масляным, а ладони покрываются липкой сыростью.
Мозги раскаляются. Кусочки ткани на юных телах дразнят тебя как быка красная тряпка. Хочется большего, гораздо большего… Ты ощущает острую нехватку, как рыба раскрываешь рот и в глубине черепа взвивается запретная, но страшно притягательная мыслишка. Она похожа на крючок: цепляет и тащит из закоулков памяти бесчисленные байки, мнения, откровения, которые с напускной небрежностью звучат в любой кампании парней. В считанные мгновения мыслишка крепнет, набирает силу, и пальцы пускаются в страстный пляс. Вот перед тобой окошко «поисковика». Дрожа и обмирая, ты вводишь: сначала буковку «п», потом «о», затем «р», «н» и, наконец, опять «о». Давишь «Enter»!
… Число на панели счетчика потрясает. Тысячи ссылок, а значит: десятки, если не сотни тысяч картинок и роликов! На минуту ты замираешь, сраженный масштабом возникшей Империи.
Первые шаги тяжелы. Ты сидишь на измене: совсем не хочется вляпаться в историю. Аккуратно скатываешь окошки, делаешь их совсем крохотными, оставляя узенькие щелки. Сквозь них будет сочится кайф!
Все-таки ситуэйшн тебя здорово напрягает: а ну как просекут? Сердце бухает гулко, страшно. Ладони как кожа лягушки. Еще чуть… А, вот они! Сладенькие, с яблочными, медовыми, персиковыми оттенками… сколько же их? Глаза разбегаются от изобилия поз, ракурсов, сочетаний, количеств, наций, рас… рот полон слюны. Тело пробивают заряды мелких судорог. Мысли вянут и хиреют, смываются густым потоком горячей крови.
Неожиданно картинка раскатывается по всему экрану. Черт! — чуть не орешь ты. Ногти вонзаются в мышку. Шипя сдавленно и зло, запихиваешь срам назад. Фу-у-у! Неужто пронесло? Кажется, никто не заметил. Надо бы обернуться… Шея одеревенела, ты гнешь ее как толстый неподатливый сук и… натыкаешься на пристальный взгляд соседа. На губах его застыла ядовитая усмешечка.

«Еще скалится, козел белобрысый… какое ему дело?» — Поспешно отворачиваешься.

Бесстыдство давящихся удовольствием красоток постепенно доводит до исступления. «Они могут даже с животными!… неужели они делают это из-за денег? или им нравится?
Женская природа впервые являет тебе гадкую, темную свою сторону. Голова идет кругом от бесконечного мелькания тысячеликого, тысяченогого, тысячежо… суперразврата.
Колоды сочных картинок похожи на фантастический рай, сладкую цветную сказку. Время остановилось. Секунды стали резиновыми — все тянутся, тянутся, тянутся, и кажется, что сидишь среди влажных красоток целую вечность…
Со временем острота первого смакования притупляется и сладость во рту сменяется шершавой сухостью. Глаза вот-вот лопнут от усталости. Где-то очень глубоко в голове шевелится как истерзанный узник в подземелье мысль о том, что пора бы прекратить…
Свернутые окна, плодясь и теснясь, становятся все мельче, мельче и наконец сливаются в сплошной забор. Измученный винт еле дышит. Ты уверен: вот-вот, еще чуть и тебе откроется самое кульное, невиданное зрелище.

Но где же?

Уже пора убивать катастрофически плодящиеся, словно бактерии, окна. Убивать? — не тут-то было! Заманчивые «teens», «pussy», «pink girls» дирижируют твоими пальчиками, ухитряясь рассыпаться ворохами новых «форточек». Ты отчаянно бьешься, пока не просекаешь, что гидра гораздо могущественней, чем ты предполагал.
Кое-как гадину все же удается примять. Ты почти спасен, как вдруг!… лучше б ты не разумел грамоте, был слеп, но… поздно: воспаленный взгляд упирается в три слова: «for adults only». Куцые буржуйские словечки напрочь сносят крышу. Лапа давит многострадальную мышь и… Внимание! Слабонервных просим удалиться!

Правый нижний уголок тайком зеленеет, и появляются странные буквы: «RCM».

Ну вот, только-только начал понимать, кому что принадлежит на картинке, как «клава» вдруг обнаруживает слоновью бесчувственность. Как всегда, на самом интересном, блин, месте! Может, грузится?… что-то долго. Ладно, потерпим!… Эх, надо бы спрятать картинку… Да когда ж это прекратится?! Ты затравленно оглядываешься… в надежде теребишь мышь. Без толку.

«Ну же-е-еэ!»

Все по-прежнему. Откуда-то мерзким пауком вползает оч-ч-чень неприятное ощущение. Черт! Похоже, ты основательно подзалетел.

На фиг — вырублю «power»! Но… дадут пинка?…

Сбоку смешок. Смеются над тобой?! Звук сыплется в уши, буравит мозги, обливает краской лицо. Тебя пронзает острая ненависть. Проклятый сисадмин! Изверг. Собрать бы все их племя и порубить в капусту!
Нечто заставляет тебя замереть. Ты слышишь… нет, печенкой чувствуешь, как распахивается дверь… затем шаги. Гулкие. Резкие. Страшные.
«Дождался!» Дрожащий палец тянется к клавише… Пол трясется под тяжестью чужих шагов. Зажмурив глаза, ты выстреливаешь струю плоти к спасительной кнопке… Тебя больно хватают за руку. Крик.

— Что, попался?! Неприятно, правда?

Скрипучий ехидный голос льется как кислота, разъедая внутренности. Ядовитые испарения удушают. Становится нестерпимо стыдно, противно, гадко. Уши — два раскаленных угля. В голове вертится какой-то звенящий винегрет. Тебя всего мутит.
Но голос не утихает. Кажется, весь мир наполнился скрипом, что скрежет лезет изо всех щелей, что само пространство выблевывает его во все стороны, а ты, похотливый оборзевший козел, не смеешь поднять глаз.
Минута тянется невыносимо, адски долго. Временами звуки проваливаются, с трудом доходит смысл слов, но ты понимаешь: это был твой последний визит сюда…

Неожиданно скрип прекращается. Шаги затихают.

Ноги затекли. Потная задница прилипла к сиденью. Рвешься встать и не можешь. Но оставаться опасно: голодные пиявки чужого любопытства подкрадываются все ближе и ближе.
Опять хлопает дверь, и тебя всего передергивает. Страх сметает со стула, швыряет к выходу. Навстречу летит беззаботный пацан — точь-в-точь ты сам пару часов назад. Но теперь не до этого. Зал кажется целым полем, усеяным вытаращенными глазами, пожирающими жадными взглядами.
Дверная ручка не поддается. Рыча, давишь всем весом. Сзади орут… ты злобно рвешь проклятый рычаг — дверь с грохотом распахивается.

Дротики презрительных взглядов. Коридор. Бег.

Небо успело затянуть глухим слоем свинца. Ветер яростно вздымает пыль, обертки жвачек, фантики, грязные бумажки и швыряет их в лицо. Где-то истошно лает собака. В горле першит, ты весь полон вонючей грязи. «Как я мог? — Больно пульсирует в голове. — Как я мог попасться так глупо, по-идиотски?»
Мир преподнес конфету, и я обрадовано сунул ее в пасть. А сейчас, когда желудок дергается в судорогах, я мучительно выблевываю все назад, и мне делается страшно. Что же такое человек? Где его истинное лицо? Здесь, когда он в строгом костюме произносит умные речи, когда он респектабелен, серьезен, деловит, или… там?!
Я обречен балансировать на краю колодцев, дающих влагу удовольствий и грозящих пропастью. А между колодцев рыскают двуногие хищники, в шутку зовущиеся людьми. Жадные до наслаждений, они зло, ревниво косятся друг на друга. Чтобы не растерзать самих себя, хищники выдумали правила и грызут «нарушителей» — чаще всего безответных юнцов вроде меня. Они, хищники, любят окунать слабых в колодцы по уши, чтобы те, быдло, подавились сначала удовольствиями, а потом и грязью. Чтобы не смогли выкарабкаться, задохнулись от позора и унижений. Зачем? А так хищникам удобней.

Неужели вся наша жизнь лишь такое балансирование?

А женщины, девушки, девочки — похотливые грязные кошки… Неужели все? или здесь они не такие как там? А облепляющие тела платья, туго обтянутые задницы, зияющие пупки, от которых даже здесь несет душком разврата?
«Охота на ведьм», костры? «Как это ужасно!», — воскликнете вы. Ха-ха-ха! Да это были наивные попытки мужиков защититься от тотального ига, от сатанинской бабской сексуальности. Но тогда они хоть могли защищаться… Интересно, сколько бы запалили костров теперь?»
Троллейбус еле ползет. Ты прислоняешься лбом к стеклу, усеянному редкими каплями дождя. Капли похожи на женские груди. Они раздуваются от похоти, все-все кругом пропитано, загажено вездесущей липкой похотью! Зажмуриваешь глаза. Мелькает хаос радужных пятен, затем на сетчатке проступают… кишащие словно жирные черви, влажные, склизкие от пота, совокупляющиеся… О, как ты устал, чертовски от этого устал! Проклятая «паутина»!

По щекам ползут слезы.

Ощущаешь чей-то взгляд. Поворачиваешь мокрое лицо. Различаешь чистый лоб, светлую челку: миловидная девушка. На лице написано сострадание.

— Я могу как-то вам помочь? — Слышишь осторожный вопрос.

Тебе кажется, что и ее видел там. На какой картинке? С черным козлом… Го-о-осподи!

Шарахаешься как от чумной:

— Нет!

Виталий Мухортов.