Не гневи бога алчностью…

Вот вспомнилось на пасху:
Валерка готовился к пасхе основательно. Будучи токарем в мехмастерских, он уже точно знал из чего будет его пасхальное яйцо. Стальная заготовка лежала на станине токарного станка, остальное было делом техники, которой Валерке было не занимать…
Тогда в конце семидесятых, когда церковь была отдалена от государства как земля от солнца, пасхальный праздник приобрел черты языческих обрядов. Столкнув пасхальные яйца концами, можно было не только произнести «Христос воскреси», но и поиметь некую материальную прибыль заключающуюся в разбитом пасхальном яйце оппонента. На это Валерка и рассчитывал, в прошлом году он делал деревянное, но остальной народ тоже не дураки, и поэтому в этом он пошел на «усиление». Яйцо получилось на славу, покрашенное, оно отличалось от настоящего только весом. Обойдя поселок, Валерка влет нахлопал себе приличный пакетик куриных яиц и с улыбкой оставлял вмятины даже на деревянных, которых действительно по сравнению с прошлым годом у народа добавилось основательно.

Далее Валера переместился в слаженную компанию, с которой он справлял все праздники — пасха не была исключением. Правда, здесь выигранные пасхальные яйца в пакет им не складывались, а шли на закуску к обильно наливаемой водке. Как всегда бывает в таких случаях, водки было гораздо больше чем закуски и большая часть компании через некоторое время начала погружаться в летаргическое состояние. В какой-то момент Валера бдительность потерял и его ноу-хау в виде железного яйца оказалось на столе среди яичной скорлупы, а сам хозяин заклевал носом, погружаясь в сладостную дремоту.

Серега обвел компанию взглядом — все спали, а выпить еще хотелось.
Тяжело вздохнув и отметив про себя, что пить в одиночку это уже алкоголизм, Серега налил в стакан, обсматривая стол в поисках закуски.
Кроме лежащего на столе яйца, его мутный взгляд ничего не наблюдал.
Ухватив его, он даже не удивился неестественной тяжести, так как в этот момент его больше интересовал вопрос с кем бы христоснуться. Не найдя для этого дела компаньона и решив, что в такой праздник разбивать яйцо об стол очень даже грешно, он посчитал склонившуюся Валеркину голову самым приемлемым объектом.
— Христос воскресе, Валера… — произнес он, опуская яйцо на Валеркину макушку.
Раздавшийся звук не был похож на ломающуюся скорлупу и Серега с удивлением разглядывал яйцо на котором не было ни единой трещинки. И может все было бы ничего, если бы главным лозунгом Сереги не была поговорка: «терпенье и труд, все перетрут».
Потирая на следующий день бугристую от шишек голову и вздрагивая от ужаса воспоминаний окончания вчерашнего праздника, Валера зашвырнул злосчастное яйцо как можно дальше в дебри палисадника.