Когда Павлюк уже стоял на табуретке с петлёй вокруг тощей кадыкастой шеи, ему явился ангел и сказал:
— Павлюк!
Павлюк оглянулся. В комнате было совершенно пусто, потому что ангел не холодильник, его сразу не видать. Так, некоторое сияние у правого плеча.
— Павлюк! — повторило сияние. — Ты зачем на табуретке стоишь?
— Я умереть хочу, — сказал Павлюк.
— Что вдруг? — поинтересовался ангел.
— Опостылело мне тут всё, — объяснил Павлюк.
— Ну уж и всё, — не поверил ангел.
— Всё, — немного подумав, подтвердил Павлюк и начал аккуратно затягивать петлю.
— А беленькой двести? — сказал ангел. — На природе?
Павлюк задумался, не отнимая рук от верёвки.
— Если разве под картошечку… — сказал он наконец.
— Ну, — согласился ангел. — С укропчиком, в масле… Селёдочка ломтиком, лучок колечком… Павлюк сглотнул сквозь петлю.
— А пивка для рывка? — продолжал ангел. — На рыбалке, когда ни одной сволочи вокруг. Да с хорошей сигаретой… Павлюк прерывисто вздохнул.
— А девочки? — не унимался ангел. — Такие, понимаешь, с ногами…
— Ты-то откуда знаешь? — удивился Павлюк.
— Не отвлекайся, — попросил ангел. — А в субботу с утреца банька, а в среду вечером “Спартак”…
— Чего “Спартак”? — не понял Павлюк.
— Лига Чемпионов, — напомнил ангел.
— Неужто выиграют? — выдохнул Павлюк.
— В четвёрку войдут, — заверил ангел.
— Надо же, — сказал Павлюк — и улыбнулся. Петля болталась рядом, играя мыльной радугой.
— Ты с табуретки-то слезь, — предложил ангел. — А то как памятник прямо… Павлюк послушно присел под петлёй, нашарил в кармане сигарету.
Ангел дал прикурить от крыла.
— И что теперь, на работу? — робко спросил Павлюк.
— На неё, — подтвердил ангел.
— А потом домой?
— По возможности.
Павлюк ещё помолчал.
— Ну хорошо, — сказал он наконец. — Но смысл? Смысл?
— Какой смысл? — не понял ангел.
— Хоть какой-нибудь, — попросил Павлюк.
— Зачем? — поразился ангел.
— Без смысла никак нельзя, — угрюмо молвил Павлюк.
— Вешайся, — сказал ангел. — Смысла ему! Вешайся и не морочь людям голову