Автопром

— Ржавая рухлядь! Банка консервная! — Витек выскочил из машины, влепил ей тяжелую пощечину разболтавшейся дверцей и изо всех сил пнул свой <Паджеро> в переднее колесо, — Чтоб ты сдохла, сволочь!

Сдохнуть сволочь, конечно, уже не могла. Она перестала подавать признаки жизни еще десять минут назад, когда по дороге домой <Паджерик> вдруг зачихал, булькнул двигателем, дернулся и заглох. Витек повернул ключ в замке, но из-под капота не отозвался даже хриплый стартер. Еще минуту водитель крутил ключ и топтал педаль газа, потом нервы не выдержали, и транспортное средство получило удар дверью и пинок в колесо.

— Говорили же мне: бери нашу! Нет, блин, сэкономить захотел. Сэкономил! — и безмолвный <Паджеро> получил еще один удар, на этот раз ладонью по капоту.

Витек открыл пасть машины и сунул в нее голову. Грязный двигатель японца хранил следы многочисленных ремонтов и замен. Витек и не помнил уже, что из деталей здесь родное, а что он ставил сам или с помощью соседа Михалыча.
Ремень генератора — наверное, пятый или шестой. Топливный шланг закреплен проволочными хомутиками. Аккумулятор давно пора выбросить — еле дышит.
Японские свечи — устал покупать, менять приходится чуть не раз в месяц, а наши, нормальные, сюда не подходят. И все это — только на поверхности. В глубине двигателя не было, пожалуй, ничего такого, к чему не прикоснулась бы рука умелого Михалыча. Расточить, подогнать, приклепать, поменять и еще раз поменять. А что вы хотите? Шесть лет машине. Для японца это — предел. Дальше — как на мине: может, помрет, а может, еще немного протянет.

Эх, а ведь какой ласточкой казалась машинка, когда Витек ее покупал! И краска на ней еще блестела, и сиденья были довольно удобные и не продавленные, и завелась она почти с первого раза. Витек еще тогда долго удивлялся — чего это все вокруг иномарки ругают? Вон, какого красавца купил — ничем не хуже какой-нибудь <Лады> или даже <Волги>. До <Москвича> сорок первого, конечно, не дотягивает, но то ж машина представительского класса, а <Паджерик> — маленький городской автомобиль, за покупками ездить да по тихим улочкам неспешно шуршать. Тут и сравнивать нечего.

Нет, никто не спорит, есть среди иномарок и совсем дрова. Вон, сколько народу на <мерсах> мучается, каждую кочку собственной задницей считают. Или <Ауди> — ну до чего же страшных уродцев производят, как топором рубленных. Выпустят очередной сундук, чуть изменят в нем форму фар — и рекламную компанию закатывают: <Новая модель! Уникальный дизайн! Отличные характеристики!>. Тьфу: И чего их до сих пор не закроют? А главное — зачем этих монстров покупать? Разве что из экономии:

Витек вздохнул. Денег на <Ладу> он все равно никогда не заработает, даже если будет круглые сутки <бомбить> на своем японце. Поэтому брать пришлось <Паджеро>, и слава Богу, что хоть не с левым рулем. Хоть здесь повезло. Руль справа — признак какой-никакой элиты, такие машины у тех, кто хочет выделиться из толпы и почувствовать через зеркало заднего вида завистливые взгляды <леворуких> иномарочников. Правда, разваливаются <правые> точно так же, как и остальные, за бугром сделанные.

А это, кстати, и не удивительно. Зачем, к примеру, в Германии производить машину с хорошей подвеской, которая любой овраг проглотит, не поперхнувшись?
У них же там дороги прямые и гладкие, им и <Мерседеса> хватит. Или итальянцы — ну зачем им надежная всесезонная машина? Климат у них ровный, мягкий, вот и паяют себе свои <Феррари> — слабенькие, дешевые городские машинки.
Сломается — и выбросить не жалко. Про японцев и говорить нечего, у них страна маленькая, им смысла нет выпускать машину с большим запасом хода. Они там за десять лет еле-еле три тысячи километров проходят.

Это нашим приходится строить транспорт так, чтобы и расстояния огромные без поломок преодолевать, и на морозе с пол-оборота заводить, и по бездорожью ползать. Вон, <Таврия> по трассе летит. Птица! Серебристая, холеная, фары хищные — влипла в трассу и дует свои двести километров в час. И бояться ей некого — на крыше мигалка синяя, значит, шишку какую-то везет. Или вот <Зил> — зверь машина! Они и суперкары классные выпускают, и линейка джипов у них отличная. Бандиты эти джипы очень уважают.

Черный тонированный <Зил> вдруг сбросил скорость и, перестроившись в правый крайний ряд, остановился перед Витькиным ведром с гайками. Витек малость напрягся и на всякий случай нащупал в кармане брюк мобильный — мало ли что, может милицию звать придется. У джипа открылась правая дверь, и из нее вышел водитель — крупный мужик лет под пятьдесят, в галстуке, но без пиджака.
— Давно загораешь? — спросил он, подойдя поближе.

— Да вот: Сдохла моя калымага. — Витек захлопнул капот и вытер руки ветошью.

Мужик обошел <Паджеро> вокруг, разглядывая и слегка усмехаясь. Потом положил руки на крышу и улыбнулся:

— У меня точно такой же был лет пятнадцать назад. Батя мне его оставил, когда на <Ладу> пересел. Учись, говорит, водить, а разобьешь — не жалко. Эх, копеечка!..

— Вообще-то это четверка, — Витек даже слегка обиделся.

— Да? — мужик еще раз оглядел японца, — А, ну, наверно: Я, знаешь, в сортах дерьма не разбираюсь.

И захохотал, постукивая ладонью и без того побитую иномарку.

— Ладно, извини. Далеко тебе? Трос есть?

— Да мне до Зеленограда бы, там я как-нибудь сам:

— Цепляйся, до дома доставлю. Жену обрадуешь.

И мужик потопал обратно в свой навороченный бандитский <Зил>.