11 утра. Я на работе. Опрыскиваю питона. Открывается входная дверь и мне в спину ударяет такой перегар, что я начинаю чихать, а питон с головой прячется в поилке. Оборачиваюсь и вижу двух юных нимф, точнее явных “ночных бабочек” после тяжелой трудовой смены. Скорее всего, накануне вечером они выглядели очень даже привлекательно. Сейчас их путь лежал к стеллажу с грызунами. В конце концов, подумала я, девчонки наработались и пришли отдохнуть душой в общении с природой. Через пару минут они начинают звать “кого-нибудь, кто продаст двух крыс и все прибамбасы к ним”. Оставив питона так и невыковыренным из поилки, я удрученно побрела на их призыв. Отловила вполне симпатичных сереньких крысят, подобрала клетку, напихала в нее всяко-разного, насобирала кучу корма и прочей ерунды. Все это вместе потянуло почти на 2500 и заняло около часа. Распространяя вокруг себя флюиды просто младенческой радости и амбре от вчерашнего, девчушки рассчитались и упорхнули. Я проветрила помещение.
Прошло часа 3. Кормлю питона. Звук открываемой входной двери и знакомый аромат. Питон отрыгивает крысу. Старые знакомки все еще твердым, но чуть более медленным шагом следуют к стеллажу с грызунами. Питон успевает занового заглотить свой обед. Через некоторое время я слышу голос из прекрасного далека: “А кто нам продаст двух крыс, клетку и все прибамбасы к ней?” Я замираю от такого поворота дела. Питон второй раз отрыгивает крысу. Бреду к покупательницам, стараясь дышать в режиме “лягушка в анабиозе”. Отлавливаю двух симпатичных черненьких крысят, достаю точно такую же, как в первый раз, клетку, комплектую ее до отказа. На этот раз получается около 3 тысяч и 40 минут. Девчонки, весело размахивая клеткой и переноской с бултыхающимися крысами, расплачиваются и вытекают из магазина. Я в ступоре. Питон больше не хочет есть дважды отрыгнутую крысу.
19-40. До закрытия магазина 20 минут. Меняю у питона перегоревшую лампочку. День прошел хорошо — народу было мало, но выручка неплохая. Звук открываемой входной двери… Я не реагирую, так как с воздухом в помещении все в порядке. Питон лезет под коврик. У меня возникает какое-то нехорошее предчувствие, но оборачиваться не хочется. Я знаю, что у нас осталось еще 2 пестренькие крыски… Звучит самая популярная фраза дня. Моя напарница из отдела кормов тихо сползает на стопку кошачьих таулетов и кажется использует их по прямому назначению. Молча иду к грызунам, молча достаю из клетки двух оставшихся крыс, молча сажаю их в переноску и лишь потом спрашиваю, какую клетку им предложить на этот раз? Девчонки в сумасшедшем восторге от моей удивительной, потрясающей, просто охрененной проницательности тыкают пальцем на самую дорогую клетку за 2 с половиной штуки и, не переставая мною восхищаться, перечисляют, что им еще нужно для крысок. На этот раз операция “Крыса, или отправь продавца в психушку” заняла всего 15 минут (опыт, блин).
Я просто не могла этого не спросить! Я бы себе потом этого не простила! Я все-таки задала этот вопрос: “Скажите, девушки, а что вы делаете с таким количеством крысят?” “Как что?! Мы их ЛЮБИМ!” — жизнерадостно выдала мне одна из них и обе дематериализовались во мраке Абельмановской улицы.